– Вы меня обяжете, если присядете.

Помогло.

Ясно, я теперь выше по положению, начались игры в подчинение. Филипп ведь лишился последнего титула, только дворянство осталось. У короля иные заботы, он в будущем ребенке души не чает, а старший забыт.

– Можно поговорить с леди Дарией наедине? – Филипп обернулся с Эллану, спрашивая разрешения.

Муж в свою очередь глянул на меня. Мол, как, поверить в порядочность? Справедливые опасения, учитывая события в Мире воды, но, надеюсь, брюнет сделал выводы, во всяком случае, сейчас вел себя примерно, помог Эллану. Вспомнил о долге, или поражение в дуэли накладывало некие обязательства? Неважно, главное, не точат ножи за спиной.

– Иди! – без тени сомнения отпустила супруга.

Теперь я не наложница Геральта, не бесправная светлая, даже не леди без связей, а любимица будущего короля, жена члена Совета, брюнету придется вести себя достойно. Так и вышло, Филипп пришел с просьбой. Она далась ему тяжело, пришлось переступить через гордость. Хмуро глядя под ноги, брюнет попросил переговорить с Родриго.

– У отца скоро родится новый ребенок, ему достался трон, словом, вдруг?..

Филипп не договорил, но я и так догадалась, только вот вряд ли герцог простит сына после слов какой-то женщины, пусть даже заботившейся о здоровье его жены. Озвучивать свои соображения не стала, обтекаемо пообещав оказать содействие.

– Он с вами совсем не говорит?

Жалко, Филиппа! Родители отреклись из-за того, что сын оступился, оказался Одержимым. Филипп прошел ритуал очищения, только Валерия смотрела как на мертвеца, а Родриго купал в холоде. Чего только стоит официальное отречение на прошлой неделе? То есть формально, по документам, брюнет считался сыном монарха, по факту стоял ниже меня в иерархии Веоса. Зато живой, суд вполне мог закончится смертным приговором, если бы не мое вмешательство. Тогда в качестве фиктивной невесты потребовала честного расследования и по возможности сохранить жениху жизнь.

– Нет, – озвучил худшие подозрения брюнет. Он разоткровенничался, а, чтобы слова легче слетали с языка, с моего разрешения выпил шерри. – Он теперь почти король, а я… – горькая усмешка тронула губы. – Может, соизволит помиловать?

Промолчала и попросила духа принести чаю.

Разговор не клеился.

Из вежливости расспросила Филиппа о жизни в Мире воды, пожелала удачи и распрощалась. Разумеется, беспокоить Родриго перед коронацией не стала. Семейные дела на то и семейные, чтобы не вмешиваться. Сознавала, будущий монарх по головке не погладит, только потеряю его расположение по доброте душевной. Эллан, которому рассказала о просьбе Филиппа, одобрил принятое решение.

Словом, жизнь текла своим чередом. Радость замужества омрачал только Соланж. Я скучала по нему, презрев правила приличия, искала встречи, но некромант избегал меня. Если же мы сталкивались, он молчал, отводил глаза и спешил скорее уйти. Когда это по какой-либо причине не получалось, Соланж словно возвращался в первые дни нашего знакомства, язвил, смотрел свысока и ни словом, ни жестом не выказывал нежных чувств. Впрочем, расположения к другим дамам он тоже не выказывал, всего лишь изображал ледяной столб, этакого древнего императора, который наблюдает за людьми, как за насекомыми. В итоге однажды не выдержала и вызвала былого возлюбленного на откровенный разговор. Он состоялся на одном из многочисленных балов, которые давал Родриго, догадываюсь, вовсе не с целью пустить пыль в глаза, а присмотреться и прислушаться к подвыпившим гостям и убрать нелояльных к трону.

– Можно вас на пару минут, ваша светлость? – осознанно обратилась к Соланжу столь нелюбимым образом.

Покойный король даровал некроманту герцогский титул, но по неизвестной причине альбиноса раздражало его упоминание. Знал это и новоиспеченный король, который не питал к Соланжу добрых чувств, посему говорил с ним мало, сухо, а после воцарения на троне и вовсе сократил общение до минимума с неизменной «его светлостью».

Соланж окинул меня скучающим взглядом.

– Чем же я могу быть полезен леди?

– Проводить ее до буфета, – ответ заготовила заранее, не стушевалась.

Некромант неохотно согласился и подставил локоть.

В полном молчании мы дошли до стеклянных дверей и остановились у простенка, отделенные от прочих гостей вазоном с цветами.

– Итак? – Соланж всем своим видом выказывал нетерпение, однако не суетливое, а снисходительное.

– Тот же вопрос, – не стушевалась. – Вы давно забыли дорогу в мой дом, что присходит?

– Увы, – развел руками некромант, – не желаю давать лорду Марону поводов для ревности.

И все, Соланж вновь улизнул, обставив все, как добровольный степенный уход. Броситься за ним не позволила гордость и приличия. Как-никак, теперь я замужняя дама, а Соланж… Он выбрал собственную гордость. Убеждала себя, что прекрасно проживу без него, но существование постепенно превращалось в пытку.

Эллан, разумеется, понимал, что происходит, не верил отговоркам про легкое недомогание, когда я в очередной раз отказывалась от завтрака. Лорд пробовал разговорить, но я упорно отмалчивалась, врала и находила утешение в объятиях мужа. Призрак Соланжа отступал, оставалась лишь любовь к любимому.

И, вроде, Эллан забыл, поверил, некромант остался в прошлом, тем неожиданнее оказалась беседа, которую он завел после утомительного дня во дворце – как член Совета, муж участвовал в подготовке коронационных торжеств. В сутолоке не удалось избежать очередной встречи с Соланжем. Супруг перехватил наш обмен взглядами и запомнил. Знала бы, отвернулась, напросилась в свиту Валерии – куда угодно, лишь бы подальше от некроманта.

На обратном пути Эллан не проронил ни слова, дождался вечера. Мы только-только легли в постель, и тут после взаимных ласк возник словесный признак Соланжа.

– Предложи ему роль второго мужа, если действительно любит, согласится. И не спорь! – муж запечатал нежным поцелуем мои губы. – Я Чувствующий, бесполезно обманывать, леди Марон.

– Вот именно, леди Марон, – напомнила дрожащей половине.

Новобрачная, называется!

Эллан перевернулся на спину и, глядя в потолок, продолжил:

– Милая, кого ты пытаешься обмануть? Себя, меня? Глупо, Дария, только слепой не видит ваших с Соланжем чувств. Одна грустит и стремительно тает, другой бегает от нее, как от чумной, и подыскивает новый дом.

– Новый дом? – в ужасе переспросила я.

Нет, умом понимала, жить в одном городе со мной тяжело, но сердце упорно верило в будущее воссоединение.

– Да, Соланж Альдейн намерен покинуть королевство.

– Из-за меня? – ком в горле мешал дышать.

– Не думаю, – обнадежил Эллан, кинув на меня косой взгляд. – Скорее, Родриго вынуждает. Они недавно крупно поссорились. Хотя и ты виновата, – муж спустил с небес на землю. – Но теперь поводов сбегать нет, я дам согласие на брак, ты ведь его любишь?