— Ах ты…

Раздавшаяся следом возня и стук заставили меня вскочить и броситься в коридор. Картина, надо сказать, открылась мне презабавная.

Ленка, намертво вцепившись в кудри ангелочка, тянула ту на площадку, попутно от души пиная ее по ногам кроссовками, а Лайла, вооруженная полотенцем, сплела его в жгут и дубасила мою соседку по спине, не иначе как в воспитательных целях норовя достать до пятой точки.

Мужики меня поймут. Такую картину, когда из-за тебя дерутся две девушки, редко можно увидеть в жизни, но она до небес поднимает мужское самомнение. Вот только счастье имеет свойство быстро поворачиваться к тебе несколько нелицеприятной стороной.

Заметив меня, девушки прекратили портить друг другу жизнь и разом заговорили:

— Тар, я же тебе сказала, что вечером зайду! Мог бы предупредить…

— Немедленно объясни, что эта особа снова делает в твоей квартире!

— Ты кого сейчас «особой» обозвала, курица?!

— От курицы слышу, шпана малолетняя!

И без того всклоченные девчонки вновь встали в излюбленные позы, но я не без некоторого сожаления поспешил (на свой страх и риск) восстановить мир.

— Лен, извини, могла бы позвонить, узнать, дома я или нет! Лайла, Ленка просто моя соседка!

Девушки переглянулись и подозрительно уставились на меня. Не знаю, удовлетворили ли их мои объяснения, но я решил выбрать наименьшее из зол и взял ящичек с инструментами.

— Пойдем, Лен, покажешь, что с твоим замком. — И, стараясь не смотреть на Лайлу, выскочил на лестничную площадку вслед за обрадованной Ленкой.

Лайла

Захлопнув дверь за этой парочкой, я первым делом привела себя в порядок. Хватка у этой малявки как у борца сумо! Ей-богу, подумала, что распрощаюсь не только со своими волосами, но и со скальпом, а на ногах так вовсе живого места нет!

Вот дрянь какая! Нет! Надо не полениться и встретиться завтра с ее ангелочком — растяпа каких поискать! Идет на поводу у этой нахалки! «Лайла, помоги, Лайла, помоги!» А о том, что он должен был в самом начале убрать из души своей подопечной преступную страсть, — об этом мы и слушать не желаем, мы против насилия над личностью! И вообще! Какая может быть страсть? Эх, знала бы эта смертная поближе предмет своих девичьих грез — уже завтра бы о нем и думать забыла!

Я чертыхнулась, досчитала до пяти.

Я что, ревную? Да. Ревную! И… куда эта маленькая мерзавка увела Тара?

Не утруждая себя спуском по лестнице, я просто вызвала невидимость и просочилась в квартиру ниже. Тар и вправду возился с дверью. Она что, действительно устроила этот скандал, чтобы вызвать его чинить замок?!

Меж тем Тар что-то сделал, замок щелкнул, и дверь открылась.

— Все, Лен.

— Тар, что бы я без тебя делала! Понимаешь, у меня денег нет, а мать ушла на ночное дежурство. Девчонки меня позвали в клуб, а все деньги заперты в ее комнате… Спасибо! — Она неловко коснулась губами его щеки. — Не хочешь пойти с нами?

— Черт, Лен, предупреждать вообще-то надо! Могла бы и у меня попросить. Что завтра нам обоим скажет твоя мама?

— Да все нормально! Просто она всегда ключи от этой комнаты оставляет дома, а сегодня вот что-то с собой взяла!

С ума сойти!!! Не-эт, надо начать за этой девицей приглядывать! И науськать Васиэля на ее ангелочка-лентяя! Тогда ему точно не удастся отлынивать от работы, а то совсем за девчонкой не следит!

Подождав, пока Тар, взяв инструменты, уйдет, девчонка шагнула в комнату, и тут я захлопнула за ней дверь. Так-то лучше! Злачные места никого до добра не доводили! Посидит, подумает, ну и заодно поговорит с мамой о том, что нельзя взламывать замки.

Я вернулась в квартиру даже раньше своего подопечного. После секундного ожидания дверь распахнулась, и я посторонилась, пропуская хмурого Тара. Скинув кроссовки, он поставил на место ящик с инструментами и, коротко взглянув на меня, направился в комнату.

— Тар… а может… ты есть хочешь? — Если честно, я чувствовала себя виноватой в случившейся днем ссоре.

Он даже не обернулся, скрылся в комнате, и оттуда донесся его ответ:

— Нет, спасибо, Лайла.

Я едва не выругалась. Вслух! Конечно, я понимала его. Многое произошло: и встреча с Максом, и наша ссора, но… я не хотела с ним ссориться! Особенно сейчас, когда неизвестно, что ждет нас завтра.

— Та-ар! — Я прошла за ним следом. — Знаешь, мне так стыдно за то, что я тебе наговорила…

— Забудь. — Он стоял рядом с распахнутой дверью балкона, разглядывая в темневшем небе что-то видимое ему одному. — Каждый имеет право на собственное суждение.

— Но ты же обиделся!

Его плечи вздрогнули от тихого смешка.

— Поверь, сейчас все ссоры и споры кажутся мне такими неважными…

— Неважными? — Я продолжала буравить взглядом его прямую спину. После такого ответа стало как-то обидно. Впрочем, даже не «как-то», а очень обидно! — Значит, вот какого ты обо мне мнения? Я для тебя неважна?

Тар обернулся.

— Ты стала важной частью моей жизни еще в тот день, когда я впервые тебя увидел. Я столько раз пытался сказать тебе об этом, но ты не захотела меня выслушать. Ты нужна мне больше всего на свете, больше жизни… — Покривив губы в усмешке, Тар отвел глаза. — Вот только боюсь, что я не нужен.

Он прошел мимо меня к дивану, улегся и, заложив руки за голову, принялся внимательно разглядывать потолок.

— Ты неправ! — Я осталась стоять. Неприятно чувствовать себя виноватой, когда за тобой нет вины. — Я очень… боюсь за тебя!

Тар перевел на меня взгляд.

— Я знаю. Причину ты мне уже сообщила.

В сердце толкнулся гнев. Да, я хочу получить крылья, и что в этом плохого?

— Причины изменились. Но желание помочь — осталось!

— Спасибо, Лайла. Я ценю твои желания.

— И этот самовлюбленный, эгоистичный тип высказывает мне претензии?! — Полыхая гневом, я подскочила к дивану.

— Ага. А еще врун, болтун и потаскун. — Его губы тронула настоящая улыбка, и ярость окончательно овладела мною.

— Да! И я тебя ненавижу! Если бы ты знал, каких трудов мне стоило не прикончить тебя самой, чтобы разом освободиться и от этого дурацкого задания, и от тебя, и от твоих любовниц! Потому что… Потому что…

— Ты меня любишь. — Сжав мою руку, он дернул меня, заставляя упасть на него.

— Ненавижу! Ты как… — Я забарахталась в его объятиях, вспоминая слова, способные ужалить больнее, но договорить он мне не дал.

Его губы нашли мои в не терпящем возражений поцелуе. Впрочем, возражать почему-то расхотелось, и я на мгновение позволила себе отдаться во власть его требовательных, пугающих и в то же время нежных рук, с настойчивостью блуждающих по моему телу. Словно он был слеп и вот теперь наконец-то хотел увидеть, почувствовать меня.