Возможно, она знает больше, чем говорит. Она как-то призналась, что вызвала гнев Экейше. И один из «лордов», похоже, добивался внимания Кристал.

Закрыв книги и надвинув шапку, Элис отправилась на поиски квартиры Кристал.

Это было нетрудно. Элис шла по узкому переулку, с неба сыпались хлопья снега. Она постучала в дверь. Открыла молодая женщина с короткой стрижкой и костлявыми плечами.

— Привет, — сказала Элис. — Кристал дома?

— Нет, она не вернулась.

— Не вернулась?

— Она в субботу пошла в паб, и с тех пор я, ее не видела.

У Элис по спине пробежал холодок. «Как и остальные, она наверняка еще в постели после пьяной пирушки», — сказал Уильям про волшебницу.

— И вы не забеспокоились?

— Она так уже исчезала. С тем парнем. Забыла его имя. Какое-то странное. Шотландское. Лерд?

— Лейт, — сказала Элис. — Спасибо.

Выйдя в переулок, она остановилась, у нее дыхание перехватило. Что, если и Кристал, как много лет назад Уильяма, опутают чарами? Стряхнув с рук снег, она направилась в паб, где, к ее облегчению, Филипп вытирал барную стойку белым полотенцем. Заметив ее, он сказал:

— Привет, красавица. Что сегодня будем заказывать?

— Полпинты. — Она села у бара. Посетителей было мало, двое пожилых мужчин сидели у огня, какой-то бизнесмен ел запоздалый ленч. Элис положила блокнот и рюкзак на стойку.

— Вы видели мою подругу Кристал? Ту, которая в прошлый раз была со мной.

— Она в тот вечер танцевала до упаду. — Филипп поставил перед Элис кружку.

— Она ушла с той компанией, с музыкантами?

— Вы имеете в виду тех, из Лондона? Да. Один из парней на нее глаз положил. Шотландец с черными волосами. Красив до невозможности.

— Понятно. — Элис отхлебнула эль, размышляя, что еще Филипп может знать. В конце концов, он работает в баре, где чародеи время от времени опутывают посетителей. Возможно, он знает больше, чем хочет показать.

Или он один из них. Элис украдкой оглядела его — толстый Живот, узловатые пальцы. Нет, он не из них.

— Вы знаете легенду о Святом Граале?

— В общих чертах, милая. Я простой человек. — Он тщательно вытер стакан и аккуратно поставил его в ряд безупречно чистых собратьев. — Это не его Мерлин хотел заполучить?

— Да, верно. Из этой чаши во время Тайной вечери пил Иисус со своими учениками.

Филипп кивнул, энергично жуя резинку.

— Говорят, она волшебная?

— Некоторые так считают. А я всегда думала, что само ее существование уже волшебство. Какое наслаждение увидеть нечто столь святое и столь древнее!

— Да уж.

— Есть народная песня, в которой говорится, что Грааль где-то здесь. Баллада об Уильяме из Хартфорда. Вы ее знаете?

— Конечно. Ее тут все время поют. — Он принялся напевать, громко и фальшиво, и рассмеялся, когда бизнесмен у стойки застонал. — Принести вам ещё порцию?

Мужчина кивнул.

Элис нашла в своих записях текст баллады и просматривала каждый стих, проверяя, не ускользнуло ли что-нибудь от ее внимания. Розы, седьмая сестра, дерево королевы, звезда надежды. На чистом листе бумаги она выписала фразы и обвела каждую.

Дерево королевы? Она подумала о вязе, одиноко стоявшем в центре поля. Звезда надежды? Что это может быть? Звезда Давида? Венера? Или это знак, который приведет к Граалю?

Она пыталась представить себе карту местности. Как расположены особняк и деревня по отношению к дереву? Они образуют звезду?

Теперь, когда ясно, что Кристал тоже забрали, долг Элис — войти в то королевство и спасти обоих, но она должна подготовиться.

— Допустим, вам надо отправиться в волшебное королевство. Чем бы вы себя защитили от колдовства? — лениво спросила она Филиппа.

— Рутой, — не колеблясь ответил он.

— Ах да, конечно! — Ее бабушка держала руту у двери дома по этой самой причине, это традиция. Элис заметила руту у двери своего жилища.

Рута росла у корней вьющейся желтой розы.

Розы указывают на Грааль.

— Мне нужно идти. — Она бросила на стойку пятифунтовую, бумажку и поспешно вышла.

Снег теперь валил гуще, создавая подобие сумерек, и мысль оказаться застигнутой темнотой в поле была невыносима. Элис бежала всю дорогу и остановилась у края пастбища. Снег покрыл поле и дерево обманчиво красивым блеском, как рождественскую открытку, придав дереву мирный вид.

И все равно Элис сняла пальто, вывернула его наизнанку, потом, не останавливаясь, побежала через пастбище, пока не добралась до каменного мостика через ров. Тяжело дыша, она прижала руку к боку и оглянулась на дерево. Вокруг него клубился лавандовый туман, светящийся мягким светом, слышалась музыка. Элис шагнула вперед, потом остановилась.

Нет. Не сегодня. Не так. Когда она войдет в их царство, она будет хорошо подготовлена.

Она прошла через ворота в сад и, наклонившись, стряхнула снег с руты и лаванды, растущих у двери. Холод не повредил их. Войдя в кухню. Элис нашла ножницы и вернулась, чтобы срезать несколько веточек с обоих растений. Она поставила их в воду и только тогда подумала проверить розы. Она снова вышла на улицу, снег валил гуще, чем минуту назад. Дрожа, она охватила себя руками.

Почти все розы давно увяли, и только одна каждое утро расцветала за окном ее спальни. И впервые эта роза поникла, повесив головку.

Элис взбежала по лестнице и распахнула окно.

— Все будет хорошо, — сказала она, словно роза могла ее слышать, и стряхнула снег с лепестков. На краешках были отметины, похожие на тонкие коричневые царапины.

Если снег не прекратится, роза к утру погибнет, это ужасно. В какой-то миг Элис подумала срезать цветок, но это будет конец магии.

Вместо этого она взяла со стола лист бумаги и скрепки, соорудила импровизированное укрытие для цветка и прикрепила к стволу.

Это сохранит розу. Хотя бы на одну ночь.

Когда часы — часы, рассказывавшие о его собственной детстве и до сих пор отбивающее время в холле особняка, — пробили полночь, Уильям снова оказался у окна спальни. Внутри горела лампа, он видел темную головку Элис, склоненную над книгами. Она спала, прижавшись щекой к странице. Нежность переполняла его. Он тихо открыл окно и вошел, принеся с собой вихрь снежинок. Сегодня ее волосы были распущены и тяжелой волной падали на руку и на спину. По контрасту ее кожа была тонкой и молочно-белой. Единственными цветными пятнами на лице был и темные ресницы, брови и алый рот.

Он чувствовал, что знает ее. Один вкус ее рта, и она пробуждала в нем жажду, желание обнять ее, слушать ее смех. И все-таки ему не хотелось тревожить ее.