Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Волнуюсь. Очень. Все это со мной впервые. Это будоражит.
Та легкость, с которой Ян общается и перепрыгивает с темы на тему, для меня все еще в новинку. Очень непривычно. Он много шутит, разряжает атмосферу моего вечного мандража, который я стараюсь тщательно скрывать.
Корчу из себя бойкую и согласную на все авантюры девицу, а сама до дрожи в коленках боюсь того, что будет дальше. Эти навязчивые мысли не позволяют дышать полной грудью и наслаждаться моментами настоящего сполна.
Отправляю маленькое сообщение о том, что поехала в зал, и еще раз спрашиваю, ко скольким быть готовой. Неимоверно волнуюсь.
То, куда мы сегодня идем, небольшая вечеринка компании, куда Ян прошел отбор.
Немножко страшно. Что, если я не понравлюсь этим людям? Буду вести себя как-то не так или выглядеть…
Для Яна имеет значение мнение его окружения?
Пока вышагиваю на беговой дорожке под музыку в наушниках, стараюсь об этом не думать. Мне нужна ясность ума.
Детально продумываю, что надену, но даже музыка не может затмить шепот. Он преследует всю неделю.
Те слова, что Ян сказал в квартире, прежде чем отвезти меня домой. Мое маленькое ему обещание…
Ладошки тут же потеют, а кончики ушей покалывает.
Домой мы приезжаем вымотанные тренировкой, но довольные. Я поднимаюсь к себе, а мама остается с Вячеславом в гостиной. Не успеваю толком закрыть дверь в свою комнату, как снизу доносится мамин крик:
— Я для тебя пустое место?!
— Что ты несешь?
— Что вижу, Слава. Зачем ты к ней ездил? У нее сын есть, вот пусть он и…
— Лада, перестань. Ей была нужна помощь.
— Это мне нужна помощь. Я сижу одна в четырех стенах при живом муже, пока он ездит к своей бывшей. Что ты там делал?
Прислушиваюсь к крикам из гостиной, замирая на самой верхней ступеньке лестницы. Они ругаются очень громко.
— Прекрати вести себя…
Отец Яна замолкает. Я слышу какой-то всхлип, а затем грохот, который не несет в себе ничего хорошего, и срываюсь с места.
Он ее ударил? Она упала? Что там произошло?
— Мама, — замираю, извергая из себя дикий визг.
Но упала не мама. Это Вячеслав. Он пытается ухватиться за край кресла, накрывая ладонью грудную клетку.
Мама же просто наблюдает за происходящим со стороны.
— Мама, ты чего стоишь? Нужно скорую вызвать.
Бросаюсь к телефону, но она по-прежнему не двигается. Только смотрит на то, как ее муж корчится от боли, ухватившись за сердце.
— Оля! Ольга! — ору на весь дом. — Помогите!
Ольга тут же выбегает из кухни. В отличие от меня, делает все хладнокровно. Куда-то звонит, параллельно давая Вячеславу таблетку и воду.
Мне велит позвонить Яну. Хотя я и так собиралась, но на стрессе еще ни разу не попала по кнопке «вызов».
— Что с ним? — спрашиваю у Ольги и одновременно вслушиваюсь в гудки.
Ян не отвечает.
— Сердце прихватило. У него случается. Я уже позвонила нашему врачу.
— Хорошо, — тру лоб влажными пальцами. — Хоро…
— Соскучилась? — весело интересуется Ян, наконец-то мне ответив.
— Тут… Тут твоему отцу плохо. Мы вызвали врача. Он, я не знаю, у него что-то с сердцем.
— Сейчас приеду.
На этих словах Ян сбрасывает звонок.
Поворачиваюсь к маме, она шумно дышит, накрывая рот ладонями, пока Ольга капает ей какое-то успокоительное.
Мне не нравится мамина реакция. Разве это нормально? Ее любимый человек чуть не умер, а она просто стояла. Возможно, она так из-за стресса, не знаю…
Ян приезжает минут через десять после того, как в доме появляется врач. Охрана к тому моменту уже отнесла Вячеслава в спальню. Поэтому я тусуюсь на втором этаже у двери, вместе с Ольгой.
В комнате мама, врач и Вячеслав.
— Как думаете, все будет хорошо? — смотрю на Олю.
— Он сильный мужик, справится, — она ободряюще улыбается, но эта улыбка меркнет, как только на лестнице слышится топот.
Это Ян. Он взбегает на второй этаж ураганом, не замечая нас, и лишь у двери в спальню замедляется. Толкает ее уже аккуратно. Без шума и лишних движений.
— Пойдем заварим чай, Ник? Всем нужно успокоиться.
Соглашаюсь и следую за Ольгой.
Врач спускается минут через десять после нас. Прощается и отдает Ольге копии рекомендаций и список лекарств.
Я же иду наверх, потому что хочу поддержать Яна. Сейчас мне глубоко плевать, что подумает мама. Догадается или нет, не важно. Не та ситуация.
— Рот свой закрыла.
Жесткий тон Яна меня останавливает. Я замираю на ступеньке.
— Все это из-за тебя.
Они с мамой уже вышли из спальни, где отдыхает Вячеслав. Переговариваются на повышенных тонах. Точнее, Ян просто шипит. А вот мама реагирует более бурно, на грани крика.
— Я ничего не сделала!
— Не еби ему мозг. Ты здесь тупо для того, чтобы вовремя раздвигать ноги и помалкивать. Кайфуй, пока есть возможность жрать и покупать тряпки за чужой счет.
Он говорит отрывисто. Каждое его слово отдается болью в сердце. Не знаю, почему так реагирую, но в какой-то момент складывается впечатление, что его речь адресована мне.
— Когда ты ему надоешь, тебя вышвырнут на ту помойку, с которой притащили. Помни об этом.
— Ты все еще надеешься, что он вернется к твоей конченой мамаше? Глупый мальчик, — мама смеется. Озорно, с издевкой. — Смирись. Она давно снюхалась. Славе не нужно это подобие человека. Хозяйка в этом доме теперь я. Нравится тебе это или нет. Но это мой дом, Ян. Теперь и навсегда — мой!
Затаиваю дыхание. Я правда это слышу? Она правда это говорит?
— Закрой рот, сука.
— Пусти, больной. Пусти.
Прикрываю глаза и громко топаю ногами на одном месте. Будто только сейчас начинаю подниматься по лестнице. Голоса сразу стихают.
— Как Вячеслав? — спрашиваю, а у самой слезы на глаза наворачиваются.
— Хорошо, Никуш, — мама касается моего плеча, а меня передергивает. — Мы с Яном как раз обсуждаем, что Славе нужен покой.
— Полный, — Гирш обдает меня холодным взглядом, и я ежусь.
— Понятно. Я к себе тогда пойду.
Проскальзываю мимо них и прячусь в своей комнате, давая волю слезам. Все, что я услышала, просто ужасно. На самом деле все куда хуже, чем мне казалось. Ян ненавидит мою мать, а она, кажется,