Они молчали довольно долго, наслаждаясь уютной атмосферой. Грант периодически закрывал глаза, чтобы запечатлеть этот миг у себя в голове. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет так счастлив просто от того, что девушка находится в его объятиях. Грант думал, что подобные чувства больше никогда не смогут его посетить, но, оказывается, ошибался. Нужен был лишь подходящий человек рядом.

Одри даже мечтать не могла о таком идеальном моменте. Но если бы всё могло остаться именно так. Внутри в один миг что-то больно сжалось. Это было осознание того, что как бы сильно она ни продолжала любить и заново влюбляться в Гранта, всё равно невозможно его простить. Она не сможет смириться с его криминальной славой и с тем, что он делает. Если бы только Грант был обычным человеком. Если бы только…

Одри быстро подняла глаза вверх, часто моргая, когда по её щеке скатилась слеза. Она попыталась не выдать себя нахлынувшими всхлипами, чтобы не беспокоить Гранта и не нарушать этот момент. Последний момент, когда можно заново насладиться тем, что он рядом. В последний раз ощущать его объятия.

– Грант? – прошептала она, пытаясь отвлечься от нахлынувших прискорбных чувств, которые уничтожали её изнутри так же, как и тогда, когда она узнала, кто на самом деле Доминик Хардман. Сейчас было не менее больно, потому что теперь она не ощущала ненависти, которая ранее помогла справиться с тёплыми и светлыми чувствами к Гранту. Теперь Одри осознавала, как велика её любовь к убийце. Но гордость внутри соорудила неодолимую стену, которая не позволяла прогрессировать запретным чувствам.

– Да, солнышко, – так же тихо проговорил он, немного наклонив голову вбок.

– У тебя есть страхи? – спросила она то, что было не совсем уместно в такой момент, но именно этот вопрос давно её интересовал.

Он сделал паузу, а потом ответил:

– Когда я был маленький, безумно боялся высоты.

Одри подняла голову вверх, чтобы посмотреть на его лицо. Она широко улыбнулась, продолжая его слушать.

– В четырнадцать я впервые летал на самолете. И представь себе, тогда было так страшно, что стюардессе пришлось меня успокаивать.

Одри не смогла сдержать смех. Она прикрыла рот рукой, чтобы перестать смеяться:

– Не может быть. Не верю. Нет-нет, не могу представить тебя в таком испуганном состоянии.

Грант улыбнулся и, прищурив глаза, посмотрел на солнце:

– Это правда. Я был очень напуган.

– Ты только что бесповоротно уничтожил репутацию бесстрашного Гранта, – насмешливо проговорила она, всё ещё всматриваясь в его улыбчивые глаза.

– Нет бесстрашных людей.

Одри кратко кивнула. После паузы, которая была потрачена на то, чтобы вновь и вновь скользить взглядом по его красивому лицу, она продолжила:

– А сейчас ты чего-то боишься?

Грант больше не улыбался так, как раньше. Сейчас его улыбка казалась скорее грустной.

– После тюрьмы все страхи детства исчезли. Но появились новые.

– Какие?

– Я поставил цель больше никогда не переживать того, что было со мной в тюрьме. Для этого мне нужно было полностью изменить свою жизнь. Я хотел добиться власти и контролировать всё, что меня окружает, – он внимательно посмотрел в её зеленые глаза. – У меня это получилось. Теперь больше всего боюсь потерять эту власть.

Одри промолчала. Вновь опустив голову, она удобно устроилась у него на груди и тоже посмотрела на уходящее солнце.

– Не бойся. Ты не потеряешь власть.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что очень сильный. Ты авторитет для своих людей. А, насколько мне известно, Блокада не маленькое сборище бандитов. Ты управляешь практически тысячей людей по всему континенту. Если смог добиться такого результата, то власть только в твоих руках и ускользнуть никак не сможет.

Грант улыбнулся, всё ещё поражаясь её спокойствию в этот момент. Она говорила о преступной группировке и убеждала лидера Блокады, что ему нечего бояться. Весьма странный получался у них разговор.

Грант слегка наклонил голову влево и принялся пристально разглядывать профиль Одри. Сейчас она была сосредоточена на красном солнце, которое уже почти полностью спряталось за горизонтом. Он почувствовал острое желание что-то изменить и сделать то, что могло быть довольно рискованным с его стороны. И плевать, если риск не оправдается.

Грант осторожно приподнял подбородок Одри, слегка поворачивая девушку к себе и, наклонившись, прикоснулся своими губами к её. Не встретив ни малейшего сопротивления он нежно ласкал контур мягких губ, не переступая дозволенный порог.

Вместо того, чтобы отстраниться, Одри подняла лицо, позволяя ему больше. Она отвечала на поцелуй, и нежность Гранта постепенно исчезла. Его действия становились грубее. Она знала, что может в любую секунду остановить Гранта, но вместо этого лишь положила руку на его грудь, скользя ею вверх.

Мужская ладонь сжала её затылок. Ещё сильнее и настойчивей Грант притягивал девушку к себе. Он целовал её долго, медленными пьянящими поцелуями заставляя расслабиться и полностью подчинить ему свое тело.

Сейчас Одри разрешала Гранту абсолютно всё. Ни одно его действие не было ею остановлено. Он гладил упругое тело, проводя руками по спине, спускаясь ниже, сжимая её ягодицы. Одри шла навстречу каждому его желанию, понимая, что хочет этого не меньше, а может, и больше. На протяжении всей недели без Гранта ей казалось, что она постепенно сходит с ума. Мысли были лишь о нём. Даже сны переполнялись сладкими воспоминаниями. И даже теперь, когда она твёрдо решила, что это последняя их встреча, Одри не смогла устоять и начать сопротивляться. Слишком сложно. Невозможно.

Тяжело дыша, она открыла глаза и не поняла, почему он остановился. Грант куда-то пристально смотрел, нахмурившись и прищурившись. Она проследила за его взглядом. Первым, что бросилось в глаза, была пыль, поднявшаяся далеко в горах. Потом Одри заметила три чёрных машины, мчавшиеся на бешеной скорости одна за другой по направлению к парку аттракционов. За ними на внушительном расстоянии ехало ещё пять машин, которые отличались яркой расцветкой и куда более старым дизайном.

– Что это? – едва слышно спросила Одри.

– Первые три – это машины моих людей. А вот кто остальные?

Грант поспешно посмотрел вниз и приказал немедленно опускать колесо.

– Там Филипп? Что это значит? – тревожно спросила Одри, схватив Гранта за руку.

– Красный Феррари, если я не ошибаюсь. Машина Филиппа.

– Не ходи туда! – она почти закричала, глядя на приближавшиеся машины.

Их бешеная скорость позволяла понять, что они не с добром сюда пожаловали. Если бы это не было важным, Филипп не примчался бы в парк развлечений к лидеру Блокады. Значит, намечалось что-то очень опасное. Особенно, для Гранта.