– Или, может быть, это магия, – сказал Лахлан и кивнул на Артэра: – Наш брат теперь тоже верит в магию.

Артэр обнял Кавана за плечи.

– Как и его брат. И мы не хотим быть единственными, кого поразила магия любви.

Каван понял его и кивнул:

– Правильно. Так что давай напустим чары любви на Лахлана.

Лахлан засмеялся.

– Держись от них подальше! – крикнул Нейл, выходя из тени.

Три брата посмотрели на него.

– Они околдованы, а теперь пытаются околдовать и тебя. Беги, пока не поздно. Иначе окажешься оседланным женой-ведьмой! – завопил Нейл и выбежал из зала как сумасшедший, размахивая руками над головой и продолжая вопить.

– Знаете, это первая разумная вещь, которую этот человек произнес с момента своего появления, – засмеялся Лахлан.

Зия стояла в комнате для шитья, пока ее бабушка переделывала темно-зеленое бархатное платье, подаренное ей Эдди для свадебной церемонии. Немного убрала там и тут, укоротила подол – и вот уже платье отлично сидит на ней. Бархат красиво ниспадает складками, а длинные рукава заканчиваются углами на тыльной стороне ладони. Изящные башмачки завершают наряд.

Такого красивого платья у Зии в жизни не было, но все мысли ее были заняты отцом.

– Он узнал меня с первого взгляда, – сказала она, волнуясь, пока бабушка подшивала подол.

– Конечно, так и должно быть. Ты – вылитая мать.

– Так и он сказал. Но я вижу в себе и его черты, – гордо сказала Зия. – И он с такой любовью говорил о матери и ее искусстве врачевания! Отец убедился, что я им тоже обладаю. Он рассказал мне, как мама сообщила ему, что первым ребенком у них будет дочь, она вырастет и станет целительницей. – Зия положила ладонь себе на живот.

– Ты это тоже знаешь. Сказала об этом Артэру?

Зия улыбнулась и покачала головой:

– Пока нет, но скоро скажу.

– Твой отец будет доволен. У него появится семья, которой он так долго был лишен.

Улыбка исчезла с лица Зии.

– Но он никогда не сможет признать меня своей дочерью.

Бетан обняла Зию, утешая:

– Он защитит тебя, не объявляя, что ты его дочь.

– Знаю, – грустно сказала Зия. – Просто он так много страдал, и именно потому, что так любил мою мать.

– Но подумай, какую радость принесет ему эта ночь. Он соединит брачными узами свою дочь, о существовании которой не подозревал, с мужчиной, которого она любит. Кроме того, он спас тебя от обвинения в колдовстве, а теперь, после его благословения, никто и не осмелится попытаться обвинить тебя в этом.

Зия вытерла глаза.

– Я не хочу, чтобы он уезжал. Хочу, чтобы он остался. Я смогу лучше узнать его и больше рассказать ему о себе и услышать рассказы о нем и о моей матери… И я хочу, чтобы он подержал на руках мою новорожденную дочь и знал, что все началось с любви, которая была у него к моей матери, и что эта любовь будет жить вечно.

– Думаю, он понял это, как только взглянул на тебя. Кроме того, он не спешит уезжать теперь, когда узнал, кто ты. Он отложит свой отъезд, возможно, под предлогом болезни, и, по совету целителя, поправится скорее, если отдохнет, а не отправится в путь.

Лицо Зии просветлело.

– Я забыла, какая ты мудрая.

– Не волнуйся. Я тебе напомню.

И Зия с бабушкой рассмеялись.

Раздался тихий стук в дверь, и вошла Гонора. Она выглядела прекрасно – в пурпурном платье, волосы высоко подобраны гребнями.

– Я это сделала для тебя, пока дети спали. – Она протянула Зие венок из вереска.

Зия, стараясь сдержать слезы, надела его на голову, потом обняла Гонору:

– Спасибо большое. Ты, должно быть, чувствуешь себя хорошо, потому что выглядишь превосходно.

– Я чувствую себя прекрасно, спасибо, – сказала Гонора. – Но сегодня вечером главная не я, а ты. Все уже готово, и все ждут тебя в кабинете.

Бетан поспешно покончила с подолом платья, и обе женщины последовали за невестой вниз по лестнице.

Подойдя к двери кабинета, Зия схватила бабушку за руку.

– За этой дверью…

– Соединится твое прошлое и будущее, – тихо шепнула ей Бетан.

Зия улыбнулась и шагнула навстречу своему счастью.

Церемония была короткой. В камине пылал огонь, вино и эль лились рекой, помогая праздновать особое событие. Было уже очень поздно, так что никто не узнает, что произошло тут этой ночью.

Некоторые из слуг догадывались. Но событие было праздничное, а значит, все хорошо.

Артэр наблюдал за своей женой… Наконец-то он по-настоящему мог назвать Зию «моя жена». Он видел, как она очень мило беседует со своим отцом и с бабушкой.

Бетан с Зией решили никому не рассказывать, что епископ Эдмонд Алеатус – ее отец. Не то чтобы женщины не верили в способность семьи сохранить эту тайну. Просто Артэр по опыту знал: чем больше людей знает секрет, тем скорее о нем будет оповещен весь свет. И, кроме того, он чувствовал, что для его семьи безопаснее не знать правду. Зия с ним согласилась.

Артэр не мог не заметить, как прекрасна его ненаглядная Зия, как она радуется своему счастью. Хотелось бы ему сказать, что все это из-за брака с ним. Но она была счастлива также и потому, что, наконец, нашла своего отца, и он прекрасно понимал ее дочерние чувства.

Артэр усмехнулся: епископ, который не часто улыбался с момента своего прибытия, не переставал улыбаться после того, как выяснил все насчет Зии. Люди из его свиты гадали, уж не околдовала ли его ведьма. А это дочерняя любовь сделала его самого даже моложе. Как только епископ огласил Зию свободной от обвинений в колдовстве, его люди облегченно вздохнули и занялись, довольные, своими делами.

Бетан подошла к Артэру:

– Счастлив?

– Больше, чем ожидал, – признался тот, потом улыбнулся. – Но вы это знали. Что вам еще известно?

– А что ты хотел бы знать? – спросила Бетан.

Артэр оглядел комнату, обращая внимание на каждого человека.

– Каван и Гонора любят друг друга и не нарадуются на своих двойняшек, это я знаю. А как Лахлан?

Бетан улыбнулась:

– Он найдет свою любовь там, где меньше всего ждет. А если будет противиться судьбе, то потеряет ее.

– Я это запомню, – кивнул Артэр. – А моя мать?

Бетан вздохнула:

– Она снова полюбит.

– Никогда, – уверенно возразил Артэр. – Она слишком любила отца, чтобы увлечься другим мужчиной.

– Этот мужчина будет очень достойный.