— Я вас не разбудил, товарищ Юрьев? — раздался в трубке знакомый голос.

— Шутите, товарищ Иванов, — возразил Георгий Константинович. — В пять утра мы с Костиным были на переднем крае и два часа осматривали немецкие укрепления. Что бросилось в глаза? — спросил Жуков и сам же ответил: — Противник на участке Центрального фронта уже не располагает силой, способной прорвать оборону войск.

— Даже так? — удивлённо отозвался Верховный. — Что ж, меня это радует. Вводите в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это предусмотрено планом Ставки, иначе Центральный фронт не сможет успешно провести своё контрнаступление. Предупредите об этом товарища Костина и выезжайте к Маркову (псевдоним генерала Попова. — А. 3.). А через три дня Брянскому фронту начинать наступление. И ни днём позже! — жёстко добавил Верховный.

— Слушаюсь, товарищ Иванов!

— Жду от вас донесений. — И Верховный положил трубку.

В этот вечер Георгий Константинович собирался побывать в штабе Воронежского фронта у генерала армии Ватутина, обсудить с ним некоторые вопросы по предстоящему контрнаступлению. «Теперь придётся это дело отложить, а жаль. Надо его предупредить, не то ещё обидится», — решил Жуков.

Он приоткрыл дверь комнаты, где находился узел связи фронта, и попросил дежурного капитана соединить его со штабом Ватутина.

— Мне срочно связь, майор! — резко добавил маршал.

Капитан — молодой, с чёрными короткими усами и такими же чёрными глазами — козырнул ему и принялся за дело. Не успел Жуков закурить, как ему дали связь.

— Привет, дружище! — бросил в трубку Георгий Константинович, едва услышал голос Ватутина. — Узнал, кто тебе звонит?

— Как не узнать вас, товарищ Юрьев! — горячо отозвался Николай Фёдорович. — Мы вас ждём не дождёмся, тут у нас стало горячо, и ваши советы нам будут кстати. Только вы уж, пожалуйста, не откладывайте свою поездку, не то меня генералы, да и все, кто вас знает, заклюют: мол, не смог вас отстоять...

— Погоди, милок, расшумелся ты понапрасну, — прервал его Жуков. — Через час я уезжаю в Москву.

— Да вы что, шутите?! — невольно сорвалось с губ Ватутина.

— Шутить будем в кабаке, если там окажемся в погожий день, но мы с вами, коллега, на фронте, где за нами по пятам ходит смерть, — очень серьёзно возразил Жуков. И чтобы Ватутин понял, куда он так срочно едет, маршал добавил: — К Маркову мне надо безотлагательно. Пора и там начать бить фрицев. Сообразил?

— Как не сообразить? — с чувством произнёс Ватутин. — Опять же не мне, а моему соседу Костину будет поддержка.

— А как же иначе, коллега? — едва не вспылил маршал. — Сам погибай, а товарища выручай. Не ты ли в Ставке как-то обронил этот лозунг?

— Было такое, — грустно отозвался командующий фронтом. — Ну, ладно, хватит нам гутарить. Я желаю вам успехов. Надеюсь, что свой визит к нам вы всё же осуществите.

— Непременно, дружище!..

Вечером 9 июля маршал Жуков прибыл в штаб Брянского фронта. Его встретил рапортом командующий фронтом генерал-полковник Попов. Доложив о том, что командование фронта осуществляет подготовку личного состава и боевой техники к боевым действиям, Маркиан Михайлович ответил на тёплое пожатие руки маршала и, улыбнувшись уголками губ, спросил:

— С чего прикажете начать проверку войск, товарищ маршал?

Жуков ответил не сразу. Он снял кожаный реглан и, глядя на генерала Попова, усмехнулся:

— Не торопись, коллега, дай мне передохнуть с дороги. — Он достал из кармана платок и вытер вспотевшее лицо. — Жаркий сегодня выдался день. Что скажешь, Маркиан Михайлович? Кстати, я что-то не вижу члена Военного совета фронта Мехлиса — где он?

Генерал Попов передёрнул крутыми плечами и заметно смутился, отчего всё его лицо залилось краской.

— Только что был здесь, наверное, ушёл к себе, — пояснил он и подозвал дежурного по штабу: — Где генерал Мехлис? Пошлите его ко мне!

Кажется, Мехлис услышал голос Попова и поспешил в кабинет командующего. Жуков вскинул на Мехлиса глаза, в которых читался упрёк.

— Вы что же, Лев Захарович, не хотите меня встречать? — спросил он, усмехнувшись. — По приказу Верховного главнокомандующего я прибыл на фронт, чтобы оказать вам помощь и поддержку в наступательной операции войск Брянского фронта. Вы что, не знали этого?

— Извините, Георгий Константинович, я собрался ехать в 3-ю армию генерала Горбатова.

— Ах, вот оно что, — качнул головой Жуков. — Кстати, давно Горбатов принял армию?

— Месяц тому назад, — подал голос Попов.

— Ну и как он, горячо взялся за дело?

— Я им доволен, — коротко резюмировал командующий фронтом.

— Хватка у Горбатова есть, имеются глубокие военные знания, но порой он вял и медлителен, особенно в решающие минуты боя, — сказал Мехлис.

Кажется, Жукова задели за живое эти слова члена Военного совета. Он хмуро сдвинул густые седеющие брови, разжал губы.

— Вы что, Лев Захарович, были с ним в бою? — жёстко спросил маршал.

— Нет, Георгий Константинович.

— Тогда на каком основании вы сделали такой серьёзный вывод? — Голос маршала прозвучал тихо и сдержанно, и Мехлис понял, что Жуков хочет знать истину.

— На Военном совете фронта командующий сделал генералу замечание, и я счёл нужным сейчас в вашем присутствии его повторить, — пояснил Мехлис.

— Понятно, — усмехнулся Георгий Константинович. — Поддержка действий командующего. Неплохо, Лев Захарович. Но я бы советовал вам делать выводы о людях, а тем более о командармах по тому, что сами видите в их действиях. Если хорошее — похвалите, если плохое — взыщите. Что, станете возражать?

— Истина, товарищ маршал, — только и нашёлся что сказать Мехлис.

— А может быть, генерал Горбатов скромничает, а? — промолвил Жуков. — Впрочем, я с ним познакомлюсь ближе.

Маршал взглянул на Мехлиса. Вид у того был какой-то удручённый. Всё-таки это был уже не прежний Мехлис — очевидно, для него не прошла без следа тяжёлая неудача в Керчи.

(В 1941—1942 годах Мехлис был начальником Глав-ПУ РККА и заместителем наркома обороны, и Жуков не раз замечал в