— Хорошо, что мы с тобой получились нормальными, правда? — прошептала Генриетта, прильнув к уху брата.

— Я еще тебя не простил, — напомнил Ричард.

— Но обязательно простишь! — беспечно сказала девушка, звонко целуя его в щеку. — Я ведь твоя любимая сестренка, помнишь? Кроме того, — Генриетта огляделась по сторонам, — тебе понадобится помощь, чтобы справиться со всеми ними.

— Все-таки надеешься пойти в гости?

Сестра с жалостью посмотрела брата. Мол, можешь обманывать себя, сколько хочешь.

Уж слишком она умна для своих девятнадцати лет!

— Где она? Где эта маленькая стерва? — Красный от гнева Жорж Марстон ворвался в столовую, когда Балькуры только сели ужинать. Разъяренные глаза так и впились в Амели. — Ты! — заревел он, бросаясь к столу.

— Сэр! — бесстрашно выпалила мисс Гвен, и от удивления Марстон так и прирос к месту. — Будьте любезны объяснить, в чем причина вашего вторжения.

— В ней! — зарычал Марстон. Казалось, изо рта сейчас пойдет пена, как у бешеной собаки. — В этой девке!

— Девушке, — строго поправила мисс Гвен.

— Ну да, в девке! У-у-у, стерва!

Жорж оскалился, и Амели страшно захотелось поужинать в своей комнате, предварительно закрыв дверь на замок. Мисс Балькур задрожала, вспомнив грубую силу его рук. Нет, больше он до нее не дотронется! Пусть только попробует: она разобьет бокал о его голову, выберет осколок поострее и изрежет все лицо. А можно отдавить пару пальцев. Но для этого нужно, чтобы он подошел поближе.

— Нет, мистер Марстон, — обреченно вздохнула мисс Гвен. — Не девка, а девушка или мисс Балькур. Неужели в семье отца вас не учили хорошим манерам? Или несколько лет в армии свели на нет способность красиво и правильно выражаться? Напоминаю: обращаясь к малознакомым людям, тем более к дамам, следует избегать грубых, простонародных и фамильярных выражений.

— Грубых и фамильярных, — машинально повторил Жорж, меняясь в лице. Амели показалось, что ему сейчас не до политеса. — А кто сломал мне нос и палец на ноге? Красавица, за тобой должок!

Толстый палец нацелился на Амели.

Она вскочила.

— Вы пытались меня обесчестить, так что сальдо явно не в вашу пользу! Немедленно покиньте мой дом!

— Кажется, мне пора, — пробормотал Эдуард, тяжело поднимаясь со стула.

— Сидеть! — скомандовала мисс Гвен, и Балькур послушно сел.

Марстон, как ни странно, тоже.

— Всегда умела обращаться с собаками, — самодовольно проговорила компаньонка и, увидев, что Жорж снова поднялся, покачала головой. — Некоторые особи с трудом поддаются дрессировке.

Марстон двинулся к Амели.

— Говоришь, это твой дом? Нет, милая, это дом твоего братца, и он сделает так, как хочу я, иначе хуже будет…

— М-м-м… — испуганно промычал Эдуард.

Из-за стола ему выйти помешали, и он попытался сползти под стол.

— Почему бы вам не присесть, мистер Марстон? Уверена, мы обо всем договоримся, — предложила Джейн.

Но Жорж уже выбрал себе жертву, а на мисс Вулистон обращал не больше внимания, чем на бронзовые подсвечники или застывших у буфета лакеев. Интересно, думала Амели, если он на нее бросится, эти безмолвные призраки в белых париках хоть попробуют ее защитить?

— Очень рада, что вы зашли, мистер Марстон, — чуть громче сказала Джейн. Боже, о чем она? Как ни старалась, Амели ее радости не разделяла. — Давно хотела поговорить с вами о чае и индийском муслине…

Марстон замер всего в двух стульях от мисс Балькур, выпучив глаза, словно собака, хозяин которой слишком сильно натянул поводок.

— О чае? — хрипло каркнул Жорж.

— Ну да, и об индийском муслине, — напомнила Джейн, и Амели показалось, что в серых глазах кузины зажглись веселые искорки. — Подскажите, властям известно о вашей коммерческой деятельности?

Вот она, настоящая английская леди: холодная, неприступная и бьет без промаха.

Словно стеклышки калейдоскопа, странные события последних дней наконец сложились в единое целое. Значит, это был чай, а не порох для Пурпурной Горечавки! Теперь ясно, кто замазал грязью стеклянную дверь в восточном крыле и зачем повесили дополнительные гобелены. Джейн права, а вот Марстон явно напуган. Дура, какая же она дура! Эдуард и Жорж Марстон занимались вовсе не шпионажем в пользу Англии, а контрабандой!

Бешеные глаза Жоржа заметались по столовой и остановились на вылезшем из-под стола Эдуарде. Позеленев от страха, Балькур покачал головой.

— А… раненый? — неожиданно для себя самой спросила Амели.

— Это офицер таможни по имени Пьер Ларок, — пояснила Джейн, не сводя глаз с красивого лица Жоржа. — Мистер Марстон, сколько вы ему заплатили, чтобы он забыл о том маленьком происшествии?

— Понятия не имею, о чем вы! — зарычал Марстон, наступая на мисс Вулистон.

— Неужели? И мой кузен, кажется, тоже, — тихо проговорила Джейн, взглянув на Эдуарда, который трясся, как желе. — Что ж, наверное, ничего не остается, кроме как обратиться к знающим людям, — вздохнула она. — Думаю, месье Фуше или месье Деларош объяснят, откуда в зале для танцев английский чай.

Жорж нервно потер кончик сломанного носа:

— Вы не посмеете!

— Боюсь, мистер Марстон, вы не в том положении, чтобы ставить условия.

— Вы ничего не докажете! — бушевал Жорж. — Зал для танцев давно пуст, так что все это — ваши домыслы!

— Вы снова ошиблись, — мягко улыбнулась Джейн, завладевшая вниманием всех присутствующих. — Доказательства есть: ваши письма и расчеты. Я нашла их в глобусе, который стоит в кабинете моего кузена. У вас очень характерный почерк, мистер Марстон.

Огромные кулаки угрожающе зашевелились, однако мисс Вулистон оказалась не из пугливых.

— Еще раз прикоснетесь к мисс Балькур, — с ледяным спокойствием проговорила она, — и ваши письма лягут на стол господина Фуше. Так что советую держать эмоции под контролем.

Аплодисменты мисс Гвен эхом разнеслись по всей столовой. А потом началось невообразимое. Глухо зарычав, Марстон бросился на Эдуарда. Балькур завизжал, умоляя пощадить, но сильные пальцы уже смыкались вокруг его горла… Визг перешел в хрип. Амели бросилась обнимать Джейн, лакеи поспешно ретировались, а мисс Гвен ударила Марстона половником по голове, назвав сыном бешеной собаки.

И тут на сцене появился дворецкий:

— Кхм-кхм!

Кашлять пришлось долго, так что скорее всего дворецкий повредил голосовые связки. Но своего он добился: мисс Гвен застыла с занесенным над головой Жоржа половником, Марстон перестал душить Эдуарда, который с выпученными от ужаса глазами был похож на морского окуня.