— Они срывают нам операцию! — возбужденно произнес он, выжидающе уставившись на летчика.

Гейм молча пожал плечами — ведь до сих пор полковник не счел нужные объяснить ему суть всей этой рискованной затеи. Коул втащил его в кабину и захлопнул дверь. Тут было совершенно темно, лишь в углу светился телевизионный экран.

— В чем дело? — спросил Гейм.

— Они молчат! — Коул грязно выругался. — Понимаешь, они молчат!

Он подтащил летчика к телевизору и тяжело опустился в кресло.

— «Элинт», — заговорил он хрипло, — представляет собой электронную разведку… «Элинт» предусматривает вторжение в воздушное пространство врага, изучение его радарной обороны, физической природы излучений советских радиолокационных станций…

— И аэрофоторазведку? — догадался Гейм.

— Да, конечно, но это попутно, главное — радарная оборона у русских. Я послал в их воздушное пространство самолет, но сегодня они почему-то не включили в действие свои радары. Они что-то определенно задумали… Гляди. — Он повернул рычажок настройки, и Гейм отчетливо увидел на экране телевизора суровые безлесные горы, дикое нагромождение камней, хаос ущелий, полоску реки на переднем плане.

— Телевизионная передаточная установка на моем первом самолете работает, как видишь, отлично, — опять заговорил Коул, — но русские не подают признаков жизни. Они что-то задумали, как ты полагаешь, а?

Гейм не мог оторвать взора от незнакомых гор, возникших перед ним на экране, — это были советские горы, советская территория. Он не сомневался — русские что-то задумали, в этом-то полковник прав! Неужели они позволят воздушным разбойникам и шпионам резвиться над их кровом!

Коул продолжает несколько растерянно:

— Вот аппарат для записи на магнитную ленту, однако русские молчат… Вот, видишь, аппарат для фотографирования с экрана моего телевизора, но мне нечего фотографировать!

— Какие снимки ты собирался делать? — осведомился Гейм.

— Атаку советских истребителей на наш безоружный самолет, занятый изучением метеорологических условий и нечаянно заблудившегося в азиатском небе. — Коул хохотнул и тотчас умолк, его явно обуревало беспокойство. Он нажал какую-то кнопку, и в ту же минуту Гейм увидел на экране телевизора тот самый самолет, который вылетел с авиабазы Инджирлик на четверть часа раньше его: машина как бы парила в ясном небе, слегка подернутом утренней дымкой, внизу, под ней, не было заметно никаких признаков тревоги.

Горы уходили назад.

— Армения, Зангезур, — Коул кивнул в сторону экрана.

Горы уходили назад, вдалеке заблестела под солнцем поверхность моря: озеро Севан, горное море, почти на две тысячи метров вознесенное над уровнем моря, — об этом Гейм догадался и без подсказки Коула. Теперь он знал точно, куда забросила его операция «Элинт» — электронная разведка. Так вот какими делами занимаются наши военные! Он не отрывал глаз от экрана: под самолетом-разведчиком расстилалась сказочной красоты долина с большими селениями, садами, каналами. Слева появился двуглавый красавец Арарат, с снежным полем на вершине. Снег ослепительно сверкал под лучами солнца. А внизу, на равнине, все утопало в сочной зелени. «Араратская долина», — понял Гейм. И тотчас на экране возникло изображение большого города, раскинувшегося у подножия гор, с прямыми широкими улицами — Ереван. Он был весь как на ладони, и летчик залюбовался им.

Он очнулся, потому что послышался чей-то испуганный голос. Вызывал пилот самолета-разведчика. Коул отозвался.

Пилот доложил:

— Русские приказали мне идти на посадку. Они ждут ответа от меня.

Коул раздраженно сказал:

— Пошли их к черту и занимайся своим делом. Радио оставь в покое. Они же засекут наш разговор, болван! — Он выругался.

Но Гейм уже понял, что настроение у него поднялось: что-то все-таки начиналось!

— Радары молчат… — бормотал Коул, возясь с аппаратурой.

Гейм думал об экипаже первого самолета.

— Они собьют его ракетой, — заметил он с тревогой.

— Ошибаешься, — буркнул Коул, занятый возней с приборами. — Они захотят захватить наш самолет и людей на нем целехонькими — им же нужны улики!

— Он успеет удрать? — озабоченно спросил Гейм.

— Не волнуйся, контейнеры с фотопленкой русским не достанутся, — полковник самодовольно ухмыльнулся.

В нижней части экрана появились еле заметные точки, стремительно увеличивавшиеся, — советские истребители, — предположение полковника оправдалось. В эфире слышалась команда, пилот самолета-разведчика опять пытался установить с Коулом связь, но тот ему не отвечал. Магнитофон крутил ленту, фотоаппарат вел съемку с экрана.

Гейм видел: самолет-разведчик как заяц бросился назад к границе. Коул выругался.

— Заснул, идиот! Скорее же, скорее!

Но было поздно — путь отхода отрезали советские истребители. Пилот пытался маневрировать, набирать высоту — истребители окружили его со всех сторон.

— Кажется, ему не уйти, — сказал Гейм.

Коул спокойно возился с фотоаппаратом. На мгновенье повернул к Гейму закрытую гермошлемом голову.

— Ты думаешь?.. — в голосе не было и намека на беспокойство.

— Они заставят его приземлиться. — Гейм не мог оторваться от того, что видел на экране.

— И тогда?

Гейм высказал то, что его мучило:

— Не миновать дипломатических осложнений. Это же международный скандал!

— И нам с тобой крышка, да? — Коул снова повернулся к нему. — Не фантазируй, Стив, ничего этого не будет. — В его голосе звучало непонятное летчику торжество.

— Каким образом мы сумеем избежать этого? — с недоверием осведомился капитан.

Коул не отвечал, казалось, все его внимание было приковано к самолету-разведчику, беспомощно барахтавшемуся в окружении советских истребителей. Не спуская глаз с экрана, он сказал Гейму:

— Видишь вон тот рычажок? Нажмешь на него, как только я скажу. У меня руки заняты фотоаппаратом.

Летчик почувствовал неладное.

— А что это за механизм? — осведомился он.

— Не все ли тебе равно? — разозлился полковник.

— Нет, не все равно.

— Ну, черт с тобой, обойдусь и без тебя! — Коул приник к экрану.

Самолет-разведчик беспомощно тыкался из стороны в сторону, но уйти из сети, в которую попал, никак не мог. Пилот снова и снова вызывал Коула.

— Болван, ему не терпится выдать нас русским, — сквозь зубы ругался полковник.

Должно быть, пилот самолета-разведчика понял наконец безвыходность своего положения и начал снижаться.

— Сейчас он совершит посадку на советском аэродроме, — прошептал Гейм.