Губы Рула ответили ей нерешительно.

Медленно-медленно Лили прижалась к нему, взяла его лицо руками, одновременно целуя его все сильнее. Его щетина кололась, а тело было худым и твердым. Вкус его губ напоминал о вчерашней страсти и сегодняшних открытиях и пах кофе и мужчиной. Но особенно восхищала Лили кожа Рула, ее бархатистость и теплота… Когда она прижалась ладошкой к шее Рула, у нее даже перехватило дыхание от глубокой интимности этого жеста.

Он положил ей руки на плечи. Просто положил, и все. Не настаивал, не обольщал. Хотя сердце его билось так же быстро, как ее, Рул предоставил ей самой задавать темп.

Лили провела ладонью по его бокам. Этому мужчине нравился шелк. Чувствуя, как от ее прикосновений рубашка скользит по телу, Лили решила, что ей тоже по душе его выбор. Рул был довольно худым — она чувство вала ребра под мышцами; довольно высоким — носом она едва доставала ему до шеи. Когда он стоял, то был слишком высок. В постели эта разница в росте была незаметна

— Неужели это нормально, что я так тебя хочу? шепнула Лили. — Нужно работать. Я должна… — Что то, несомненно, ей нужно было делать, что-то другое вместо того, чтобы водить пальцами по впадине его позвоночника.

Рул наклонился к ней:

— Надия. — Голос у него был низким, а дыхание теплом коснулось щеки. — Ты должна обладать мною всегда, где угодно и так, как хочешь. А работа подождет, никуда не денется.

Ведь ничего, если она урвет несколько минут для себя? Правильно ли это? Она чуть отодвинулась назад и заглянула ему в глаза. Да, решила Лили. И Рулу она тоже может подарить эти минуты.

Она взяла его за руку и сказала:

— В таком случае мне хочется тебя очень медленно. Давай не будем торопиться.

Свет в спальне они включать не стали. В сумраке, среди теней, они раздели друг друга, останавливаясь для ласк поцелуев.

Обнаженный Рул откинул покрывало и потянул Лиан на кровать. Их тела соприкоснулись, губы встретились, они пробовали, наслаждались. Усиленное отсрочкой, возросло их желание. Они тешились друг с другом, но делали это серьезно: легкие прикосновения, сдержанные вздохи, и воздух сгущался, а сердца стучали так быстро.

Когда Рул оторвался от долгого поцелуя, его пальцы напутались у Лили в волосах. Лбом он прижался к ее лбу:

— От твоего дыхания у меня кружится голова.

Да, именно так — с каждым вздохом она вдыхала грандиозное головокружение, будто падала, ежесекундно приближаясь к постоянно пылающему знойному центру. Лили потерлась о его щеку, а потом повалила его на спину. И мгновение просто смотрела на него — на изящное тело, Стройное и мощное. Длинные ноги, сильные плечи. И на пенис, твердый и готовый ринуться в бой, жаждущий ее любить. И на обращенное к ней лицо. Он ждал, когда Лили скажет ему, что хочет. Чего ждет.

— Сейчас? — шепнула она, и Рул улыбнулся в ответ.

Она скользнула сверху и помогла ему отыскать дорогу внутрь, заполняя себя его плотью. Сжав ее бедра, он начал двигаться — исполняя не фортиссимо, а адажио. Лили взяла Рула за плечи и подстроилась под темп.

Медленный, страстный ритм давал возможность в полном объеме насладиться каждым ощущением, насладиться им, обратить внимание на мышцы, перекатывающиеся под кожей Рула, на игру теней на лице. К пылающему центру она подплывала все ближе и ближе нехотя подбиралась к нему, желая остаться здесь, — восхитительно исполненная чувства того, что Рул в ней и каждое движение доставляет такую невообразимую радость. Рул не спускал с нее глаз, наблюдал, стараясь продлить удовольствие, медленно вонзался в нее. Очень медленно.

Оргазм неожиданно настиг Лили. Она дернулась и вскрикнула — и волна блаженства затопила ее. И еще раз. Смутно она услышала, как Рул тоже вскрикнул и почувствовала, как в нее излилось семя. И мир преобразился.

Она пришла в себя, лежа на вздымавшейся груди Рула, а в глазах у нее стояли слезы. Лили знала, что стала другой. Изменилась так незаметно, но навсегда

Рул провел рукой по ее спине.

— Ты дрожишь.

— Сенсорная перегрузка, — пробормотала Лили, пряча лицо на его груди. Следствием этой перегрузки нервной системы могли стать странные мечты, странные фантазии… Не могут люди глобально меняться в мгновение ока. Она все еще была сама собой.

Но когда Лили приподнялась, чтобы взглянуть на Рула, рука, на которую она опиралась, слегка подрагивала.

— Эй! Что-то не так?

Рул чуть покачал головой, у него было ошеломленное выражение лица.

— Мощность у тебя велика.

Что, он тоже почувствовал? А ну-ка прекрати, приехала она себе. Ничего не произошло — кроме потрясающего секса, вот и все.

— И у тебя тоже. А теперь, когда мы закончили с ним, не мешало бы…

Тут оба подскочили, потому что на кровать приземлилось нечто тяжелое. Лили обернулась через плечо и встретилась взглядом с парой светящихся янтарных глаз.

— …покормить кота? — предположил Рул.

— Правильно. А после этого — поработать.

Но этим вечером им удалось сделать не много. Они как раз просматривали бумаги Крофта и последние файлы ноутбука, которые забрали из номера агентов, когда позвонила Нетти. Пациентов устроили в гостевой спальне, они все еще спали, их охраняли. Что с ними случилось, удастся выяснить не сразу — если вообще Нетти сможет им помочь.

Хорошо, что им по крайней мере удалось отыскать нить, о которой вкратце упомянул Каронский, когда звонил Лили. Священники той церкви, которую посещал Мек, — фундаменталисты христианской конфессии, — тайно перечисляли значительные суммы Церкви Правоверных.

— Странные компаньоны, — пробормотал Рул.

— Думаешь? У них нашлась причина действовать заодно. — И Лили передала ему лист.

Обе церкви горели желанием сохранить «чистоту рода человеческого». Обе выступали против законопроекта о гражданстве и говорили о крахе благопристойности и цивилизации. Хотя они совершенно по-разному понимали благочестие, зато сошлись в том, что лупи — творения дьявола и их нужно истреблять, а не предоставлять права гражданства.

— Как могут афроамериканцы купиться на подобную бессмыслицу после того, что сделали с их народом? — покачала головой Лили.

— Как может купиться кто бы то ни было? Никто в расовом отношении не свободен от фанатизма.

— Ну а лупи?

— Уж точно не мы, — поморщился Рул. — Не все сказки на тему свирепости лупи выдумка. Бывали такие, которые охотились на людей. Для некоторых лупи как и для некоторых людей, понятие о чести простирается только до проведенной ими самими границы между «нами» и «ими». Не важно, что будет с «ними».

Было уже поздно, когда они решили лечь спать. Рул устал, но был бы не прочь снова заняться любовью. Однако Лили было не до того: вокруг глаз залегли глубокие тени, и язык ее тела без обиняков говорил, что ей нужен сон, а не секс.