– Я не понимаю, почему ты так на меня злишься.

– Ах, не понимаешь?!! – противным фальцетом взвизгнула Инга, – так послушай, моя дорогая Лерочка. Ты ввязалась в очень опасную игру и тянешь за собой нас с Андреем. В таких обычно выигрывают старые, опытные дяди вроде Эрика. А девочки вроде тебя отбывают на небеса без обратного билета. Единственное, что я тебе могу сказать точно – так это то, что если Эрик проделает все то, что запланировал, тебе не жить.

– Но…

Инга демонстративно всплеснула руками, оглянулась на Андрея, который все это время неподвижно подпирал дверной косяк.

– Все, что я делаю, Андрей, делаю только для тебя.

Она стряхнула с белого рукава несуществующую соринку, пересекла комнату, впечатывая шпильки в трухлявый пол и склонилась ко мне.

– Загляни мне в глаза, Лерочка. Ты можешь увидеть там что-то интересное и познавательное.

Злить Ингу не хотелось. Ведьма и без того казалась взвинченной до предела, того и гляди взорвется колючим фейверком. Я послушно заглянула в ее холодные серые глаза, на этот раз без зеленых контактных линз. На миг показалось, что невидимая сила выбивает из-под меня лавку, затем потолок в ошметках побелки вздрогнул, съежился…

И я увидела странную картинку, черно-белую, как будто вырезанную из старого и немого кино.

Я лежала в высокой траве, раскинув руки и уставившись в небо. В застывших глазах отражались кроны деревьев и белая точка далекого солнца. Подбородок кто-то щедро разукрасил темной блестящей глазурью, она пачкала шею и тягучими каплями стекала на воротник клетчатой рубашки. В которой, как ни крути, было что-то неправильное. Чего-то не хватало… Отсутствовала нижняя часть кармана. Она провалилась в черноту, пропиталась темнотой. Вместо ткани рубашки были влага и беспросветный мрак, сложившиеся в аккуратную лунку. И на дне ее барахтался комар, увязая все глубже и глубже.

По горлу, от желудка и вверх, покатилось что-то горячее. Я едва успела зажать рукой рот и отскочить в угол. Господи! И это – это я? С отсутствием едва ли не трети туловища?!! Да что же это происходит, черт возьми? А главное – зачем? И почему – со мной?

– Мне не нравится то, что ты делаешь, – донесся из ватной тишины голос Андрея, – ты по-другому не могла сказать?

– А твоим словам она сильно поверила? – огрызнулась Инга, – я всего-то показала ей то, что видела сама. Пусть теперь думает, нужно ли ей возвращаться…

– Видения можно толковать по-разному.

– Я знаю, что это дело рук нашего друга инквизитора, – зло ответила ведьма, – он тоже был там, и я чувствовала его присутствие также, как и чувствую сейчас твое.

И пока они говорили, я все пыталась унять отвратительные рвотные позывы. Но стоило зажмуриться, как перед глазами снова и снова всплывала черно-белая зернистая картинка, и барахтающийся в загустевшей крови комар.

А почему бы тебе, Лера, не поверить Инге? Что заставляло тебя думать, что Эрик не способен на такое?

«Но он не хочет твоей гибели», – едва слышно пискнул кто-то в моей душе, – «он хочет тебя спасти».

В самом деле, откуда тебе знать, Лерочка? Кому верить?!!

Он всего лишь искал своего врага и собирался победить. Любой ценой. В соответствии с принципом высшего ведовства.

…Пешкой, разменной монетой и пластилиновым человечком быть больно. В голове роится сотня вопросов, на которые никогда не будет ответа. Вернее, один из них можно теперь считать закрытым. Это я к тому, что теперь становилось понятным, за что просил прощения Эрик, прежде чем на руках отнес меня в свою спальню. Он знал, что именно этим все и закончится, уже тогда знал! Даже берег меня по-своему, чтобы не протянула ноги раньше времени, а дожила до главной схватки…

Господи, я никогда не хотела быть ведьмой. Мне хватало того, что я стала неплохим дизайнером, купила квартиру и в конце концов собиралась найти мужчину своей мечты. А теперь? Где это все?

Я медленно выпрямилась и повернулась к своим друзьям – да, все-таки друзьям. Андрей выглядел совсем несчастным, если бы не Ингина рука, уже давно бы бросился ко мне. Зачем я так казнила его? Он испугался всего раз, а теперь вот спас мне жизнь, и наверняка больше не даст меня в обиду. Никогда-никогда…

Какими же холодными кажутся собственные пальцы, когда ими проводишь по разгоряченным щекам. А в мыслях, раз за разом, крутится черно-белая пленка. То, что могло бы быть, не утащи меня Андрей из того дома.

– Вы правы, – прохрипела я, – мне… наверное, мне… нужно побыть здесь.

Снаружи донеслось резкое карканье ворона, и я вздрогнула. Если ворон был рядом, значит, где-то притаился и человек без лица.

Тяжело пробираться сквозь толпу, когда в одной руке – увесистые пакеты из магазина, а в другой – не менее увесистый потрепанный фолиант. Пыхтя и усиленно работая локтями, Джейн пробиралась к своему «Опелю». И ведь припарковалась в спокойном, тихом местечке! Так нет же, как назло ближайший магазинчик решил устроить акцию с подарками и розыгрышем ерундовых призов. Зрители, жаждущие подарков, набежали в течение пятнадцати минут – вот и приходилось пробиваться сквозь волнующееся людское море, недовольно бурча «Простите. Извините. Ой, прошу прощения».

Хотя, положа руку на сердце, Джейн призналась бы, что бормочет извинения по привычке (мисс Файерхилл получила превосходное воспитание!). Именно сейчас и здесь ей было наплевать и на молодящихся тетушек, и на орущих детишек, и на вальяжно поглядывающих на нее доморощенных «мачо». Джейн прижимала к груди книгу, за которую мало того, что пришлось отвалить кругленькую сумму пресловутых условных единиц, так еще и потратить не один день на организацию встречи с владельцем заветного томика.

… А ведь она так боялась, что не успеет.

Но теперь – уфф! – можно вздохнуть с облегчением и углубиться в расшифровку ментальных формул, изложенных на пожелтевших страницах. Да-да, мисс Файерхилл, рано расслабляться. Еще нужно понять, что к чему, и как всем этим пользоваться. Хм. И, конечно же, самое главное – чтобы книга не попалась на глаза Эрику. Иначе все пойдет прахом.

Удачу свою в лице старого потрепанного фолианта Джейн нашла на просторах Интернета. Книга была выставлена на продажу на одном из аукционов как «книга-близнец» весьма известной в узких кругах рукописи Войнича, до сих пор упорно не поддающейся дешифрации. Но ведь не поддающейся – только для простых смертных, а те, кто имели или имеют отношение к пониманию ментальных формул, хранят молчание. И Джейн хватило одного взгляда на фотографию страницы, чтобы понять – вот оно, то что ей нужно! То, что разом решит все проблемы, разорвет порочный круг зла и наконец сделает ее долгую жизнь осмысленной.

Последовала переписка с владельцем книги, который, естественно, ни сном ни духом не ведал об истинном предназначении раритета. Труднее всего было прятать переписку от Эрика. Не то, чтобы инквизитор с пристрастием читал личные письма Джейн, но мог обратить внимание на лихорадочное возбуждение, охватывавшее ведьму каждый раз, как только речь заходила о книге… Потому что это был единственно возможный для Джейн выход, она искренне в это верила.