– Но это не так. Я для них всего лишь символ, верно?

– Возможно, – признал Нейл. – Для некоторых. Может быть, для большинства. Однако если вы победите, то станете королевой, и не только на словах. Сидя на троне, вы опять сможете позволить Артвейру или другим советчикам принимать все важные решения. Но сомневаюсь, что так будет. Мне представляется, что вы будете опираться на них лишь до тех пор, пока сами не встанете на ноги.

Энни смотрела вниз на свои колени.

– Знаете, я никогда этого не желала, – едва слышно сказала она. – Я только хотела, чтобы меня оставили в покое.

– Вам не дано выбирать, – проговорил Нейл. – Теперь не дано. И не уверен, что было дано раньше.

– Я знаю, – сказала Энни. – Мама пыталась объяснить мне это. Тогда я ее не поняла. Может, и сейчас не до конца понимаю, но уже подхожу к этому пониманию.

Нейл кивнул.

– Да, – согласился он, – и я вам сочувствую.

Пробыв в реуне халафолков всего час, Винна уже ничего не соображала.

Эспер еще раньше заметил, что ее дыхание участилось, но внезапно она начала задыхаться, попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить ни слова. Она тяжело опустилась на вывернутый из земли камень и сидела, отчаянно дрожа и потирая плечи.

Он ее не винил. Тоннель превратился в гробницу, логово смерти, перед размерами которого тускнели все бойни, когда-либо виденные Эспером. Мертвые тела лежали по обоим берегам кровавой реки, и представить себе, что здесь произошло, было совсем не трудно. Вурм продвигался вперед, а слиндеры бросались на него, вцеплялись в его броню голыми руками и зубами. Те, кого он не раздавил своим могучим телом, стали жертвами его яда.

Конечно же, не все уже умерли; некоторые еще шевелились, и они с Винной попытались было им помочь, но довольно скоро поняли, что уже ничего не могут для них сделать, и теперь просто проходили мимо. Большинство, похоже, уже не видели ничего вокруг, кровь потоками лилась из их ноздрей и ртов. По тому, как они дышали, Эспер понял, что яд каким-то образом повредил их легким и уже слишком поздно, чтобы лекарство сефри помогло им. Впрочем, в любом случае делиться снадобьем было нельзя. Все, что еще осталось во флаконе, на вес золота.

Если они встретят Стивена или Эхока…

– Стивен! – крикнул Эспер в пустоту. – Эхок!

Они могли быть где угодно. Но если они среди трупов, потребуются месяцы, чтобы их найти.

Эспер положил руку на плечо Винне, она дрожала и бормотала:

– Мы… мы не…

Снова и снова.

– Идем, – сказал он ей. – Идем дальше, Винн. Нужно отсюда выбираться.

Она подняла голову и посмотрела на него с таким отчаянием, какого он совершенно не ожидал увидеть в ее глазах.

– Мы не сможем отсюда выбраться, – тихо проговорила она. А потом в ней словно что-то взорвалось. – Мы не сможем отсюда выбраться! – выкрикнула она. – Неужели ты не понимаешь? Мы не сможем выбраться! Мы здесь были. Мы уже здесь были, и все становится только хуже, все, что мы… мы не… – Ее слова превратились в бессвязные причитания.

Эспер держал ее за плечи, понимая, что может лишь ждать, когда это пройдет. Если пройдет.

Тяжело вздохнув, он сел рядом с ней.

– Я бывал в этом реуне, – сказал он, не уверенный в том, что она его слышит. – До города уже недалеко. Мы могли бы… там должно быть чище. Ты сможешь отдохнуть.

Винна ничего не ответила. Она сидела, сжав зубы и плотно зажмурив глаза, и дыхание с шумом вырывалось из груди.

– Ну вот, – проговорил Эспер и взял ее на руки.

Она не сопротивлялась, только спрятала голову в сгибе локтя и расплакалась.

Лесничий на короткое время замешкался, не зная, что делать – вернуться назад или идти вперед, но подумал, что довольно глупо преследовать Фенда и вурма с Винной на руках. Да, он мог спрятать ее в городе сефри, но что, если Фенд и его зверушка устроили там привал? Учитывая его везение, как раз тогда, когда он отправится их искать, Фенд подберется к Винне сзади и снова с ней сбежит.

Поэтому Эспер пошел обратно.

Вурм вошел в реун; он должен его покинуть. Эспер знал лишь о трех выходах – этот, еще один, довольно далеко на севере, и третий, за следующим гребнем.

Неожиданно у него появился план, показавшийся ему разумным.

Лошади были живы и по-прежнему ждали снаружи, когда Эспер вышел из пещеры. Он посадил Винну на спину животного, убедился, что она может держаться в седле, затем взял поводья, и они начали медленно подниматься по склону холма.

Когда они оказались примерно в полулиге от пещеры, ему стало легче дышать, и он вспотел, несмотря на сильный мороз. Он зашагал увереннее. Должно быть, все дело в том, что отравленный след вурма остался позади, решил лесничий сначала.

Однако вскоре он понял, что тут скрывается нечто большее. Их снова окружала жизнь, белки прыгали по веткам деревьев, а у него над головой затрубила стая гусей. Эспер с улыбкой проследил за ними взглядом, но, когда они неожиданно повернули, его пробрало легким холодком.

– Ага, – пробормотал он, направляя Огра вверх по склону туда, куда не захотели лететь гуси. – Именно там, где я предполагал.

Два часа спустя, примерно за час до заката, они достигли вершины гребня. Винна успокоилась, Эспер помог ей спуститься на землю и усадил между корнями большого дерева. Лошадей он скрепя сердце оставил оседланными – они могли понадобиться в любую минуту. Сможет ли лошадь убежать от вурма? Возможно, но ненадолго.

– Винна? – Эспер опустился рядом с ней на колени и укутал еще одним одеялом.

– Извини, – прошептала она.

Голос ее был слабым и больным, но у Эспера камень с души свалился: Белый боялся, что она лишилась рассудка. Лесничий уже видел такое; однажды он спас мальчика, чьих родных убил Черный Варг. Эспер оставил его заботам вдовы в селении Перехожий Двор. Она пыталась выходить беднягу, но мальчик за два года так и не заговорил, а потом утопился в мельничном ручье.

– То, что было там, – жуткое и зловещее зрелище, – сказал Эспер. – И я бы гораздо больше беспокоился, если бы оно тебя не расстроило.

– Я не просто расстроилась, – всхлипнула Винна. – Я стала… обузой для тебя.

– Тише. Послушай, я хочу забраться повыше, чтобы осмотреться. Ты оставайся здесь, следи за Огром. Если что-то случится, он поймет это раньше тебя. Справишься?

– Да, справлюсь, – ответила Винна.

Он поцеловал ее, и она в ответ отчаянно обняла его. Эспер знал, что должен что-нибудь сказать, но не мог найти подходящих слов.

– Я недалеко, – только и сказал он.