– Приятно слышать. А я чуть было не потерял веру в правду на этой земле.

– Когда сможешь?

Звонок неспроста, это ясно. У Стропила возникли сомнения, и он вознамерился их проверить.

Если отложить визит, сомнения многократно усилятся. Но как сейчас бросишь Тамару? Лучше всего сказать правду. Стропило и так легко ее выяснит.

– Только что забрал Тамару из больницы. Ты ведь знаешь, о ком я…

– Ну конечно. Любимая женщина. Нельзя ее сразу оставлять одну.

– Кто это? – полюбопытствовала Тамара. – Кто-то из друзей? Я его знаю, видела?

– Слышу голосок, – усмехнулся Стропило. – Приятный, ничего не скажешь. Наверное, до завтрашнего утра тебя никакие деньги не интересуют.

– Деньги меня всегда интересуют. Но Тамара не отпустит. Давай завтра утром. Процентов за хранение не возьмешь?

* * *

Стропило назначил встречу за Кольцевой дорогой, возле новой многополосной трассы, которую дорожные строители вели в направлении Балашихи. Трасса обрывалась недостроенным мостом, повисшим над глубоким и протяженным оврагом. В пасмурный субботний день работы здесь не велись.

Застыли краны, два бульдозера, асфальтоукладчик. Высились две навезенных самосвалами горы – щебень и песок. В промежутке между ними стоял внедорожник. Прятать его большой нужды не было – вокруг царило безлюдье, будто цивилизация, способная на такие масштабные работы, внезапно вымерла.

Стропило молчал, глядя в одну точку. Он не спешил ни с кем делиться своими мыслями. Его подчиненные помнили, кто приблизил проводника с башни, кто оказывал ему особое доверие.

Он не сказал ничего даже Кашею, которого взял с собой. Объяснил, что зол на весь белый свет и должен на ком-то сорвать эту злость – неважно, виноват этот человек или нет.

На самом деле он не собирался бить вслепую, у него были основания для выбора «козла отпущения». Каждый факт отдельно не вызывал серьезных подозрений. Но, выстроенные в цепочку, они свидетельствовали сами за себя.

Во-первых, стычка под землей. Всем известно, что московские подземные коммуникации – целый город, целый параллельный мир. Можно допустить, что два маршрута к одной и той же цели пересеклись на подходе к ней. Но чтобы произошла встреча, они должны были совпасть еще и по времени.

Что еще подтолкнуло к переговорам и алефовских, и его, Стропило? Дефицит времени. Срочный отъезд Вильмессана. Это не просто – выпросить у начальства внеочередной отпуск. Дисциплина в любом посольстве полувоенная, у человека должны быть серьезные причины, чтобы просить о таком одолжении. А какие причины были у Вильмессана? Попытка сводничества возле «Баобаба»? Хило, очень хило.

Раньше все, что приближало к поставленной цели, казалось Стропилу правдоподобным. Но теперь, когда дело не выгорело, все вызывало сомнения. И в центре этих сомнений всякий раз оказывался чертов проводник.

– Мне надо просто на ком-то сорвать злость, – объяснил Стропило Кащею. – Своих ребят не хочу трогать. Хороши вы или нет, но мы уже одна семья.

А этот чужак знает слишком много.

– Верно, шеф, золотые слова. Я всегда считал, что он слишком себе на уме.

– Суть не в том, хорош он или плох, – раздраженно оборвал Стропило. – Просто мне надо пар выпустить.

Сидя в машине, Стропило курил и тер висок розовым с обгрызенным ногтем пальцем. Кащей, забравшись повыше, посматривал на дорогу, на которой должен был появиться Дорогин. От Кащея требовалось встретить Дорогина в условленном месте, выстрелить сзади так, чтобы лишить способности к сопротивлению, и приволочь к Стропилу.

– Не вылезай на глаза, не заводи никаких разговоров, – заранее предупредил шеф. – Он тоже не дурак, может раскусить тебя и выстрелить первым.

Кащей и не собирался обмениваться с Дорогиным улыбками и рукопожатиями. Лучше уж выстрелить из укрытия, а дальше пусть шеф сам разбирается.

Только куда стрелять? В спину опасно, можно уложить на месте. Тогда у шефа останется под рукой единственный возможный объект для ярости – сам Кащей. Мочить по ногам? Отползет к машине и станет оттуда отстреливаться.

Для начала лучше в правую руку, чтобы не смог нормально целиться. Потом – по ногам, чтобы не драпанул.

Кащей заранее занял выбранную позицию возле утопающего в сорняках основания мощной бетонной сваи. Он считал себя достаточно метким стрелком, но сейчас вооружился винтовкой с оптическим прицелом. Ее приклад мгновенно нагрелся от туго обтянутой кожей скулы.

Дорогинская «копейка», переваливаясь с одного бока на другой, спускалась в овраг. Наконец машина притормозила и остановилась… Дорогин не спешил открывать дверь. Осматриваясь по сторонам, он искал тачку Стропила.

В прицеле было видно, как он закуривает, как сбрасывает пепел, выставив руку наружу через приоткрытое окно. «Он что, так и собирается сидеть? Надо связываться с шефом. Но здесь такая тишина, Дорогин может расслышать голос», – нервничал Кащей.

Прошло пять минут. Стропило наверняка в бешенстве. Оставалось стрелять через дверь. Дорогин сидит на водительском месте, значит, пуля попадет в левую сторону. Ошибешься – прямо в сердце угодишь.

Кожа на лбу Кащея ходила вверх-вниз. Он так плотно прижался глазом к прицелу, что трубка давила на косточку надбровной дуги. Наконец дверь машины открылась…

Как медленно он все делает… Одну ногу опустил на землю… Вторая все еще в салоне… Ну давай же, давай!

Муму как будто услышал призыв. Сделал шаг в сторону от машины. И тут же споткнулся… Конечно, он рисковал. Но твердо знал: его не будут сразу мочить насмерть. Стропило попробует сначала все выпытать.

«Стрелок ждет, пока я встану в полный рост. Надо испытывать его терпение, заставить ждать. Как только я выйду наружу, распрямлюсь, сразу грянет выстрел, стрелок уже устал держать палец на спусковом крючке…» – размышлял Сергей.

Муму не споткнулся, он намеренно упал. Пуля прошла над головой, пробив дверцу «копейки». Теперь он знал главное – местонахождение стрелка.

Выхватив «ТТ», Дорогин влепил в кусты возле бетонной опоры целую обойму. Затем прокатился кубарем к соседнему серому столбу. Пуля открошила кусочек железобетона возле самого лица, срикошетила в красную, будто пропитанную кровью глину.

Отскочив в сторону, Дорогин выстрелил еще раз. И тут услышал за спиной вой разгоняющейся машины. Внедорожник Стропила!

Развернувшись, из лежачего положения Муму выстрелил в колесо машины. Она резко клюнула носом вперед и вбок, но устояла. Бросившись к кустам у бетонной опоры, Дорогин выдрал винтовку из скрюченных пальцев мертвого Кащея и с кошачьей ловкостью взлетел на вершину шестиметрового столба.

Отсюда хорошо было видно внедорожник. Выруливая, он оставлял в глине глубокий след.