Бойцы 901-го устремились вперед. Но удалось прорваться весьма немногим. Среди прочих бежал и лысый проповедник, потрясая лазганом, точно священным символом. Затем двери захлопнулись, стиснув многих гвардейцев в своих стальных челюстях. Погиб и проповедник, еще пытавшийся что-то выкрикнуть перед смертью, но сумевший лишь выхаркать кровь. Рядом с ним умирали и другие штрафники, а кто-то падал на палубу с отрубленными или переломанными конечностями. Нескольким удалось проскочить, но они погибли под выстрелами болтеров, пытаясь вытащить из западни своих товарищей. Наконец створки окончательно сошлись, роняя на пол перерезанные тела.

Орудийные палубы были слишком уязвимы, расположены слишком близко к внешней обшивке. Но «Махария Виктрикс» спроектировали таким образом, чтобы свести риски к минимуму, и поэтому отдельные помещения разделялись герметичными люками, способными закрыться в любую секунду, изолируя секторы друг от друга. Тидею удалось подключиться к аварийным системам «Виктрикс» и захлопнуть двери перед самым носом у 901-го.

В створки были врезаны толстые стекла, потускневшие от времени. Евмен подошел к ним и посмотрел на штрафников, оставшихся на противоположной стороне. Он видел перед собой небритые, полные злобы лица людей, взбешенных тем, что они уже ничего не могут сделать.

Евмен улыбнулся.

— Зачистить, — приказал он по воксу.

Вдоль внешней стены открылись клапаны, выводящие прямо в безжалостную пустоту космоса, — еще одна аварийная система, внедренная на случай пожара или заражения. Воздух с ревом вырвался из помещения, где оказались запертыми солдаты 901-го. Людей сбивало с ног поднявшимся ураганом, и даже сквозь глухие двери Евмен слышал крики, полные ненависти и страха. Кто-то даже извергал в его адрес проклятия, прежде чем их отрывало от палубы и бросало через весь зал, ломая о массивные темные корпуса орбитальных лазеров.

Несколько бойцов сразу же устремились к противоположной стене, где стояли их абордажные шлюпки. Но почти все они погибли, так и не достигнув цели, — их глаза лопались, из разорванных легких фонтанировала кровь, но гвардейцы из последних сил скребли пальцами по палубе, пытаясь ползти, пока их трупы не относило к открытым клапанам.

— Тидей?

— Да, командор?

— С ними покончено. Отбой.

Тем временем сержант Гекулар расправился с последними бойцами 901-го, которые к моменту закрытия дверей оказались с той стороны, где находились Испивающие Души. Битва за «Махария Виктрикс» завершилась, с ловушкой Воющих Грифонов было покончено.

— Что будем делать дальше? — спросил сержант.

— Дальше, — ответил Евмен, — мы отвоюем мой корабль.

— Как одолеть врага, полагающегося на обман?

— Обратите против него истину разрушения.

Дениятос. Боевой Катехизис

Тронный зал Периклитора был вытесан из цельного куска гранитной плиты на вершине огромной скалы, поднимающейся из моря демонической плоти. До самого горизонта простирались горные хребты, на которых бесновались и вопили порождения варпа. Бескрайние армии демонов — созданий, рожденных самим Хаосом, — покрывали весь мир, подобно мерзкому пульсирующему океану.

Стены зала, выходящие наружу, были защищены решеткой черных каменных выступов, делая его похожим на дорогую клетку. Сам же трон казался наглой пародией на Золотой Трон, на котором восседал Император, — он был вырезан из огромного черепа какого-то хищника варпа, желтоватые клыки покрывали изображения безумств и смертоубийства, а в глазницах отвратительным разноцветным огнем пылали лампады.

На троне восседал сам Периклитор — титанических размеров, крылатый, на его сероватой коже проступали капли обратившейся в жидкость ментальной энергии — столь велика была мощь питавшего его колдовства. Лицо демон-принца, казалось, состояло из одной только пасти, над которой мерцали десятки глаз, и каждый из них был вырван у одного из многочисленных врагов. Один из них некогда принадлежал Орландо Фуриозо, магистру Воющих Грифонов. Глаза страдальчески закатывались, даже когда тварь с нескрываемой злобой и высокомерием оглядывала ими свои чертоги и кошмарный пейзаж, простиравшийся снаружи. Некогда Периклитор был космическим десантником, служившим в одном из предательских легионов — смертным, присягнувшим Темным Богам. Кровь, пролитая им в их честь, могла бы наполнить целое озеро, и благодарность владык Хаоса была достаточно велика, чтобы даровать бывшему Астартес демоническое тело. К трону был прислонен неимоверных размеров уродливый болтер — по его прикладу сбегали слезы плененных демонов, заточенных в обойме.

Единственный наплечник, сохранившийся от его силовой брони, настолько врос в кожу, что теперь просто невозможно было сказать, к какому же из легионов некогда относилось это существо.

Многочисленные глаза Периклитора разом посмотрели на Сарпедона. По сравнению с демон-принцем Испивающий Души казался карликом, и командору понадобилось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не поддаться панике и не броситься наутек или не застыть в гибельном оцепенении. Сарпедон заставил себя распрямиться. Он напомнил себе, что сколь бы эффектно ни выглядел Периклитор, но и сам он внушал врагам страх одним лишь своим внешним видом.

— Ты… — произнес Сарпедон, едва слыша собственный голос за ликованием и воплями демонов, пляшущих у подножия скалы. — Ты не тот… за кого себя выдаешь.

Пасть чудища распахнулась и прокрутилась на лице, издав влажный гортанный звук, отдаленно напоминающий смех.

— Тебя приветствует Периклитор, — прогудел голос, от которого затряслась земля, — избранник Хаоса.

— Ложь, — отрезал Сарпедон, не отступая ни на шаг, хотя демон уже поднимался со своего ужасного трона. — Тебя здесь нет. Как и меня. Все это нереально.

— Ты, отмеченный печатью черного сердца варпа, смеешь отвергать меня? — В голосе демон-принца одновременно звучали гнев и изумление. — Отродье! Червь! С тобой говорит Периклитор — Проклятие созвездия Алкмены, победитель Фуриозо! Преклонись перед своим повелителем! Преклонись перед воплощением варпа!

По темной шкуре безобразной твари стекали струи грязной энергии.

— Я отвергаю варп! — взревел Сарпедон. — Как и его богов! Они пытались сделать меня своей пешкой, но у них не вышло! Они мечтали использовать меня, сломить, уничтожить, но мы с братьями одолели их! — Командор шагнул вперед, хотя каждая клеточка в его теле настойчиво призывала бежать. — И ты такой же Периклитор, как я — Носитель Черной Чаши!

Демон-принц закричал, и голос его был подобен кинжальному звону. В ладони твари возник меч, клинок которого был черным, словно осколок самой ночи, и Периклитор бросился к Сарпедону, но тот успел откатиться в сторону. Удар прошел мимо, и лезвие глубоко погрузилось в мраморный пол. Одна из плиток отскочила и полетела вниз, исчезнув в море корчащейся плоти.

Порождение варпа ударило снова, размахнувшись мечом, будто серпом. Сарпедон поднял психосиловой посох, и тот столкнулся с черным клинком с такой силой, что командор чуть не потерял равновесия. Но Испивающий Души вонзил когти паучьих лап в камень, отказываясь отступить даже на шаг перед противостоящей ему ложью.