— Кого бояться такой большой стае волков?

— Нас, — злобно прошептал Герольт.

— Дадим им час, чтобы покрепче уснули. Тем временем и сторож уже утомится, — тихо сказал бедуин.

Наконец настало время действовать по разработанному путниками плану. От трех костров, спрятанных в яме за палаткой, уже осталось много раскаленных углей. С помощью ножа рыцари и бедуин переложили их в тарелки и присыпали пеплом. Кувшин с мочой верблюда стоял возле Мориса.

Джамал взглянул на взволнованные лица тамплиеров.

— Каждый из нас знает, что он должен делать. Давайте испытаем судьбу. Да поможет нам Аллах!

Они на большом расстоянии обошли лагерь и приблизились к нему с востока. Затем осторожно, не спуская глаз со сторожа, устало ходившего взад и вперед, переползли через дюну.

Стреноженные верблюды лежали на песке. До путников доносилось их сопение и ритмичное чавканье.

Рыцари и бедуин продолжали пробираться вперед. Между ними и лагерем оставался еще один довольно высокий бархан.

— Сторожа предоставьте мне, — шепнул Джамал, вынимая кинжал из-за пояса. — Я должен расплатиться с ними за Гариба.

Бедуин дождался, когда сторож повернется к нему спиной и, бесшумно ступая босыми ногами, бросился вперед. Разбойник заметил опасность слишком поздно. Он уже хотел снова повернуть назад, но в этот момент Джамал стиснул ему рот левой рукой, прижал к себе и вонзил в его грудь кинжал.

Герольт вздрогнул.

— Лучше бы мы обошлись без этого, — прошептал он.

— Смерть заслужил каждый из них, — невозмутимо произнес Мак-Айвор.

— Верно, — отозвался Герольт. — Но в открытом бою.

— Ты прав. Но у нас нет другого выхода. Нам нельзя даже мельчайший камешек бросить с горы. Он повлечет за собой лавину, — сказал Тарик. С этими словами он взял тарелку, поднялся и побежал вперед.

Мак-Айвор и Герольт сделали то же самое. Морис с кувшином мочи и пустым мешком в руках последовал за ними.

Спустя мгновение они оказались возле Джамала. Рыцари осторожно поставили тарелки возле крайней западной палатки. На этом месте остался Мак-Айвор.

Морис поставил кувшин в сторону, бросил мешок и схватил мертвого сторожа за ноги. Потом он оттащил его за бархан, забросал песком и замел следы, оставленные телом.

После этого француз вылил на песок немного собранной в течение дня мочи и, по-прежнему наклоняя кувшин, побежал в сторону. Струйка, падавшая на песок, протянулась за две-три цепи барханов. Потом он забросил пустой кувшин подальше и поспешил к их собственному лагерю, чтобы подготовить к бегству уже оседланных и освобожденных от агали верблюдов.

Тем временем Герольт подобрал мешок и вместе с Джамалом начал развязывать ноги стреноженных верблюдов. Агали они убирали в мешок. Конечно, просто порезать путы верблюдов ножом было бы быстрее. Но тогда работорговцы сразу поняли бы, что в лагере побывали чужие люди из плоти и крови. Рыцари же планировали ошеломить «волков пустыни» — пусть те думают, что агали буквально растворились в воздухе.

Верблюды с любопытством посматривали на Герольта и бедуина. То одно, то другое животное принималось обнюхивать их и сопеть. Однако ни одно животное не издало громкого звука. К тому же им в ноздри бил запах мочи чужого верблюда. Первые животные начали подниматься и вытягивать длинные шеи в сторону барханов, куда убежал Морис с кувшином.

— Этого хватит, — прошептал Джамал, когда три десятка верблюдов были освобождены от агали. Впрочем, большее количество веревок и не влезло бы в мешок.

Герольт завязал его и положил рядом с верблюжьими носилками между стадом животных и ближайшей палаткой. Работорговцы сразу и не сообразят, что это не их мешок, а значит, нескоро его развяжут.

Герольт и Джамал отправились к Мак-Айвору. Первые два верблюда отделились от стада и медленно уходили из лагеря. Другие животные тоже начинали беспокоиться. Сейчас решался исход предприятия, да и судьбы путников тоже.

Герольт, Джамал и Мак-Айвор, делая друг другу знаки, двинулись к круглой палатке главаря банды.

Бедуин и Герольт, держа в руках ножи, присели у заднего полога шатра, в котором находились Беатриса с Элоизой. В нем же, по их предположениям, они должны были найти и Святой Грааль.

Мак-Айвор немного помедлил, а потом протянул руки к первой тарелке и набрал полные ладони углей. Первые три горсти он бросил в сторону верблюдов, которые тут же взревели от боли.

Животные, на шкуры которых упали угли, пустились в бегство. Стадо охватила паника. Верблюды, оставшиеся связанными, принялись крутиться на месте, пытаясь сбросить агали.

Тем временем Мак-Айвор продолжал разбрасывать раскаленные угли. Он подбрасывал их высоко, как только мог, и они падали на палатки и на песок.

Рев верблюдов и удары углей о натянутую ткань окончательно разбудили лагерь. Началась суматоха. Бандиты выскакивали из мгновенно загоравшихся палаток и спросонья наступали на угли. Совершенно растерявшись, они кричали от страха и разбегались кто куда.

— Здесь везде горящие угли!

— С неба падает огонь!

— Верблюды разбежались!

— Палатки горят!

— Верблюды! Сначала верблюды!

— Аллах карает нас огненным дождем!

— Это конец света!

Как только Мак-Айвор начал разбрасывать угли, Герольт натянул полог шатра в изголовье. Теперь же он одним резким движением распорол его снизу вверх и тут же бросился внутрь, а за ним — Джамал. Шотландец тем временем прятался за стену шатра. Одновременно он держал разрезанную ткань таким образом, чтобы внутрь мог попасть лунный свет, — у Герольта и бедуина было не так уж много времени на поиски сестер и Святого Грааля.

На Беатрису и Элоизу немец наткнулся сразу же. Они лежали справа от сделанного рыцарями разреза. Руки и ноги сестер были связаны.

— Тихо, это мы, — предостерег Герольт девушек, с испуганными возгласами пытавшихся подняться. — Джамал разрежет ваши путы. Вы знаете, куда они положили наш мешок с черным кубом? Скорее! У нас нет времени!

Элоиза пришла в себя быстрее, чем старшая сестра.

— Слева от вас! — воскликнула она дрожащим голосом. — Мешок лежит между сундуком и коврами.

— Благослови тебя Господь, Элоиза, — прошептал Герольт, в темноте ощупывая свернутые в трубки ковры. В следующий момент его руки натолкнулись на что-то твердое и угловатое. Герольт бегло ощупал этот предмет. Это был Святой Грааль! Рыцарь забросил кожаный ремень мешка за плечо и выскочил из шатра.

Джамал уже освободил Беатрису и Элоизу от веревок. Когда в прорехе показался Герольт, Мак-Айвор как раз бросил на палатки последнюю горсть углей. Он зашвырнул тарелки внутрь шатра — в первые минуты их тоже не должны были обнаружить.