– Правда, что ли? – спросил я. – Выглядят хуже любой фальшивки.

– Как разговариваешь с командармом, солдат! – подал голос тысячник Боксугр. – Придержи язык, пока его тебе не вырвали с корнем.

Я не обратил на него внимания. Ведь тот сейчас был простым жителем Ксакбурра. Шаман поощрительно потрепал меня по плечу.

– Уже вошел в роль, человечек? Хорошо держишься, мне нравится. За это я оставлю тебе язык целым. По крайней мере, до вечера. – Он жутковато ухмыльнулся. – Ты прав, документы слегка потрепались. Как-никак, им лет по десять. Поэтому без крайней необходимости лучше их не доставать.

Я и сам был того же мнения. Вообще, чем дальше, тем больше у меня появлялось сомнений в успехе вылазки. Где там добраться до дворца! Дай бог, чтоб нас не расстреляли уже где-нибудь в паре кварталов отсюда. Конечно, разведка и контрразведка в войсках Волосебугу никуда не годятся. Но есть ведь еще и «небесные повязки». Наверняка умники из штаба сообразили, куда могли подеваться остатки ОАТ. Я был почти уверен, что в городе введено особое положение. Может быть, даже отдан приказ без предупреждения стрелять по любым подозрительным субъектам. А что может быть подозрительней, чем наша идиотская компания в идиотской черепахе, с погонщиком, будто минуту назад сбежавшим из гоблинского дурдома?

Разве только сам Хуру-Гезонс – вот он шагает по главной улице в боевой раскраске, палит из жезла в воздух и выкрикивает призывы убивать киафу.

«И все-таки это наш единственный шанс вернуться к своим», – сказал я себе. После чего с огромным удовольствием отвесил подзатыльник медлительному Кваквасе и послал воздушный поцелуй Зийле, которая махала нам из дверей «казармы».

– Все, хватит тянуть время, – приказал Шаман. – И знайте, я лично переговорил этой ночью с первопредками таха. Амма Серу и его родичи помогут вам избежать нежелательных встреч. А бледный лис Йуругу – обмануть врагов, если такая встреча все-таки состоится. А теперь вперед!

Черепаха скакнула, как укушенная оводом антилопа, – это придурок Квакваса врубил не ту скорость – и потопала к выходу из двора.

* * *

Наверное, Шаман и впрямь удачно переговорил со своими божками. За все время поездки нас ни разу не остановили военные патрули киафу и разъезды «небесных повязок». Даже не обратили внимания на ярко-зеленую черепаху.

Мы с Заком, видя, как скрючился и поник за пределами казармы «простой житель Ксакбурра», как глубоко под плетеное сиденье засунул он смертоносный жезл, мало-помалу приободрились. Сначала робко, а потом все более уверенно мы начали перебрасываться фразами на английском – и даже пошучивать.

– Ох, мужик, знал бы ты, как меня достал слащавый язык эльфов! – признался Маггут. – Больше, чем вонючие бананы.

– Но ведь не больше, чем хари этих сукиных сынов? – Я мотнул головой сначала в сторону Кваквасы, потом на Боксугра.

– Нет, конечно! Как ты мог подумать!

– Эй, вы о чем говорите? – спросил тысячник. – Я плохо понимаю.

Судя по тому, что «сукиного сына» Боксугр проглотил без возражений, по-английски он понимал в самом деле скверно. А вернее всего, вообще ни хрена не смыслил.

– Да так, тренируемся, языки разминаем, – развязно ответил орк и потеснил ногу тысячника, усевшись удобнее. – Мы же «небесные повязки» с Земли, помнишь? А там все говорят на английском.

– Эй, брат, ты ври, да не завирайся, – возмутился я. – А на русском где тогда говорят?

– Москва, Сибирь и Урал, – как будто по-русски, но с жутким акцентом отозвался тот. – Kosaks and medveds.

– Ага, с балалайками, – покивал я. – Знаем! Я ведь и сам kosak.

Зак захохотал, показывая мне сразу два больших пальца. Я вздохнул и поднял глаза к небу. Ну что за народ эти орки, вечно их смешат всякие глупости.

* * *

Дворец верховного правителя в Ксакбурре был возведен еще в первые годы заселения Нового Шагорана. Разнообразие архитектуры требовало дополнительных вложений, а эльфы и без того изрядно потратились, пособляя гоблинам обрести новую родину. Поэтому обиталище главы государства сооружали по типовому проекту. Точно по такому же, который был разработан для школ и больниц. В середине – трехэтажный параллелепипед из кирпича под черепичной крышей. Слева и справа два длинных крыла, похожих на вытянутые руки. Внутри «рук» – просторный двор. Сзади, если строение было школой или больницей, помещался стадион или сквер. У верховного правителя нет времени на футбол и прочую чепуху вроде прогулок под деревьями, поэтому позади дворца располагались стойла для черепах и казармы охраны. Обнести дворец сплошным забором строители не сообразили или не захотели. А вернее всего, пожалели денег.

Когда в стране было спокойно, забор и не требовался. Каждый гоблин – хоть таха, хоть киафу, даже иммигрант-тувлюх – мог подойти вплотную к живой изгороди и убедиться, что Волосебугу простой человек. Живет рядом со своим народом, не роскошествует, не прячется. Конечно, если бы посетитель попробовал пролезть сквозь довольно плотные кустики, был бы сильно удивлен тем, что внутренность ограды пронизана колючими ветками. Отличной эльфийской колючкой, с острыми, как бритва, жалами. Впрочем, даже в мирное время любознательному гражданину пришлось бы сначала объяснить вежливым оркам с жезлами, какого Насра ему понадобилось соваться в кусты.

Сейчас на некотором отдалении от живой изгороди тянулся вал из мешков с песком, оборудованный гнездами для стационарных боевых посохов. Для защиты от файерболов и горшков с зажигательной смесью поверх мешков была натянута высокая, наклоненная вперед сетка. Конечно, не бог весть какое укрепление, но атаковать его в пешем строю, без поддержки авиации, артиллерии и бронетехники – явное самоубийство. Доступ к дворцу осуществлялся через пропускной пункт, оборудованный шлагбаумом из мощного бревна. Рядом имелся каменный дот.

Когда впереди показался КПП и Квакваса начал сбавлять скорость, тысячник Боксугр вдруг задрожал, будто в лихорадке. Как слизняк по стеклу, он сполз с сиденья, опустился на колени и потянул наружу жезл. На беду, жезл за что-то зацепился. Гоблин, совершенно осатанев, стал дергать его с такой силой, словно собирался как минимум выдрать сиденье из креплений. А как максимум опрокинуть черепаху.

– Черт, мужик, осторожней! – занервничал Зак. – Ты чего творишь, мать твою! Жезл заряжен! Федор, скажи ему! Дернешь спуск, файербол вылетит, нам всем кранты придут. You’re stupid cunt! Эй, хватит уже!

Орк схватил тысячника и попытался отцепить его пальцы от оружия. Боксугр бешено сопротивлялся. Ситуация требовала немедленного вмешательства.

– Тормози. Быстрее! – прикрикнул я на Кваквасу.

Но тот, похоже, и сам сообразил, чем дело пахнет. Страх за собственную шкуру – отличный стимулятор умственной деятельности. Через несколько секунд черепаха остановилась. Я одним движением вымахнул наружу, забежал с противоположной от Зака стороны и начал помогать другу. Боксугр вертелся налимом, однако против двоих крепких бойцов оказался бессилен. Буйного гоблина живо усмирили.