Почему? Они были уверены в победе немецкой военной машины, хотя и не решались вступить в войну открыто на стороне Третьего рейха.

О весьма положительной работе нашей разведки в Иране и Афганистане говорилось выше.

Теперь – о Швеции. Материалы, которые добывала легальная резидентура в Стокгольме, неопровержимо свидетельствовали о том, что шведские правящие круги проводили откровенно прогерманскую политику.

Так, Швеция пропускала через свою территорию германские войска в Финляндию, оказывала вермахту помощь в транспортных средствах; снабжала германскую промышленность военно-стратегическим сырьем – железной рудой и сталью, которые затем воевали на советско-германском фронте.

И потому неслучайно в первый год войны почти каждый снаряд, выпущенный немцами по войскам Красной армии, был изготовлен из шведской стали. На Германию работали оружейные заводы этой страны, летчики германского люфтваффе фактически полностью экипировались шведами и летали на навигационных приборах шведского производства.

Справка. В начале июня 1941 года в гитлеровском Генштабе была разработана директива № 32, которая намечала операции по ту сторону Кавказа. Этот план был предусмотрен для времен после «Барбароссы». Другие подобные директивы намечали действия против… нейтральных союзников Германии.

Немецкий историк Андреас Хильгрубер писал по поводу этих директив: «Однако кардинальная предпосылка для осуществления подобных замыслов, а именно: быстрый развал Советского Союза, так и не стал реальностью».

И потому не смог Гитлер осуществить и директиву № 32 и другие планы, вроде операций «Танненбаум» (захват Швейцарии), «Зильберфукс» (захват Швеции), «Феликс» – «Изабелла» (захват Испании и Португалии). Тогда на советско-германском фронте решилась судьба прогермански настроенных нейтралов, против которых Гитлер имел свои каннибальские планы.

1942–1944. Стокгольм: шифровки из Швеции. В годы войны Стокгольм был местом работы разведок многих стран мира – германской, финской, румынской, турецкой, японской и других. И конечно, советской.

В 1942 году в разведслужбу германского посольства в Швеции прибыла немка Эрика Вендт, бывшая сотрудница германской службы цензуры в Норвегии. Шведская спецслужба «Бюро-С» привлекла немку к сотрудничеству. И шведы стали получать расшифрованные телеграммы немцев, что привело к раскрытию немецкого шифра.

Вендт (в нашей переписке с Центром – «Дядя») работала со шведами до сентября 1944 года, но была немецкой контрразведкой заподозрена в связи со шведами и вынуждена была укрыться в шведском Заполярье. По ее словам, она помогала шведской стороне в связи с тем, что «…гитлеровская Германия не была моей страной. Я испытывала настоящее презрение к нацистам…»

Однако это не единственный случай, когда шведам удавалось получить доступ к тайным кодам Германии, и к чему затем активно подключались советские разведчики.

Шведы контролировали интенсивную телеграфную связь между Осло и Берлином, закодированную шифровальной машинкой «Сименс». Вскоре набор, казалось бы, хаотичных цифр был превращен в читаемые тексты с помощью дешифровального устройства, созданного профессором университета Арне Беурлингом.

Генеральный штаб шведских вооруженных сил и правительство страны отслеживало все, что происходило в сопредельных государствах: планы родов войск в Финляндии, состав немецких частей в Норвегии, замыслы Берлина против Швеции.

Так, шведской стороне стало известно о германской операции «Полярная лиса» по захвату Швеции в 1943 году. От реализации немцами этого плана шведов (впрочем, как и швейцарцев) спасли активные действия Красной армии на советско-германском фронте и, в частности, разгром немецкой группировки под Сталинградом.

И снова немецкие шифровки читали в Москве. Этому способствовало появление в советской агентурной сети в Стокгольме курьера Нюблада из числа сотрудников службы радиоперехвата «Бюро-С». Курьер-агент ежедневно возил документы главе государства, министрам обороны и иностранных дел.

Но был арест агента, и работу на этом направлении с советской разведкой взял на себя его брат, вербовку которого Нюблад осуществил, уже находясь в заключении.

Случилось так, что простые курьеры сделали для антигитлеровской коалиции больше, чем правительство нейтральной страны, которое в годы Второй мировой войны чаще всего отходило от политики нейтралитета в пользу Берлина.

* * *

Стокгольмская легальная резидентура занималась обеспечением работы нашей разведки на скандинавском направлении, в частности, оказывала помощь в организации в этом регионе движения Сопротивления.

В 1941–1945 годах агентурная сеть шведской резидентуры включала в себя группу «Скандинавца», от которой шла информация по Норвегии, а также группу «Механика» и источников «Дик» и «Ник», работавших по Германии.

Резидентура занималась выявлением военно-политических планов самой Швеции, Финляндии и Норвегии в отношении Германии.

После оккупации немцами Норвегии, согласно директиве нашей разведки на случай войны по работе в тылу фашистских войск, наш агент «Освальд» создал диверсионную группу, в которую вошли более 100 норвежских патриотов и советских солдат, бежавших из немецкого плена.

Группа взрывала воинские эшелоны, мосты, военные заводы. Немцы объявили награду в 100 000 крон за поимку «Освальда», но напасть на его след не смогли. Уже в послевоенное время этот агент добывал для советской разведки политическую и военную информацию по НАТО.

Ситуация сложилась так, что резидентура в Стокгольме через свои агентурные возможности перекрывала работу советской внешней разведки на скандинавском направлении. И среди тех, кто активно занимался этим, была талантливая разведчица Рыбкина З. И.

Шведское правительство преследовало действия советской дипломатии и разведчиков, работавших в этой стране под несколькими прикрытиями.

Особенно остро сказалась работа шведской контрразведки, когда встал вопрос о работе по Финляндии. Только после Сталинградской битвы шведы стали более сговорчивыми, что выразилось, в частности, в некотором снижении поставок сырья в Германию.

В феврале 1944 года до финской стороны были доведены условия перемирия, которые, в частности, предусматривали разрыв отношений с Германией и интернирование немецких войск и кораблей в Финляндии. Поставлены были требования о немедленном возвращении на родину из финских концлагерей советских и союзных военнопленных и гражданских лиц.

Освещая переговоры о перемирии, резидентура получила от источника в верхушке финского генералитета сведения об увеличении именно в это время финнами в три раза закупки в Швеции оружия, боеприпасов, военной амуниции. Источник сообщил также, что правительство Финляндии будет гарантировать Гитлеру военную поддержку до конца войны.

Подобная информация показывала, что разговоры о мире – это ширма, прикрывающая агрессивные силы в Финляндии, и их можно принудить к переговорам о перемирии только разгромив основную военную группировку финской армии.