весь ад, что она прошла. А ребенок ей будто давал сил.

— Знаешь, мой ребенок чувствует себя дома вольготно и поэтому дает о себе знать. Меня тошнит от многих вещей, я постоянно плачу и тоскую по мужу, мне хочется его обнять, но его нет. А еще я боюсь, что у меня родится девочка.

Диана внезапно разревелась, приложив к глазам платок с вышивкой бисциона. За неделю она уже вышила таких много. И в каждый всплакнула.

Реджина поставила кубок на стол и присела к герцогине, обнимая ее за плечи:

— Все это нервы, Ваша Светлость. Вы столько пережили, что готовы выплакать все накопившиеся слезы. А за наследника не переживайте, если родится девочка, то это тоже чудесно. Вы тоже первая девочка у своих родителей…

— Да и ничего хорошего в этом нет. Правда мой муж отказался от английских земель, это мое приданное. Но наверняка мой отец хотел сына и чтобы замок Девон перешел по наследству ему. Но земли Девоншира ничто по сравнению с землями Миланского герцогства. И титул графа не стоит на одной ступени с титулом герцога. Герцог- правитель, ему нужен сын, чтобы передать правление землями и научить военному делу.

Реджина сильнее прижала к себе Диану:

— А разве Господь спрашивает, когда дает ребенка? Он дает того, кто нужен этому миру больше. Если даст Ломбардии девочку, то она будет проводником мира в союзе с другими землями. В конечном итоге, она станет тебе самой близкой подругой. Родить девочку - это заручиться за союз например, с Францией. Или с той же Англией. Девочка рода Висконти будет иметь большой титул в этой жизни.

Диана кивнула, она все это понимала. Но какого будет разочарование Стефано, когда их первенцем станет та, которая в итоге покинет Ломбардию.

— Я молюсь, чтобы это был сын,— стала успокаиваться Диана,— но я приму любой выбор Господа.

— Я понимаю,— Реджина провела по волосам Дианы,— кто бы не родился, это будет очень сильный ребенок.

— Но и это еще не все,— Диана не хотела говорить, но молчать уже стало не выносимо. Хотелось с кем-то поделиться,— одна провидица напророчила, что мой первенец умрет. Она говорила что-то про проклятье, кровь…

Диана встала с дивана, положила ладони на живот, как защищая ребенка и продолжила:

— Или умру я.

— Какая глупость,— Реджина тоже встала,— кто-то явно попытался тебя запугать…

— Нет, этому человеку пугать меня незачем, она живет в лесу и ведет одинокую жизнь. Она не выходит в город и не общается с людьми. Я случайно встретила ее… Герцог тоже там был, он все слышал.

— И скорее всего, не придал этому значение,— успокоила ее Реджина,— что я советую сделать тебе тоже. Иначе твое волнение может плохо отразиться на ребенке. Подумай о нем.

Реджина была права, Диана прекрасно это понимала. Ранее она не принимала те слова близко к сердцу. Скорее ее больше беспокоила посмертная кровь на руках Стефано Висконти. А сейчас все изменилось и думалось против воли. А о той крови не хотелось вспоминать. Но надо взять себя в руки, наслаждаться каждым днем, ждать мужа и радоваться скорому появлению наследника. Пусть это будет мальчик.

— Ты права,— на губах Дианы появилась легкая улыбка,— нельзя думать о плохом. Со мной мой Бог, а та старуха может быть греховной язычницей.

— Очень хорошо,— обрадовалась Реджина,— а теперь мы прогуляемся по саду. Я расскажу тебе новости из госпиталя.

Дни летели быстро лишь тогда, когда к Диане приходили с визитом доктор Москатти, Реджина и ее муж Филиппо. Иногда ее навещали простые люди, приносили дары- корзины с фруктами, молочными продуктами и свежеиспеченным хлебом. Франческо Сфорца вернулся с Генуи и теперь руководил привратниками, которым приказал не впускать на территорию замка обычных людей. Узнав это, Диана пришла в негодование:

— Вы не имеете права закрывать перед людьми ворота, они идут с добром!

Диана стояла посередине двора, придерживая воротник из соболиного меха.

— Не будьте наивны, Ваша Светлость,— взглянул исподлобья Сфорца,— бедняки не могут идти с добром к тому, кто берет с них налоги. Однажды они напихают вам в хлеб яда и вы погубите наследника! А потом Его Светлость казнит меня. Вы этого хотите?

— Чтобы вас казнили? Мне нет до вас дела! Но мне есть дело до этих людей. Они идут с подарками, это их благодарность за то, что я жду наследника. Это благодарность вашему герцогу и вашей герцогине! Если вы помните, то я герцогиня и вольна делать, что хочу! Поэтому, откройте ворота и пустите людей!

Она гордо посмотрела на деревянные ворота, возле которых стояло два привратника. Но Сфорца не двинулся с места, не кинулся дать распоряжение им на открытие ворот.

— Нет, Ваша Светлость. Еще в памяти свежо, как я бегал по лесу в поисках вас. Родите наследника и делайте, что хотите. Но сейчас у меня четкий приказ- никого не впускать.

Она окинула его недовольным взглядом и тут же закричала:

— Стража, открыть ворота! Я ваша герцогиня и вы подчиняетесь мне!

— Посмеете открыть ворота и герцог вас казнит!

Диана прошла ближе к воротам, увидев людей, которые стояли за ними. Они протягивали руки, желая коснуться ее. Эти бедняки возвели ее в статус святой, хотели добра, принести часть чего-то своего, возможно, даже последнего в доме. Они хотели пожелать ей добра, дать поддержку и доказать, что они преданны ей.

— Когда вас не было,— прошептал один стражник,— они приходили сюда каждый день на закате и спрашивали о вас. Они молились о вашем возвращении.

Диану еще сильнее тронули его слова. Она не сомневалась, что так и было. И она отвечала на людскую любовь своей любовью и добротой.

— Откройте ворота,— это было ее последнее слово.

Франческо Сфорца ослушались и распахнули двери. Люди вскрикнули, заулыбались и стали проходить к Ее Светлости. Кондотьер тут же вынул меч и подошел ближе. Но Диана произнесла твердым голосом:

— Не