Лайтнинг перевел дыхание, вытащил из трупа оба меча и, перекинув Анет свой, крикнул:

– Держи, пригодится. А сейчас пора как можно быстрее сматываться отсюда.

Он обратился к трактирщику:

– Эй, любезный, где у тебя тут запасной выход?

Мужичок, трясясь всем телом, осторожно выполз из-под барной стойки и перепуганным голосом потребовал, чтобы господа возместили ему моральный и материальный ущерб. Анет кинула трактирщику зажатый в руке кусочек золота, размером чуть больше голубиного яйца, и нагло заявила, что у них больше ничего нет. Трактирщик горестно вздохнул, пряча презренный металл за пазуху, и жестом показал Дерри и Анет, где они могут незаметно выйти на улицу.

– Продашь нас страже – прирежу, – мрачно шепнул Дерри трактирщику, проходя мимо. Мужчина отшатнулся и истерично замотал головой в разные стороны. Лайтнинг даже не понял, что это: признание в вечной преданности или просто нервный тик. Вероятнее, и то и другое. Трактирщик побелел как мел, увидев горящие глаза ксари, и, сложив руки в молитвенном жесте, изгоняющем нежить, сполз обратно под барную стойку. Дерри свободной рукой схватил Анет за локоть и, не обращая внимания на капающую с рукава своей рубашки кровь, потащил девушку к выходу, со словами:

– Быстрее уходим, быстрее!

Молодые люди выбежали на улицу, и Дерри припустил так, что Анет еле успевала за ним. Конечно, бежать за Лайтнингом, пребывающем в человеческом обличье, было гораздо проще, чем за барсом, но все равно невероятно тяжело. Через несколько кварталов ксари соизволил остановиться, чтобы перевести дыхание. Анет поскользнулась на подло притаившейся на земле банановой кожуре (и здесь жрут эту склизкую гадость) и, не удержавшись на ногах, рухнула в какую-то кучу мусора. Вообще, Дерри, скрываясь с «места преступления», завел их в какое-то весьма гадкое место. Неширокая улочка, петлявшая по городу, в конечном счете упиралась в заваленную кучами мусора подворотню. Огромные груды всевозможных остатков еды и прочей еще менее приятной гадости разлагались в свое удовольствие под жарким арм-дамашским солнышком. Даже бомжи сочли бы за оскорбление предложение отобедать в таком благоухающем месте и ни за что не рискнули бы поселиться здесь. Но Дерри, видимо, считал это место наиболее подходящим для отдыха. Он уселся, прислонившись к стене дома, и начал лихорадочно стаскивать с себя рубашку.

– Помоги мне, – хрипло выдохнул он. – Мечи вампиров нередко бывают отравлены, надо посмотреть, какого цвета кровь в ранах.

Анет испуганно кинулась к Лайтнингу, потихоньку впадая в панику. Плечо парня было рассечено. Из довольно глубокой раны сочилась темной дорожкой густая кровь, чуть менее страшная рана была у ксари между вторым и третьим ребром.

– А если там яд? – испуганно спросила девушка. – Что будем делать? Ты притащился в такое место, в котором нет лекаря, и противоядие здесь точно не найти.

– Если там яд, мне, скорее всего, уже ничего не поможет, но если выгнать лишнюю кровь, тогда, может быть, моих сил хватит для того, чтобы забрать сведения об усыпальнице Великих и передать их тебе. Если же оставить все как есть, я не проживу дольше часа.

– Нет, – испуганно выдохнула Анет. – Ты не посмеешь оставить меня одну! Скажи мне, что все нормально и яда в ранах нет, – умоляюще, сквозь слезы прошептала девушка.

– Не уверен, – спустя какое-то время ответил Дерри. – Явно выраженных признаков я не вижу, и изменений в самочувствии пока не наблюдается. Да и для боя нет смысла использовать яды, которые не мгновенно действуют, а через какое-то время. Так что будем считать, что мне повезло и клинок не отравленный. Кровь бы остановить. Как погано, когда под рукой нет мага.

