А ребята? Как они отобьются? Отобьются ли? Мне можно умереть – я уже мертв, а им – нельзя! Им надо немца изгнать, страну отстроить, сыновей вырастить, Гагарина в космос отправить. Гагарина в космос! ДА! Нельзя!

– Старшина! – рявкнул я сам себе. – Встать! Смирно! Отставить рефлексию! Долг не уплачен! Вперёд!

Я бил себя по щекам, изгоняя муть из головы, тёр виски и мочки ушей, провёл комплекс дыхательных упражнений. Не время отчаиваться! Вот реветь – в самый раз! Только не в слёзы, а зверем, чтобы враг ревел в слёзы! Раскис, нюня! Выдохся! Открывай «загашники» организма, «второе дыхание», третье, если надо. Это опасно, отнимет годы от жизни. НО! Дожить до утра! Довести ребят! Вперёд!

Дыхательная гимнастика сработала – открылось «второе дыхание», голова просветлела, но начала немилосердно болеть. Ну, это терпимо!

Потери роты в последнем бою – 23 человек, из них – девять насмерть, остальные ранены. Ранены почти все, но эти выбыли. Осталось у меня 23 бойца, если не считать меня с Кадетом, команды Лешего, Шила и контрразведчиков. Этих «спецов» Ё-комбат забрал себе ещё вчера.

Я не стал заморачиваться и свел всех в один взвод, тем более что взводный всё равно один. Он уже распределил людей, редкими огневыми позициями перекрыв овраг. Люди закончили окапывание – пока только откопав окопы для стрельбы лёжа, отдыхали. Пусть отдохнут. Успеем окопаться. Время – к 15 часам приближается, скоро темнеть начнёт – бой и затухнет, чтобы завтра разгореться снова.

Ясно, что ребята, там, с той стороны высотки отбились. Сколько было немцев утром? Пленный говорил – танковый полк. Ну, ещё разные подразделения – зенитчики, мотопехота, ещё что-нибудь. Танков мы пожгли уже почти на полк, пехоты набили и науродовали ещё на полк. Они должны прекратить атаки. Пусть к ним ещё подошли части – но не дураки же они лбом биться о нашу оборону? Судя по известной мне истории – дураков среди немцев было не много. Авантюристов – море, а дураков не держали.

Я лёг на брезент, постеленный на дно окопа, закурил, задумался. Что они будут делать дальше?

На первый взгляд вырисовывались несколько вариантов – накопить сил и ударить бронированным кулаком – нас мало осталось. Мы их потрепали, но и сами обтрепались. Может быть. Запросто.

Вариант два – обойти. Тоже весьма вероятно. На флангах у нас жиденькая занавесочка истощенных стрелковых батальонов без средств усиления.

Вариант три – плюнуть и переправиться в другом месте. Гм-м, станут ли терять время? Судя по карте, по пяти километров в обе стороны от нас нет ни бродов, ни удобных берегов – или топкие, или обрывистые. Хотя пехоту они влёгкую переправят где угодно. Так сколько у них её, пехоты? Во всех воспоминаниях всех фронтовиков-танкистов постоянное гундение на отстающую пехоту. Надеюсь, и здесь будет так. Точнее, у немцев так. Да и при переправе дальше пять километров – это уже не наши проблемы – мы с этим всё одно ничего не сделаем – батальон является всё ещё силой благодаря этой позиции. Вне её – мы уже ничто.

Остаются варианты 1 и 2. И комбинация их обоих, если хватит им сил. Насчёт удара в лоб – комбат уже «спрогнозировал». Будем их встречать на этом склоне высотки – сапёры дзотов наделали, фланговых огневых наготовили. Я читал, что до приема боя на обратных склонах высоток немцы допетрили только к концу 42-го, а Ё-комбат нащупал уже сейчас. Только при таком раскладе вероятность охвата и окружения возрастает многократно. Они просто обойдут нас, блокируют и пойдут дальше.

