– Я должен сказать об этом Кулилу, – ответил Михаил.

Михаил обернулся к Кулилу.

– Кулил, могу я сейчас пойти к Лёве?

– Иди пока. Завтра рано смотреть пастухов, – ответил Кулил. – Лиза приведёт.

Они пришли в небольшую ярангу. У входа стояла женщина с ковшиком воды в руках.

– Етти, – сказал Михаил.

– Ии! – ответила она.

Лёва взял ковшик из рук женщины и отпил из него. Потом вручил этот ковш Михаилу, внимательно поглядел на него. Михаил понял, отпил несколько глотков холодной снежной воды и отдал ковш женщине.

– Проходи, проходи, Михаил. Знакомься, это Кэлена – моя жена.

Михаил прошёл, снял кухлянку и отдал её Кэлене, сел на предложенное ему место.

Кэлена почистила её оленьим рогом и повесила. То же самое она сделала с Лёвиной верхней одеждой.

– Михаил, у чукчей обычай – сначала накормить человека, а потом с ним разговаривать. Поэтому давай сразу подкрепимся, чем бог послал, а потом поговорим.

– Прекрасный обычай.

Угощение уже стояло на столе. Всё было традиционно для чукчей-оленеводов. Но чем-то неуловимо отличалось. Михаил понял, что это было влияние Лёвы. Посуда чисто вымыта. Варёный язык и все блюда из оленины аккуратно разложены в нехитрую деревянную посуду. Соль и перец в небольших деревянных чашках. И сама хозяйка с чистым умытым лицом, одетая в нехитрое ситцевое платье, была улыбчива и приятна. Лёва явно гордился обстановкой, которую он сумел создать.

– Лев, я не удивлюсь, если твоя жена понимает по-русски.

Кэлена заулыбалась и с милым акцентом сказала:

– Немножко понимай. Лёва учила.

Ужин был сытный и вкусный.

– Кэлена, большое спасибо тебе за ужин. Всё было очень вкусно, – поблагодарил Михаил.

– Вкусина. Сипасибо. Лёва училась у меня, я учился у него. Вместе хоросо будет, – сказала Кэлена.

Кэлена стала быстро убирать со стола. А Михаил и Лёва сели у огня и стали разговаривать.

– Как видишь, Михаил, и здесь можно жить неплохо. Мне повезло с Кэленой. Она очень добра и понятлива. Я чуть не погибал от этого ужасного запаха в яранге. Но особенно запаха от женщины. Приучил её мыться и следить за собой. И ты знаешь, я счастлив с ней. Она добра и заботлива.

– Я рад за тебя, – сказал Михаил.

– Но я вижу, что ты озабочен. Что тебя гнетёт?

– Много чего, Лев. Умер Армагиргын. Теперь Армагиргын я. Он перед смертью так распорядился. Я в растерянности. Почему я обязательно должен быть шаманом? Почему должен отказаться от своего имени и быть Армагиргыном? Мы живём здесь. А так хочется домой. И когда это кончится? Как нам поступить в дальнейшем? Стойбище переходит на новое место. Будут новые люди. Вряд ли нам удастся жить незаметно среди чукчей. Со смертью Армагиргына всё осложнилось. А я должен лечить людей. Новые люди, новые встречи.

Лёва задумался.

– Ты прав. Всё это тревожно. Но пока у нас нет другого варианта. Надо ждать навигацию. Откроется море. Суда приходят в самые отдалённые точки Чукотки. Наберёмся терпения. Кое-какие документы у нас есть. Надо пометить твоих двадцать оленей. Я завтра это сделаю.

– Да не хочу я брать этих оленей. Что я с ними буду делать?

– Зря. Не нужны будут, оставишь здесь. А придётся задержаться, c голоду не помрёшь. Здесь это очень важно. Тебя ведь никто не заставляет пасти этих оленей. Они будут в общем стаде. А поскольку я пастух поневоле, буду приглядывать за своими и твоими оленями. Пока у тебя есть олени, ты никому ничего не обязан. Ты ешь своих оленей. Ты не иждивенец.

– Я не представляю, как буду жить дальше и что делать.

– Михаил, живи спокойно. У тебя есть дело. А то, что имя твоё теперь Армагиргын, так это хорошо. Был шаман Армагиргын, есть шаман Армагиргын. Для тех, кто здесь власть, перемен нет. По обычаю чукчей шаман сам выбирает себе имя. Похоже, что до нашего Армагиргына был ещё шаман Армагиргын. Так что он вечен.

Через два дня новый Армагиргын и Лиза вернулись в главное стойбище.

Михаил познакомился с пастухами. Медосмотр показал, что в основном это здоровый народ. Много было долгожителей.

– У вас удивительно здоровый народ, Кулил. Им не нужен врач, – сказал Романов Кулилу.

– Я запретила пастухам пить дурную веселящую воду. Атэ так сказала, я согласная, – сказал Кулил. – Они много холодно бегают стадо пастись. Здоровье у них есть.

– Папа, ну что ты так говоришь? Дай я скажу. Ты, Михаил, понял. Отец, как главный эрмэчин, приказал им не пить водку. Они много бегают на холоде. Это естественно, пасут оленей. Здоровый образ жизни. Летом все женщины заготавливают травы для питания, а мы с мамой ещё и лечебные травы.

– Я всё это понял уже, – ответил Михаил. – Хвалю вас, молодцы.

– Да эта водка их дураками делает. И всё равно пьют. Не понимаю этой страсти! – возмутилась Лиза. – Напьются, подерутся, сопли распустят. Фу, противно!

– Но у вас с этим, как я вижу, строго.

– Строго, пока отец смотрит. А чуть отвернётся, пошла гулять бутылка.

– Не расстраивайся ты так, Лиза, – Михаил старался успокоить девушку.

– Ну, конечно, у нас ещё ничего. А вот пригоним оленей к морю, там увидишь, как это всё гадко. Увидишь приморцев. Там проблем со здоровьем у людей хватает. У них водка в почёте. Конечно, наши тоже пьют, не отказываются. Но когда пасут стадо, отец не разрешает и наказывает за это.

Ульвелькот

Май – время полярного дня. Сумерки в это время не сгущаются, над тундрой стоит солнце. Однако морозы ещё крепкие. Но все знают, вот-вот придёт весна. Стойбище было готово в любой день тронуться с места. Ждали команды Кулила. А Кулил ждал, когда Лиза и Ульвелькот придут к нему и скажут, что хотят жить в своей отдельной яранге. Они были помолвлены почти с самого своего рождения. Так решили родители. И Лиза ещё в школе называла Ульвелькота – «мой маленький муж». Но сейчас она не спешила, хотя Ульвелькот ей напоминал.

– Лиза, не пора ли нам выполнить договор родителей? – спросил он её ещё в первый приезд в оленное стойбище.

– Я ещё не закончила учёбу. Вот сдам государственный экзамен, получу диплом на руки, тогда и будем решать.

– Но ведь всё уже давно решено, Лиза. Наши родители решили всё за нас, когда мы только родились. Мы уже взрослые. Тебе пора стать настоящей женщиной. Мы сделаем новую ярангу и будем жить сами, отдельно. Ты будешь хозяйкой. У нас будут дети.

– Ульвелькот, подожди. Мы живём в другое время. Решение должно быть принято нашим сердцем.

– Лиза, моё сердце согласно с решением родителей.

– Ульвелькот, я ещё не готова. Летом я уеду сдавать государственный экзамен. Давай пока просто будем друзьями. Разве это плохо?