Анет с несчастным видом молчала, испытывая угрызения совести за то, что не умеет залечивать раны и вообще ничего не умеет. Пока единственное, что у нее получалось более или менее хорошо, – это различные эксперименты с огнем.

Дерри оторвал от рубашки кусок и, разглядев метрах в пяти колодец, отправился за водой. Смочив ткань, он осторожно вытер кровь. Анет сидела рядом и дрожащими руками пыталась помочь. От вида крови девушке было нехорошо, но она упорно сражалась со своей слабостью, понимая, что грохаться в обморок сейчас не время. Дерри, видя, что девушка сделалась бледной как мел, решил отвлечь ее ничего не значащим разговором.

– Скажи-ка мне, красавица, – сквозь сжатые от боли зубы начал он, – как это тебе удалось справиться с двумя троллями? Раньше ты, помнится, при виде любой опасности застывала где-нибудь в сторонке. А сегодня очень мне помогла, особенно в начале драки. Этакий задорный элемент был весьма кстати. Пивные кружки на самом деле ничуть не хуже кастетов утяжеляют руку.

Анет смущенно откашлялась и сказала:

– Просто я, кажется, начинаю потихоньку адаптироваться к вашему миру. Вообще-то я никогда излишней скромностью не отличалась. Просто, когда попала сюда, была расстроена и удивлена. А сейчас потихоньку прихожу к своему нормальному состоянию и позитивному отношению к жизни. Сегодня меня просто вывел из себя этот клыкастый. Все равно ведь драки было не избежать, ну я и решила внести свою лепту, порадовав людей Сарта небольшой импровизацией. От меня они подобного точно не ожидали. А насчет троллей… я немного схитрила. Хоть ты и запретил мне пользоваться магией, но без нее я бы не продержалась и минуты. Я не стала швыряться молниями, чтобы было не так заметно, просто била огненным лучом, используя осколки кружки как прикрытие.

Известие о том, что Анет не удержалась и все-таки умудрилась по-тихому колдануть в таверне, не воодушевило Дерри. Но он прекрасно понимал, что иного выхода у девушки просто не было. Если бы она не исхитрилась и не пришибла троллей, то неизвестно, каков бы был исход сражения. В конечном счете они устроили такой переполох, что и безо всякой магии об их появлении в городе уже наверняка узнали все заинтересованные лица. Так что, пожалуй, запрет на использование колдовства стоило снять. Тем более чем дальше, тем смелее становилась Анет и тем больше было от нее толку. Единственное, о чем сожалел Лайтнинг, – это о том, что первоначальный план, по которому он хотел оставить Анет в «Огнедышащем…» и отправиться за сведениями в одиночку, пришлось пересмотреть. В сложившейся ситуации проще и безопаснее было взять девушку с собой.

– Дерри, что мы будем теперь делать? – совсем уж несчастным голосом пролепетала Анет, прислоняясь к шершавой стене.

– То же, что и собирались, – невозмутимо ответил ксари, надевая окровавленную рубашку. Выглядела она не лучше половой тряпки: рукава оторваны, ткань стала жесткой от пропитавшей ее крови.

– А как же Стик и Дир? – тихо всхлипнула она, с надеждой поглядывая на грязного и усталого Дерри.

– Анет, – тихо начал он, подбирая слова, – ты же понимаешь, мы не можем соваться туда. У нас нет шансов им помочь. Сарт ждет и рассчитывает на то, что я приду, и я пришел бы. Даже если бы это стоило мне жизни. Пошел бы затем, чтобы лично увидеть, что я ничего не могу изменить. Но кроме собственных мыслей и чувств, кроме разрывающей душу боли у меня есть еще и долг. До тех пор пока ты не прикончишь Хакису, я не принадлежу себе. Ты это можешь понять?