Нет, далеко не уйдут. Им эти мосты позарез нужны. Обойдут и вернутся. Точно, этого Ё-комбат и добивается, самурай херов, камикадзе. Решил выгодно разменять свой батальон на несколько батальонов немцев. Ну что ж, не самый херовый размен. Даже выгодный. Пока мы ведём со счётом 1: 4 примерно. Нормально. Это ёще не конец. На сколько нас хватит, если немец разом сможет выставить 50–60 танков и полк пехоты? Погода налаживается, завтра налёты будут, корректировщики. Эффективность их огня существенно возрастёт.

Я вздохнул глубоко. Нет, я не боялся, а вот Кадет, мой вздох интерпретировал иначе:

– Долго мы ещё продержимся?

– Всё закончится завтра.

Кадет замолчал, как-то по-детски всхлипнув носом.

– Миша, мы уже выполнили задачу. Сутки враг не смог пройти. Танковый полк мы извели под корень. Эти танки, может быть, по Парижу проходили, а вот в Липецк или Тулу уже не войдут. Я сжёг сегодня третий танк, убил больше десятка немцев. Они шли широким кольцом охватить Москву. Мы не пустили. Может, сейчас там, в тылу, выгружается целая свежая дивизия, может, танковая бригада. Они успеют занять оборону, окопаться. Может, этих трех моих, твоего, всех этих тридцати танков и тысячи солдат немцу и не хватит там, под Москвой. А если не тридцать танков, а пятьдесят? Они тогда и до Москвы не дойдут. Ты думал когда-нибудь, для чего мы на этой земле? Я думал. И не мог найти ответа. Не мог понять. А сейчас знаю – я родился, рос, учился с одной целью – не дать немцу войти в Москву! И когда я завтра погибну – я умру самым счастливым человеком – они не пройдут! Мимо меня – не пройдут! Жить, защищая Родину, и погибнуть в бою за неё – не это ли самая достойная из возможных судеб? Смотри, обстрел слабеет. Неужто немец устал? Ну, и хорошо. Миша, постарайся поспать. Чую, всю ночь копать будем, а завтра – воевать. Отдохни, сил наберись. Это приказ. А я пойду комбата проведаю, сапёров попрошу.

Комбат был в НП один. Не было даже связистов. А вот в углу появился ДП и стопка «блинов» к нему, гильзы рассыпаны по земляному полу. Ого, оказывается, всё было серьёзно! Комбат был в грязи по уши – реально – даже лицо в грязи. На моё появление отреагировал только кивком.

– Чуть не прорвались, представляешь, Витя. Штаб в атаку водил, – сказал он мне, не отрываясь от стереотрубы, – но, похоже, это всё, что они сегодня смогли. Что думаешь?

Охренеть! Я – Витя! Обычный старшина? Комбат, видно, охерел в атаке.

– Темнеет, – ответил я. – Не любит немец ночью воевать – днем до хера успевают. А вот погода налаживается, нам на беду. Будет нам завтра «адская карусель» «лапотников».

Комбат оторвался от трубы, втянул ноздрями воздух:

– Похоже, ты прав. Зенитки нам не помогут. Так что думаешь?

Я выдал ему результат своих размышлений.

– Да, я тоже так думаю, – кивнул он, – Как ты уже заметил, готовим круговую оборону. Я прикажу эвакуировать тыл, медсанроту, автопарк. Бодаться будем до последнего, но потом мы сможем отойти только в тот лес. Надо на той лесопилке организовать промежуточный лагерь. Только не знаю, кого старшим назначить. Хотел тебя, но Степанов выбыл. Будет эвакоколонной командовать. Кто на роте может остаться?

– У меня в строю только один взводный остался.

– У всех так. Командиры выбывают слишком быстро. У меня командиров на взводы не хватает. Отдать некого.

– А, нужен такой, чтобы и там справился и тут не отощать? Тогда пусть Кадет командует.