Джек нахмурился.

— А ты поблагодарила его за картину, что он прислал?

— Естественно. Я написала вежливое письмо с благодарностью. Но честное слово, я не давала ему никаких надежд. — Кей встревоженно заломила руки. — Я ни на мгновение не допускала, что он может учудить нечто подобное.

— Не корите себя, дорогая. Только будьте осторожны, — предупредила Моника. — Он заплатил пять тысяч, чтобы выйти с вами в свет. Я бы сказала, это значит, что у него своего рода одержимость.

Было уже четверть двенадцатого, а Лу все никак не спалось. Всех детей разогнали по номерам в половине одиннадцатого, взрослые же собрались внизу, в баре. Решившись, Лу осторожно, чтобы не разбудить Неш, выбралась из постели, быстро натянула майку и джинсы и вышла в коридор.

В баре было много народу, но Макса она там не нашла. И мистера Льюиса тоже. Только мисс Энделл и миссис Трент, которые сидели за маленьким столиком и разговаривали с двумя французами средних лет, пожелавшими познакомиться с двумя одинокими дамами. Что было явно неприлично. Мисс Энделл выглядела так, будто получает удовольствие, а миссис Трент крепко прижимала к груди стакан с апельсиновым соком. Предположив, что отец и мистер Льюис могли перейти в другой бар, Лу несколько секунд потопталась у входа, а потом направилась к столу.

— …Господи, нет, они нам не мужья, упаси Боже! — Судя по тону, эта мысль до крайности возмутила маму Софи. — Мы здесь с нашим классом. Я член родительского комитета! А тот, который в очках, гей!

— А я не замужем. Пока. — Было ясно, что мисс Энделл уже опорожнила не один бокал вина. Хихикнув, она подмигнула — ну и ну, точно подмигнула — французам. — Но я над этим работаю! В настоящий момент у одного из парней есть девушка, но я думаю, что смогу без проблем отбить его!

Вот умора, ведь этому никогда не бывать, если учесть, что Клодин, девушка мистера Льюиса, гораздо красивее мисс Энделл.

— Кхе-кхе. — Заметив Лу, миссис Трент нарочито закашляла и громко проговорила: — Здравствуй, Луиза. Почему ты не спишь?

Лу удалось сдержать улыбку. Ха, наверное, мисс Энделл ужасно неловко.

— Извините, я хотела поговорить с папой. Я думала, он с вами.

Мисс Энделл поспешно застегнула пуговицу, которая каким-то чудесным образом оказалась расстегнутой.

— Он поднялся наверх… э-э, примерно двадцать минут назад. С мистером Льюисом, — сказала миссис Трент. — Они оба устали. Думаю, твой папа уже спит глубоким сном. Тебе тоже полагается спать, девочка моя.

«И тебе тоже». Честное слово, только миссис Трент могла выдать такую фразу. А еще тычет в нее пальцем, как будто ей шесть лет.

— Ладно, пойду наверх. — Лу возблагодарила небеса за то, что она не дочь миссис Трент.

— Быстро в кровать. — Хоть мисс Энделл и выпила немало, слова она пока произносила без запинки. — И немедленно спать. Увидимся утром.

— Да, мисс. — «Только у меня не будет мучительного похмелья, — радостно подумала Лу, — а у тебя будет».

Как бы то ни было, папа еще не спит. Всего половина двенадцатого, а он никогда не ложится раньше полночи. Лу поднялась на третий этаж и пошла по погруженному в тишину коридору. Ступая по плотному ковру, она считала двери. Номер триста три, здесь поселили мистера Льюиса. Следующий, триста пятый, мисс Энделл. Триста седьмой занимает миссис Трент. Наконец она подошла к триста девятому, номеру своего отца.

И постучалась. Ей обязательно нужно его увидеть.

Никакого ответа. Неужели он действительно так рано заснул? Лу опять постучалась.

— Пап? Это я.

Дверь открылась.

— Привет, солнышко, — сказал Макс. — В чем дело? Все нормально?

— Да, спасибо. — Лу прошла вслед за ним в номер. Макс дочистил зубы в ванной и вернулся в комнату. Лу увидела на кровати раскрытую книжку в потрепанной мягкой обложке и взяла ее. — Это интереснее? — спросила она.

— Это лучше, чем сидеть в баре с Фенеллой и Джози. — Макс поежился и забрался под одеяло. — Я поспешил убраться оттуда.

— Знаю, я только что их видела. Мисс Энделл наливается вином и треплется с французами. Но я здесь не поэтому.

Лу запрыгнула на кровать.

— Ой! Только не говори, что пришла, чтобы разобрать мои ноги по косточкам.

— Зануда. Эдди поймал меня на лестнице, когда мы расходились по номерам.

Макс окинул ее внимательным взглядом:

— И?..

— Он легонько пихнул меня в спину, как в былые времена. Я развернулась, чтобы врезать ему по уху и столкнуть с лестницы, но он увернулся.

— Вот мерзавец, — возмутился Макс.

— Подожди, потом он сказал: «Эй, не торопись, я хотел тебе кое-что сказать». Я спросила: «Что тебе надо, ничтожество?» Он посмотрел на меня так, будто действительно обиделся, и сказал: «Я хотел сказать, что говорил с твоим предком. Довольно долго, кстати. И знаешь? У тебя прикольный папаша».

Макс надел очки.

— Он на самом деле так сказал?

— На самом деле. — Широко улыбнувшись, Лу бросилась на него и стиснула в объятиях. — Честное слово, ты даже не представляешь. Это все равно что если бы П. Дидди[35]сказал, что ему нравится… ну, даже не знаю, Дот Коттон[36]!

— Здорово. Значит, теперь ты сравниваешь меня с дымящей как паровоз старой грымзой.

— Ты же отлично понимаешь, что я имею в виду. Я с трудом поверила своим ушам. Он сказал, что с тобой весело.

— Черт побери, так со мной действительно весело.

— В общем, ты ему понравился.

— Это потому, что я вообще очень располагающий, — сказал Макс.

— Гм. Самое забавное, что ему кажется, что ты дружишь со знаменитостями.

— С Кэлом Каваной. С Джеми и Тэнди. — Макс скромно пожал плечами.

Лу ехидно изогнула бровь.

— Не говоря уже о Джонни Деппе.

Он дернул ее за волосы.

— Наверное, о Джонни Деппе лучше не упоминать.

— Пап! Ты соврал! Это плохо!

— Ну и что? — Макс ни капельки не раскаивался. Он широко улыбнулся и поинтересовался: — А как он об этом узнает? Если ребенок настолько ограничен, что восхищается чем-то подобным, то я с радостью скормлю ему эту ложь.

Автобус подъехал к Харлстон-Холлу в десять вечера в воскресенье. Сорок уставших, но довольных детей высыпали на школьный двор, где их встречали родители. Затем все ждали, когда выгрузят багаж. Макс, помогая вытаскивать сумки из багажного отделения, нашел свой рюкзак и передал его Лу.