— У меня есть свежие данные о личности колдуна, — ответил на мой невысказанный вопрос Иван, и я чуть не выронила трубку из подрагивающих от возбуждения пальцев. — Уверен, у вас тоже есть чем поделиться. Верно, Айя?

Хм… А вот не сказала бы. Но встретиться действительно надо.

— Хорошо. Где?

— Бар «Тройной АпперКот», в шесть.

— Я подойду.

Поскорее сбросила вызов, пока мое сбившееся дыхание не переполошило излишне беспокоящегося майора, и дала волю чувствам.

— О-о-олли…

— Поклонник? — недовольно рыкнули мне на ухо и сжали волосы на затылке. Не больно, но достаточно жестко.

— Майор-то? — Я фыркнула в ответ и скосила на ревнивца веселый взгляд. Выдержала интригующую паузу и таинственно прикрыла глаза. — Возможно. По крайней мере, замуж уже звал.

— Ах за-а-амуж… — зловеще протянул викинг и рывком развернул меня к себе лицом.

Ловко закинул на плечо, буквально через секунду скинул на кровать и тут же навалился сверху, едва не раздавив. Правда, почти сразу распределил свой вес на руки, которые расположил по обе стороны от меня, так что я смогла не только выдохнуть, но и вдохнуть. Но возмутиться не успела.

— И что еще предлагал? — недовольно выдохнули мне в лицо.

— Кто? — Я аж растерялась от его напористости.

— Майор! — рыкнул Олаф с таким видом, словно на допросе.

— Эй-эй, полегче! — Мои руки были прижаты к телу, так что пришлось ткнуть ногтем в мужской бок, хотя намного сильнее хотелось заехать повыше и кулаком. — Что за бразильские страсти?! А ну, сдай назад! Меня чуть ли не каждый месяц окружающие замуж зовут! Что теперь — тебе список дать, чтобы отвадил всех неугодных? Или просто автомат с бесконечным запасом патронов?

Я, конечно, приукрашивала, но слишком уж меня возмутила эта ревность напоказ, да еще и с бросанием меня на кровать. Я, между прочим, тоже не в восторге от его бывших и прочих мимо проходящих баб! Но я же не устраиваю ему допрос и не плююсь ядом направо и налево!

И вообще! Мы еще не в тех отношениях, когда нельзя общаться с другими!

— Автомат, говоришь… — зловеще протянул викинг и с минуту изучал мое хмурое лицо и недовольно поджатые губы. За это время он сам успокоился и уже иным тоном произнес: — Извини. Кажется, меня немного перемкнуло. Есть у меня такая… — Олаф поморщился и нехотя признался: — Нехорошая черта.

— Осознание собственных слабостей — первый шаг к исправлению, — философски проворчала я, чувствуя, что игривое настроение ушло. — А теперь встань с меня и займемся делами.

Судя по тому, что Олаф исполнил мою просьбу без возражений и даже не подумал настаивать на своем, — ушло оно не только у меня. Интересно, мы вообще когда-нибудь доберемся до финала? А то что-то нехорошая тенденция вырисовывается.

— Кстати, тебе кто звонил?

— Одинцов, — скривился Олаф, успевший добраться до шкафа и начав задумчиво перебирать вещи. При этом он до сих пор был обнажен, но стоял ко мне спиной, так что я могла оценить лишь его тылы.

А они были… неплохи! Особенно ягодицы. Как два упругих кирпичика, закругленных в нужных местах. Я даже на мгновение забыла о том, что желание прошло, и облизнулась. Но тут до меня дошел смысл ответа, и я недоверчиво вздернула брови.

— Одинцов? Что ему от тебя надо?

— Хочет встретиться. — Олаф наконец определился с одеждой и, перекинув брюки, рубашку и свежие трусы через плечо, развернулся ко мне. В меня полетела туника, а сам викинг направился в ванную комнату. — Сказал, что виделся с Викторией и хочет участвовать в операции.

— Вот балласта нам как раз не хватало! — фыркнула я презрительно, но, уже будучи в дверях, Олаф качнул головой, не соглашаясь.

— Не скажи. Я помню его как достойного противника. Если все эти годы он хоть раз в неделю посещал спортзал, то нам стоит его выслушать.

— Думаешь?

Удивлялась я уже в закрытую дверь. Вскоре послышались звуки льющейся воды, и я получила несколько минут на то, чтобы не только одеться самой, но и подумать, как распланировать день. Утренние звонки беспардонно вмешались в мои собственные планы, так что пришлось их пересмотреть. В целом мало что менялось, ведь мне нужны были лишь дневные часы для покупок и ночные для слежки за Ольгой, так что можно было с легкостью отдать вечер под встречи. А заодно уповать на то, что больше никто не порушит нам задуманное.

Умылся Олаф довольно быстро. Вышел из ванны уже одетый, сверкая гладкими щеками и благоухая знакомым парфюмом. Я же за это время успела лишь отлепить пластырь, рана под которым уже полностью затянулась, и сейчас примерялась к швам, подумывая, как бы половчее избавиться и от них.

— Помочь? — Викинг приблизился и склонился, чтобы рассмотреть, над чем я так задумалась. — Ого! Когда, говоришь, тебя ранили?

— Сегодня суббота? — уточнила и тут же кивнула сама себе. — Чуть больше трех суток. А что?

— Ты точно человек? — пошутил Олаф, заставляя меня внутренне напрячься.

— Нет, конечно! — Я фыркнула в своей привычной язвительной манере, пряча под ней нервозность. — Ведьма я. Забыл?

— Не забыл. Просто не думал, что… — Так и не закончив фразу, Олаф задумчиво качнул головой и вышел из комнаты. Вернулся с маникюрными ножницами и щипчиками.

Так и подмывало спросить, где он их взял, потому что они явно были женскими, но я подавила неуместный приступ любопытства и позволила ему сделать все самому. И даже не пикнула, когда он одну за другой выдернул нитки, а затем обработал образовавшиеся ранки перекисью из моих лекарственных запасов. Правда, когда закончил, то отошел не сразу. Сначала тихонько подул, словно ребенку, а затем и вовсе замер, во все глаза рассматривая, как ранки зарастают кожей буквально на глазах. Перевел шокированный взгляд на меня, и стало неуютно. Дернула плечом. Объяснять не хотелось и уж тем более оправдываться, но совсем обойтись без слов вряд ли получилось бы.

— Дар Гекаты, — произнесла я тихо, при этом предпочитая не встречаться с Олафом взглядом. — Ускоренная регенерация, сила и кое-что еще. Но в остальном я человек.

Почти.

— Какая ты у меня уникальная, — вдруг прозвучало с неожиданным умилением, а меня саму заключили в деликатные, но крепкие объятия. Фыркнули, потерлись носом о щеку и добавили: — Даже не мечтай, что откажусь. Такими женщинами не разбрасываются, знаешь ли!

Признание вызвало немного нервный ответный смешок, и я проворчала:

— И не получится.

В сильных руках Олафа было до ужаса удобно и уютно, но я напомнила себе, что дела за нас никто не сделает, и, вздохнув расстроенно, отстранилась, хотя тут же постаралась придать голосу побольше позитива:

— Спасибо за помощь, умоюсь я сама. Разогреешь пока завтрак?

Из объятий отпускали меня откровенно нехотя. Беззастенчиво проводили до двери ванны голодным взглядом, и только когда я уже закрывала дверь, Олаф торопливо уточнил: