Вонищенка ничего не ответила, только чуть сильнее сжала его пальцы. Потом взглянула на Розмари.

— Уже можно идти?

Помощница прокурора дошла до угла и выглянула на улицу.

— Все чисто. — Она посмотрела на свои электронные часы, щурясь на тусклую подсветку. — Сейчас восемь двадцать. Все, кто должен был прийти, наверняка уже там. Идем.

Над входом в «Хайфонскую лилию» красовался гигантский цветок лилии из красных неоновых трубок. Его гудящее мерцание озаряло тихую улочку. У тротуара перед рестораном выстроилось с полдюжины лимузинов. Облаченные в форменную одежду шоферы собрались в кучку, покуривая и сплетничая, как самые обычные таксисты. Каждую машину охраняли один или два крепких хмурых парня, они бесстрастно проводили взглядами Вонищенку и ее спутников.

Запахи кинзы, рыбы и жгучего перца ударили им в нос еще до того, как они открыли дверь.

— Моп Dieu! — Джек закатил глаза, потом взглянул на Вонищенку. — Можешь себе представить? Теперь я хочу есть.

— Мы поедим сразу же, как только покончим с этим делом.

Хотя дверь находилась вровень с тротуаром, сам ресторан располагался на высоте лестничного пролета. Освещение было тусклым, к тому же темно-красные тисненые обои поглощали большую его часть. В нише сбоку от внутренней двери стоял крупный мужчина в точно таком же темном костюме, как и у охранников снаружи. Когда хлопнула наружная дверь, он вышел на площадку, преграждая им путь.

— Зарезервировано? — осведомился он.

— Разумеется, — не колеблясь ответила Розмари.

Вонищенка ощутила на себе взгляд его скрытых за зеркальными очками глаз — охранник явно оценивал, могут ли они представлять угрозу. Верзила пожал плечами. По-видимому, удовлетворенный результатами осмотра, он отступил в сторону. Судя по всему, Розмари он не узнал.

Внутри их встретили обклеенные такими же темными обоями стены и суетливый азиат средних лет, который приветствовал их со стопкой меню в руках.

— Добрый вечер. Вас трое? Да?

Не дожидаясь ответа, он бросился к одному из множества пустовавших столиков, но Розмари остановила его.

— Мы на собрание.

Маленький человечек остановился как вкопанный. В обеденном зале было почти безлюдно. За столиком у стены о чем-то секретничала пожилая парочка. Ближе к входу сидел высокий и худой мужчина с кривым ртом. Он оторвался от еды и обменялся взглядом с метрдотелем. На миг этот одинокий посетитель показался Вонищенке до боли знакомым, но Джек споткнулся и едва не упал прямо в маленький бассейн с карпами, и мысль ускользнула.

Метрдотель явно встревожился.

— У нас нет никакого собрания, — со слабой улыбкой сообщил он.

— Еще как есть, — отрезала Розмари. — В закрытом зале.

— Нет здесь никакого собрания.

— Типичный случай, — процедил Джек сквозь сжатые губы, — неумения найти общий язык.

Розмари обвела взглядом зал и остановилась на двух мужчинах в темно-синих костюмах и дорогих темных очках — они сидели за отдельными столиками в конце зала. На рукавах у обоих темнели траурные повязки. Она обратилась к тому, который сидел ближе к ней.

— Buon giorno…[16]Вы ведь Адриан, верно? Сын Тони Калленцы?

— Леди, вы обознались.

Мужчина, который сидел справа, бросил взгляд на товарища. Тот пожал плечами. Вонищенка крепче сжала руку Джека, готовясь тащить его в укрытие, если начнется стрельба.

— Адриан, — не сдавалась Розмари. — Мы с тобой вместе играли. Ты еще таскал моих кукол и требовал за них выкуп. Очень обидно, что ты ничего не помнишь.

Помощница прокурора отошла от Вонищенки и теперь стояла всего в нескольких футах от столика, напротив мужчины, к которому она обращалась. Ее поза была совершенно непринужденной — голова высоко вскинута, руки висят вдоль боков. Вонищенка как-то раз видела ее на суде. Она тогда еще позавидовала уверенности подруги.

Сейчас она не взялась бы утверждать, что Розмари действительно намерена использовать книги исключительно как средство воздействия на Семью. Слишком много было в ней от отца. Вонищенка вспомнила, как подруга жалела, что не родилась мужчиной и не могла унаследовать отцовскую власть. Неужели она собственными руками предоставит ей средство для получения этой власти?

— Я же сказал, никакой я не Адриан.

— Ну а я тогда не Роза-Мария Гамбионе.

Мужчина сорвал зеркальные очки.

— Мария! — Впервые за все время он улыбнулся. — Помнишь, как-то раз я послал тебе правую руку от похищенной куклы? Но ты даже тогда отказалась платить.

Его товарищ в первый раз за весь разговор подал голос.

— Тихо, Адриан. Роза-Мария Гамбионе пропала много лет назад. — Он обратился к ней. — По мне, вы куда больше похожи на окружного прокурора, мисс Малдун.

— Превосходно. Мы с вами не знакомы, не так ли?

— Совершенно верно.

— Мой отец управлял Семьей старыми методами. Я предпочитаю новые.

— Например, преследовать нас? Судить нас?

— Чтобы приносить пользу в качестве окружного прокурора, я должна быть хорошим прокурором.

Уголки тонких невыразительных губ дернулись вверх.

— Адриан, позови отца. Думаю, ему это будет интересно. — Он откинулся на спинку снова и предложил: — Присаживайтесь, мисс Малдун, и ваши друзья тоже пусть сядут.

Розмари отодвинула стул и села, положив ногу на ногу и улыбаясь мужчине напротив нее. Потом чуть повела головой.

— Сюзанна, думаю, сейчас самое время.

Вонищенка развернула Джека к себе лицом и протянула к нему руку. Тот отпрянул.

— Не здесь!

— Ты прав, — Она перехватила взгляд подруги и кивнула в сторону двери в мужской туалет.

— Хорошая мысль, — одобрила Розмари. Потом сказала мужчине: — Мои друзья присоединятся к нам через несколько минут. Даю вам слово, что они не… вооружены. — Она взглянула прямо в непрозрачные стекла его очков. — У вас есть имя?

— Ладно, только быстро. — Он лениво махнул в сторону уборной. — Вы всегда водите компанию с наркоманами?

Розмари протянула руку к чайнику и налила себе чаю.

— Нет.

— Морелли, — представился мужчина.

— Очень приятно.

Вонищенка повела Джека в уборную.

— Пожалуй, лучше я войду первым. — Он протянул руку и ухватился за дверной косяк, чтобы не упасть.

— У тебя не получится, — спокойно сказала Вонищенка.

— Твоя вера в меня на редкость трогательна. Хотя, с другой стороны…