– Антонио, я полагал, вы предостерегли мистера Карлсена от такой зажигательной речи.

– Предостерегал, – ответил его собеседник, чье одутловатое лицо было покрыто красными пятнами. – Но разве он хоть кого-нибудь послушает? И все же по крайней мере сейчас Карлсен все-таки несколько поумерил свой пыл. В первоначальном варианте речи он призывал к обязательному контролю за рождаемостью в странах третьего мира. Вы можете себе представить, как встретили бы такие слова?

Вздохнув, Бута направился к выходу.

– Хорошо хоть, начиная с завтрашнего дня его больше не будет на конференции.

– В этом мало утешительного. Карлсен отправится на Шпицберген вместе с нашими крупнейшими донорами и спонсорами. Можно только гадать, что он им скажет, когда останется с ними один на один. Если бы я тоже вылетел на Шпицберген, возможно…

– Антонио, вам же известно, что свободных мест на самолетах нет. К тому же я буду сопровождать Карлсена и в случае чего загашу разгорающийся пожар.

Они прошли мимо Пейнтера, даже не взглянув на него, открыв ему путь к Карлсену. Шагнув к главе «Виатуса», Пейнтер обеими руками уцепился за его руку.

– Мистер Карлсен, я решил, что мне лучше, не теряя времени, представиться вам. Я капитан Нил Райт, из Главного следственного отдела Соединенных Штатов.

Карлсен высвободил руку, однако у него на лице оставалась теплая улыбка.

– А, следователь из Министерства обороны. Позвольте заверить вас в том, что вы можете рассчитывать на полное мое содействие во всем, что касается этого трагического происшествия в Мали.

– Разумеется. Я понимаю, что наша встреча должна состояться только завтра. Но я просто хотел выразить свой восторг от вашей речи. – Пейнтер решил использовать то, что ему удалось подслушать минуту назад. – Хотя у меня такое ощущение, что вы сдерживали себя.

– Вот как? – На лице Карлсена появился искренний интерес.

– Вы ясно дали понять, что для снижения темпов роста населения потребуются решительные меры. И я надеялся, что вы не ограничитесь общими словами, а предложите какие-то конкретные шаги.

– Пожалуй, тут вы правы, однако это очень сложный и противоречивый вопрос, решать который нужно осторожно. Слишком часто люди путают контроль за численностью населения с евгеникой.

– Это когда кто-то решает, кому можно заводить детей, а кому нельзя?

– Совершенно верно. Это право нельзя доверять тем, кто связан соображениями политической целесообразности или общественным мнением. Вот почему государственные органы никогда не решат данную проблему. Здесь главное – воля и точный расчет времени. – Карлсен взглянул на часы. – Кстати, о времени. К сожалению, мне нужно спешить на другую встречу. Но я с удовольствием вернусь к этой теме, когда мы завтра снова увидимся у меня в кабинете.

– Замечательно. И еще раз спасибо за вашу познавательную речь.

Кивнув, Карлсен направился прочь. Его мысли уже были заняты следующими делами.

Пейнтер проводил его взглядом. Когда Карлсен подходил к выходу из зала, директор «Сигмы» нащупал в кармане сотовый телефон и нажал кнопку сбоку. Короткий узкополосный сигнал, поданный телефоном, активировал приемник из полисинтетических материалов, вживленный Пейнтеру в ухо.

Тотчас же послышался гомон голосов и звон посуды, убираемой со столов. Эти звуки усиливались передатчиком, который Пейнтер только что закрепил на рукаве пиджака Ивара Карлсена, когда пожимал ему руку. Устройство электронного наблюдения размером не больше рисового зернышка – новейшая разработка специалистов УППОНИР – было создано по эскизам самого Пейнтера. Пусть сейчас он являлся директором «Сигмы», но начинал простым оперативным работником. И его специальностью были микроинженерия и системы наблюдения.

Пейнтер проследил, как Карлсен вышел в банкетный зал и вдруг остановился, пожимая руку седовласому мужчине, нисколько не уступающему ему ростом. Пейнтер узнал сенатора Гормена. Стараясь разобрать их разговор, он прислушался, отсекая фоновый шум и сосредоточившись на голосе Карлсена.

– …вас, сенатор. Вы слышали мою речь?

– Только самый конец. Но мне хорошо известны ваши взгляды. И как вас приняли?

Карлсен пожал плечами:

– Боюсь, я обращался к глухим.

– Все это переменится.

– К сожалению, тут вы правы, – печально промолвил Карлсен. Он похлопал сенатора Гормена по плечу. – Кстати, должен вам сообщить, я только что встретился со следователем из Вашингтона. Он произвел на меня впечатление толкового парня.

Пейнтер усмехнулся. Главное – произвести хорошее впечатление при первой встрече…

Сенатор обвел взглядом зал. Отвернув лицо в сторону, Пейнтер затерялся в толпе. Форма допуска сенатора не позволяла ему знать о существовании «Сигмы». Для него Пейнтер был лишь следователем Министерства обороны. И все же Пейнтер предпочитал анонимность. Генерал Меткалф предостерег его, посоветовав не гладить сенатора против шерсти. Гормен отличался вспыльчивостью и нетерпением, что и демонстрировал сейчас.

– Какая глупая расточительность – направлять людей в такую даль, – раздраженно проворчал сенатор. – Следствие должно полностью сосредоточить свои усилия в Мали.

– Не сомневаюсь, это просто свидетельство чрезмерной дотошности. Я не вижу никаких неудобств.

– Вы чересчур великодушны.

С этими словами они вышли.

Не выключая приемник в ухе, Пейнтер не спеша направился к выходу, продолжая подслушивать разговор.

Он радовался тому, что в кои-то веки у него на руках были козыри.

Криста Магнуссен сидела перед раскрытым переносным компьютером в крохотной комнатке рядом с банкетным залом. Она с любопытством изучала изображение мужчины, застывшее на экране. Поразительно красивый, с черными как смоль волосами и ярко-голубыми глазами; тело поджарое, упругое, в котором чувствовались твердые как сталь мышцы. Во время обеда Криста наблюдала за всеми, с кем общался Ивар Карлсен. Маленькая беспроводная видеокамера, установленная в углу, была направлена на переднюю часть зала. Звукового сигнала не было, однако система позволяла пропускать все изображения через программу распознавания лиц и сравнивать результат с базой данных «Гильдии».

Криста ждала, пока программное обеспечение выделит в оцифрованном лице все несколько сотен характерных точек и осуществит процедуру сравнения. Через минуту на экране замигали тревожными красными символами одно-единственное слово и цифровой код, предписывающий необходимые действия.

При виде этого слова Кристу прошибла холодная дрожь.

«Сигма».

Код также был хорошо ей известен.

При обнаружении немедленно ликвидировать.

Криста вывела на экран изображение, поступающее в реальном времени от видеокамеры, и прильнула к компьютеру. Черноволосый мужчина исчез.