смерти матери. Но сейчас тогдашнее горе нахлынуло с новой силой, оглушая и ослепляя Хариту. Лишь через некоторое время она смогла выдавить ответ.

— Я ведь ничего не знала, — сказала она.

— Она не хотела ни с кем делить свое бремя, — печально улыбнулся Аннуби. — Сейчас ты мне ее напомнила.

— Ты помогал ей тогда. Поможешь ли мне сейчас?

— Когда я тебе отказывал?

Глава 10

Харита выбрала колесницу — менее удобную, зато более быструю. Повозки медленны и неповоротливы, и, хотя колеса подскакивали на каждом ухабе, заставляя царевну морщиться от боли, а возницу — от ее укоров, дорога так и летела. Тем не менее в Гераклий они въехали уже после заката.

Мощеные улочки были пусты, но несколько факелов еще горели у крылец побогаче, а из чисто оштукатуренной корчмы доносились взрывы пьяного смеха. Окно верхнего этажа светилось алым светом, как маяк, хотя до моря было далеко.

Возница придержал коней, и Харита с трудом — все мышцы занемели от необходимости сидеть прямо на узеньком сиденье — медленно повернула голову, чтобы заглянуть в тусклые окошки корчмы.

— Думаешь, они здесь? — спросила она.

Пирос, возница, почесал подбородок.

— Да уж скорее всего, — сказал он. — Пойду посмотрю.

Он намотал поводья на перила крыльца, соскочил с колесницы и, не оглядываясь, исчез в корчме.

Его не было так долго, что Харита уже подумывала отправиться за ним, но тут он все-таки появился.

— Их там нет, царевна, — произнес он, и ее обдало винными парами.

— Ты купался в вине или просто выпил амфору-другую?

Пирос сморгнул и уставился на нее.

— Ты оставил меня сидеть, а сам нализался этого… — она запнулась, подыскивая слово… — этой козьей мочи, которую здесь подают?

Возница бухнулся на колени.

— Если ты недовольна, царевна, мне не жить, — простонал он.

— Встань сейчас же!

— Надо было разузнать, где они, а хозяин корчмы охотнее беседует за чарочкой. А пока правишь конями, так пересыхает в горле… Я подумал…

— Немедленно встань! — строго приказала Харита. — И перестань ныть. Мог бы, по крайней мере, и мне вынести чарку.

Пирос встал, но продолжал виновато смотреть в землю.

— Ну ладно, если ты пробыл там столько, что корни успел пустить, что ты такого выведал?

— Люди Киана были в Гераклии вчера, покупали еду и вино. Потом ушли и больше не возвращались.

— Они и сейчас где-то неподалеку?

— Никто не знает. Один человек, кажется, виноградарь, сказал, что утром видел людей на дороге возле моста. Здесь на саррасской стороне есть роща, где часто назначают свидания.

— Значит, если они еще здесь, то остановились в этой роще, — сказала Харита. — Он объяснил, как туда добраться?

— Он сказал, что может нас проводить.

— Так пойди позови его.

Пирос торопливо кивнул и заспешит к дверям.

— Свои обязательства перед хозяином ты уже выполнил, — крикнула вдогонку Харита, — так что больше не пей.

Виноградарь оказался тощим и смуглым, с длинным узким носом — по его багровому цвету, различимому даже в свете факела, легко можно было угадать любителя выпивки. Харита с сомнением оглядела самозванного проводника.

— Говоришь, ты знаешь, где люди, которых я ищу? — спросила она.

— Я знаю, где они могут быть, — с мерзкой ухмылкой отвечал пьяный.

— Дойти-то сможешь? Не заблудишься?

— Может, дойду, а может, и нет. — Виноградарь позвенел пустым кошельком. Возница ткнул его локтем и что-то прошептал ему на ухо; ухмылка с лица виноградаря исчезла, и он торопливо добавил: — Конечно, дойду, царица Харита.

Пирос еще раз толкнул его под ребро.

— Тогда веди нас, — приказала Харита. — Мы теряем время.

Пирос забрался на свое место, отвязал вожжи, молодцевато щелкнул ими в воздухе. Лошади подняли головы. Виноградарь, стараясь не шататься, залез в колесницу, и они тронулись.

Найти мост не составило для них труда, даже в темноте, потому что дорога вела прямиком к нему. Пьянчуге потребовалось лишь дважды указывать направление на развилках. Мост недалеко отстоял от города, и, когда они подъехали, луна только-только вставала над окрестными холмами.

На мосту никого не было, однако в рощице, стоящей у дороги, Харита различила мерцающие походные костры.

— Вот и они, — сказала она. — Пирос, дай нашему проводнику на чарку, и пусть проваливает.

У виноградаря, получившего монетку, было такое лицо, словно его укусила оса.

— Не пеняй на нас, — сказала Харита, — ты получил свою плату, а свежий воздух замечательно прочистит тебе голову. А теперь поспеши, может, еще успеешь выпить свою чарку, пока хозяин не закрыл ставни.

Виноградарь кое-как выбрался из колесницы и, бормоча себе под нос, заспешил прочь. Пирос развернул лошадей в рощу. Под деревьями их сразу остановили часовые.

— Поворачивай, — приказал один из воинов. — Тебе тут делать нечего.

— Я Пирос, — отвечал возница, забыв про правила приличия. — Да, и царевна Харита, — поспешно добавил он, — к своему брату-царевичу и Белину Тайрнскому.

Дозорный подошел, увидел Хариту, очень прямо сидевшую на узком сиденье, поклонился и обошел колесницу сзади.

— Царевна, дозволь мне проводить тебя к твоему брату, — сказал он, подавая руку. Пирос сунулся было следом. — Отведи лошадей к коновязи. — Воин махнул рукой, показывая направление. — Найдешь там корм и воду.

Пирос развернул упряжку и повел ее между деревьями. Часовой, не говоря больше ни слова, проводил Хариту в середину рощи. Они шли по темной тропинке между кострами, озарявшими лица воинов, их глаза, устремленные на царевну, поблескивали в ночи. Тропинка вела к самому большому костру, и Харита увидела три огромных круглых шатра; внутри горели светильники, и казалось, что под лесным кровом выросли исполинские светящиеся грибы.

— Царевич Киан в левом, — сказал часовой. — Царь Белин — в правом, в среднем царевич Майлдун.

— Спасибо, — ответила она и направилась к палатке Киана. Часовой не уходил. — Что-нибудь еще?

Часовой потупил глаза, и даже в лунном свете Харита заметила, что он смущен. Сперва она думала, что он не найдет в себе сил ответить, однако он снова поднял на нее взгляд и сказал:

— Я был там… у башни. Я видел, что ты сделала. Мы все видели…

— Всякий на моем месте сделал бы то же самое.

Часовой кивнул, как будто говоря: ну да, и свинопасы летают.

— Спасибо, что помнишь. — Она вновь повернулась к шатрам. — Левый, ты говоришь?

Он снова кивнул и повел ее ко входу. Здесь стояли еще два часовых. При виде Хариты они тут же вытянулись в струнку.

— Царевна к царевичу Киану, — объявил провожатый, как будто они еще не догадались.

Один из часовых нырнул в шатер. В следующее мгновение полог откинулся и появился Киан.

— Харита, что ты тут делаешь? Заходи скорее.

В теплой и светлой палатке усталость