К тому же – никем не понятый. Да, его можно пожалеть, думаю, что какая-нибудь умная женщина так и сделает".

Вернувшись домой, Лариса прежде всего поела, а затем принялась распаковывать сумки. Она не стала рассказывать матери, что видела мужа и обсудила с ним вопрос о разделе имущества. Лариса понимала, что мать все еще надеется на их примирение.

Она просто сказала, что забрала свои вещи, и мать не стала спрашивать, почему для этого потребовалось столько времени. Зато она с интересом следила, как дочь развешивает одежду в шкафу.

Светлана постаралась. Она уложила не только теплые вещи и обувь. В огромные сумки были битком набиты вечерние платья, которые Лариса И раньше-то почти не носила, а теперь их просто некуда было надеть. Парчовые босоножки, которые она надела всего два раза – ужасно неудобные и жесткие. Несколько пакетов белья, чистого пополам с грязным. Осеннее, страшно измятое пальто, которое Лариса носила года два назад. А то, которое она купила только этой осенью, Светлана не уложила. Лариса только головой качала, глядя на этот развал, а мать, следя за ней, понимала это движение по-своему.

– Вот, посмотри, он же ничего для тебя не жалел! – патетически сказала она, указывая на веши. – У меня за всю жизнь такого гардероба не было! Да если даже он что-то сделал не так – неужели нельзя его простить?

Лариса се не слушала. Она заканчивала разбирать последнюю сумку. Достала со дна пакет, с удивлением увидела там что-то невероятно пестрое. «Ч о это?» Она никак не могла понять, куда она могла надевать такое платье. Но когда развернула пакет, то увидела в нем купальный шелковый халат, резиновую шапочку, пляжные тапочки и купальник. Все это Лариса сложила в один пакет после очередного возвращения с курорта, а Светлана так и сунула его в сумку.

– Нечего сказать, теперь я обеспечена всем необходимым! – с иронией произнесла Лариса, глядя на эти предметы.

Мать тоже заинтересовалась. Она подошла, взяла купальник и с восхищением его осмотрела:

– Какая прелесть… Французский! Знаешь, раньше радовались чему попало, ведь хороших вещей не было. Мы еще можем сказать спасибо Денису, а то бы ходили как чучела. Особенно вы, девчонки. Помнишь, какой купальник Денис подарил Вике?

– – Нет, – рассеянно ответила Лариса. Она расстроилась, глядя на опустевшие сумки. Нужных вещей оказалось так мало! Значит, визита на старую квартиру было не избежать.

– Ну как же… – мечтательно протянула мать. – Я ведь замечательно помню! Ей как раз сшили платье к выпускному, оно ей так шло… Пришел Денис, и я попросила Вику показаться ему в этом платье и новых туфлях. А он посмотрел, поулыбался и сказал, что принес маленький подарок к выпускному. Он выразился так деликатно, что это не показалось неприличным… Все-таки купальник – почти что нижнее белье… Ч-10-то сказал насчет того, чтобы Вика в этом подарке хорошо отдохнула после экзаменов, желательно на море. И достал купальник из «дипломата». Разве это не при тебе было? Странно!

Лариса к тому времени уже заинтересованно ее слушала. Когда мать замолчала, она подбодрила ее:

– Ну и что? Какой был купальник-то?

– Розовый, блестящий такой, будто атлас, но не атлас, конечно, а синтетика. Мини-бикини. Прелесть, на шнурочках, вообще без швов! Кажется, японский.

– Новый или поношенный?

Мать обиделась:

– Ты что – совсем рехнулась?! Стал бы он дарить Вике ношеный! Конечно новый, в таком маленьком фирменном пакетике.

– У Дениса этих пакетиков знаешь сколько было? – возразила Лариса. – Это не показатель…

Что-то не помню я этого купальника. Вика хоть раз его надевала?

Мать задумалась и сказала, что не видела Вику в купальнике. И это очень странно, потому что тогда Вика ужасно радовалась обновке.

– Может, она брала купальник на дачу и забыла его там? – предположила мать. – Ох, эта дача проклятая, совсем не так я ее себе представляла! Никакого толку, только платим за нее налоги. Я там сто лет не была. Все равно, стоило бы съездить поглядеть… Может, ее уже сожгли.

Но Лариса ее не слушала. Она смотрела на себя в зеркальную дверцу шкафа и даже не понимала, кого именно там видит.

– Ты что? – одернула ее мать. – Тебе плохо? У тебя такой вид…

– Нет, – с трудом выговорила Лариса. – Я просто задумалась.

Мать ушла готовить обед на завтра – эта привычка сохранилась у нее еще с допенсионных времен.

Тогда она целыми днями пропадала в своем магазине «Мелодия». Отец уселся перед телевизором. Лариса воспользовалась этим и утащила в свою комнату телефон. Она больше не решалась звонить при родителях – поняла, что родители ее подслушивают.

Первый звонок она сделала Лизе. Разговор получился сумбурный – в трубке все время раздавались крики младенца.

– Голова пухнет, – пожаловалась Лиза. – Ничего не соображаю… Вы опять про купальник?

– Да. Вы можете вспомнить, какого цвета он был? Ведь Яна показывала вам этот купальник?

Лиза попросила ее подождать. Крики удалились и стали глуше – видимо, она унесла ребенка в другую комнату.

– Не помню, – замороченно сказала женщина, когда снова взяла трубку. – Знаете, столько лет прошло… Я и свой-то купальник не помню. Что ты говоришь? – спросила она, хотя Лариса ничего не говорила.

Но оказалось, что вопрос относился не к ней.

Через полминуты Лиза объяснила, что это вмешался муж:

– А он, представьте, помнит! Ничего себе, не ожидала! Говорит, что он меня впервые в этом купальнике целовал, как не помнить… Купальник у меня был синий в какую-то полоску. В белую, кажется, я уже и сама вспомнила. Венгерский, я за ним такую очередину выстояла! А что?

– Ваш купальник меня как раз не интересует, – вздохнула Лариса. – Ну, вы попробуйте вспомнить, хорошо? Если вспомните – перезвоните.

Потом она позвонила родителям Яны. Ей тяжело было набирать этот номер. Визит к старикам оставил у нее горький осадок. Лариса понимала, что она-то ни в чем не виновата, но не могла избавиться от чувства вины перед ними. Трубку взял отец Яны. Когда оп понял, о чем его спрашивают, то сперва крепко задумался, а потом неуверенно сказал:

– Я мужчина, мне такие детали не вспомнить…

Да я, наверное, и не видел этого купальника. Она ведь там жила, у Дениса. Попробую спросить жену.

А это важно?

Когда Лариса сказала, что очень важно, мужчина вздохнул:

– Боюсь, она опять разнервничается. Ну, хорошо, надо, значит, надо.

Он вернулся очень быстро – Лариса не прождала и минуты:

– Тамара помнит. Сразу сказала, розовый.

У женщины перехватило горло. Она сдавленно уточнила: