Майкл указал на несколько сухих пней, покрытых зеленой плесенью.

— Трудно поверить, что всегда все сводится к этому, — сказал он вместо приветствия. На нем были старые рабочие брюки и еще более старая фланелевая рубашка с закатанными рукавами. — У тебя сегодня утром было что-нибудь интересное?

Дебора улыбнулась.

— Два фарингита, один бронхит, два медосмотра и больше аллергий, чем ты можешь себе представить. А у тебя как дела?

— Как я выгляжу?

— Бодро, — решила она. У него были ясные глаза и здоровый цвет лица. Он словно помолодел на десять лет.

Отец вернулся к прерванному занятию.

— Как там Грейс?

— Уже не так расстроена, — сказала Дебора. — Спасибо, папа. Не знаю, что ты ей вчера сказал, но это помогло.

Он сгреб кучку сухих листьев к краю клумбы.

— Она переживала из-за встречи с Грэгом.

— Не только, — сказала Дебора, пытаясь понять, что известно отцу. Она не мучила Грейс расспросами. Вчера ее больше интересовал результат, нежели процесс. Сегодня процесс стал важен.

Майкл посмотрел на нее, продолжая работать.

— Нет, не только. На душе у Грейс накопилось довольно много всего. Я так понимаю, она все рассказала Грэгу?

— От начала до конца, — ответила Дебора. — А то, что не рассказала она, рассказала я. Как раз вовремя.

— Намного позже, чем следовало, — поправил ее Майкл тоном доктора Барра. Потом, похоже, спохватился и уже мягче сказал: — Девочке в ее возрасте нелегко. Она наполовину ребенок, наполовину женщина.

— Это мне нелегко. Я совершила ошибку.

— Дебора, — проворчал Майкл, — мы все совершаем ошибки. — Он помолчал. — Хочешь, я поговорю с Джоном?

На этот раз Дебора грустно улыбнулась и покачала головой.

— Вдова и так обвиняет полицию в необъективном отношении к нам. Мы лучше сами поговорим с Джоном. Я до сих пор не знаю, чем это все закончится, но, по крайней мере, Грейс уже лучше.

Майкл наклонился, чтобы собрать листья. Мешок для мусора лежал рядом. Дебора подняла и раскрыла его.

— Как бы там ни было, — сказал он, заталкивая листья в мешок, — я бы скорее всего поступил так же, как ты. Не знаю, избежала бы Грейс наказания за пиво, но здесь я не вправе судить. Она задала мне несколько хороших вопросов об алкоголе, кстати, ее вопросы были лучше твоих. Почему ты так долго об этом молчала? — спросил Майкл, но так резко и с таким достоинством, что ответа не требовалось. Когда он опять поднял грабли и направился к клумбе, Дебора ощутила странное умиротворение.

Закрыв глаза, она глубоко вдохнула.

— Ах. Запах моего детства.

— Твоя мама любила весну. Она любила эти гортензии.

— Адинальдо уберет листья.

Но отец не останавливался.

— Я делаю это для Рут, — сказал он. — И для себя.

— Не хочешь прерваться на обед?

— He-а. Мне хорошо. Тебе разве не нужно ехать домой?

— Вообще-то Грэг забрал детей в Вермонт.

— И Грейс? Она поехала по доброй воле?

— Ага, — ответила Дебора с улыбкой. — Но я хочу есть. И собираюсь перекусить у Джил.

— Глазированная булочка на обед?

— Попробую жареную индейку с белым хлебом, салатом, томатом, майонезом и толстым ломтиком чеддера.

— Где?

— У Джил.

— С каких это пор у нее подают обеды?

— С тех пор как начали готовить обеды в соседнем кафе. — Дебора взглянула на часы. — Я также хочу салат из шинкованной капусты, поэтому еду туда прямо сейчас. Его очень быстро разбирают.

Майкл шмыгнул носом.

— Мамин рецепт был самым лучшим.

— Поэтому этот салат быстро заканчивается, — сказала Дебора и уехала.

Через несколько минут она стояла в очереди в кондитерской. Подойдя к прилавку, Дебора заказала сандвичи для Джил и для себя и заняла единственный свободный столик.

Сестра принесла сандвичи и придвинула стул поближе.

— Я умираю, — сказала она немного раздраженно. — Ты не могла позвонить мне и рассказать, как все прошло?

Дебора отломила половину санДвича.

— Пока мы не закончили разговор, не могла, а потом уже было слишком поздно. А сегодня утром я принимала пациентов.

— Грэг еще здесь?

— Нет. Он забрал детей на ферму.

— И Грейс тоже?

Так как рот был занят, Дебора кивнула.

Не прикоснувшись к собственному обеду, Джил спросила:

— Где он ночевал?

— В доме. На нашей кровати.

— С тобой? — осторожно спросила Джил.

— Ты так же, как и он, не умеешь задавать вопросы, — сказала Дебора, но не рассердилась. Ей нечего было скрывать, не из-за чего чувствовать себя виноватой. — Это, конечно, не твое дело, но он спал в своей постели, а я — в своей. Мы не спали вместе. Грэг женат на другой.

Но Джил все равно съедало любопытство.

— И как ты к этому относишься?

— Нормально.

— И тебе не хотелось прокрасться к нему на цыпочках посреди ночи?

— Конечно, нет.

Дебора откусила еще кусок сандвича.

Джил взяла вилку, чтобы приступить к шинкованной капусте.

— Ты чувствовала себя неловко?

Дебора перестала жевать.

— Немного. Но только пока не сказала ему, что перебралась в спальню рядом с детьми. То есть я не знаю, что он там думал. Грэг знал, что, возможно, переночует у нас. Он привез сменную одежду…

Она замолчала, потому что Джил уже не слушала. Она смотрела в окно. Повернувшись, Дебора увидела Майкла. Он был в тех же штанах и клетчатой рубашке. Уверенно, словно делал это каждый день, он вошел, осмотрелся и направился к ним.

— Кстати о неловкости, — произнесла Джил.

Глядя на отца, Дебора потеряла дар речи.

— Здравствуйте, доктор Барр, — поздоровался подросток, обедавший со своим отцом.

Майкл положил руку мальчику на плечо, проходя мимо.

— Привет, Джейсон, — ответил он, но не остановился.

Вскоре отец стоял у их столика, переводя взгляд с одного сандвича на второй. Потом ткнул пальцем в сандвич Джил. — Этот с чем?

Она прокашлялась, только этим выдав бурю чувств, которая разыгралась в ее душе.

— Куриная грудка, салат, томат с горчицей на домашнем хлебе. Поджаренном.

— Я съем такой, — сказал Майкл. — С шинкованной капустой. — Он помолчал и неуверенно спросил: — Где заказывать?