надо, все, — ворчливо оборвала его не успевшую начаться речь Таресида. — Я вот выговорилась и мне теперь стало полегче. Спасибо.

— Пожалуйста, — ответил Тиррал.

— Господин Тиррал, — сказала та. — Не обижайтесь на меня, пожалуйста. Я ведь не в претензии к вам или вообще к кому бы то ни было. Я просто рассказала, что чувствую. Это вовсе не означает, что вы должны на это как-то реагировать. И тем более, чувствовать себя виноватым. Никто ни в чем не виноват — просто вы оказались единственным, кому я это могу сказать. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

— Да нет, — рискнул ответить тот. — Вы не совсем поняли мои слова. Я понимаю, что не в силах понять, то, что с вами произошло, — выходило бессвязно, но Тиррал решил продолжать. — То есть я не могу с вами разделить ваше горе. Но когда человек, который тебе вовсе небезразличен… когда такому человеку плохо, то вне зависимости от того, виноват ты в его беде, или не виноват — все равно ты чувствуешь какую-то вину. Просто потому, что у тебя все хорошо. Хотя я не могу сказать, что так уж все у меня прекрасно, конечно, — хмыкнул он. — Но все же если бы была возможность поделиться с вами тем, что у меня есть — чтобы ослабить ваш груз — я бы немедленно это сделал. Я пытаюсь и… — он вздохнул и замолчал.

— Спасибо, господин Тиррал, — сказала Таресида. — Вы мне помогли, правда.

Все время разговора они шли вперед по гномской дороге. Пейзаж особо не менялся — груды мусора, обвалившиеся стены, изредка — сохранившиеся этажи, а порой и относительно целые дома. Сходить с дороги и исследовать их они не решались. Чем ближе центр города — именно его, видимо, обозначала собой рогатая башня — тем выше были сохранившиеся здания, некоторые стены достигали трех и даже более этажей, но за ними, как правило, не было ничего — все тот же битый камень и остатки стен и перекрытий.

Наконец они вышли на центральную площадь. Как почти в каждом городе этой части мира была она круглой, а посередине когда-то был фонтан — сейчас, конечно, сухой и полный хлама. Центральная группа, обычно символизировавшая небесных покровителей города здесь отсутствовала. По ограждавшему фонтан парапету когда-то шли скульптуры, видимо, составляя какую-то процессию. Сейчас от большинства из них остались лишь неопределенные куски, представлявшие, как правило, ноги — хотя попадались и лапы. Относительно хорошо сохранилась лишь фигура то ли пастушка, то ли какого-то музыканта — он стоял на одной ноге и дудел в рожок. Второй ноги не было, не было и части головы. Никаких надписей или знаков, объясняющих смысл процессии Тиррал и Таресида не обнаружили.

Таресида обратила внимание, что дорога выделялась и на площади — выложенная более светлыми плитами, она выделялась цветом и лучшей сохранностью, чем остальная темная брусчатка. Дорога выходила на площадь, обходила фонтан слева и заканчивалась в двух шагах от башни — заканчивалась зримо, обрываясь, будто обрезанная.

Сама башня была велика — но не столь огромна, как это можно было предположить на берегу озера. Сохранилась она очень хорошо — судя по облицовке, приходилась родственницей дороге, то есть строили ее тоже гномы. Кладка смахивала на лошарскую башню, в которой они ночевали несколько дней назад, но была она, если можно так выразиться, еще более плотной.

Кое-где с башни обвалились плиты, не хватало нескольких наверший с высоких окон, начинавшихся со второго этажа, отсутствовала часть входной арки. Обвалились два из пяти зубцов венчавшей ее короны, остатки одного из них лежали прямо на площади, недалеко от входа. Деревянные двери были широко распахнуты, но пройти за них Тиррал и Таресида не рискнули. С порога было видно просторное помещение привратницкой, с будкой ключника и широкими каменными скамьями по стенам. Вдали, в темной тени угадывалась ведущая наверх лестница.

В башне насчитывалось шесть этажей, причем окна третьего — высокие и нарядные — показывали, что там, скорее всего, находится какая-то парадная зала. Сзади, на уровне шестого этажа две короткие галереи когда-то соединяли башню с невысоким темным зданием, почти полностью разрушенным.

— Интересное место, — протянула Таресида. — Особенно то, что все дома разрушены, а башня — стоит.

— Да, — согласился Тиррал. — Похоже на Лошар. Видимо, при постройке башни использовалась какая-то магия.

— А может и наоборот, — хмыкнула Таресида. — Я читала, что была и такая магия — только что построенное здание выглядело как простоявшее уже более двухсот лет.

— Зачем это нужно? — удивился Тиррал.

— Мало ли, — пожала плечами Таресида. — Неужели не читали историю про город Выр, в котором в течение одной ночи развалились от старости все дома? Практически мой случай…

— Нет, не слышал, — торопливо сказал Тиррал. — Давайте пойдем назад? Интересно, какие успехи у остальных.

Таресида коротко кивнула. Обратно шли молча. Около исследованного ими дома их ждал сюрприз — помимо Рри и Чандруппы там находились почти все остальные члены их отряда, кроме Лондруппы и детей.

— Старик внезапно проснулся и ни слова не говоря потопал в город, — сообщил им причину этого Тарплидав. — Мы решили идти за ним.

— А где Монон? Энни?

— Они спали как убитые, мы решили их не будить. Старик вроде был не против — оставили с ними Лонди. Башня видна издалека, не промахнемся.

Сам Пургонд сидел чуть поодаль, на куске камня и разглядывал окружающий мусор. Правда без особого интереса.

— А у вас как дела? — спросил у подошедших Рри.

— Нормально дела, — ответил Тиррал. — Дошли до башни. Домов целых почти нет, а вот она целехонька, только кое-где плиты обсыпались. Внутрь мы не заходили, но видно, что внутри все цело.

— Это внушает оптимизм, — сказал маг. — Может, внутри найдется архив и библиотека.

— А что вы тут обнаружили?

— Господин Бомбар сейчас пытается перевести найденные нами манускрипты, — ответил маг. Бомбар действительно сидел, окруженный ворохом свитков и что-то строчил палочкой на одном из них.

— А в сундуке что было?

— О, на это следует посмотреть, — улыбнулся Рри.

Действительно, посмотреть стоило. На расстеленном плаще были выложены два золотых ожерелья, несколько золотых цепочек с подвесками из жемчуга и янтаря, два перстня с рубинами и несколько ярких золотых монет.

— Да уж, — ухмыльнулся Чандруппа. — Повезло мне, можно сказать. Поковырялся с замком, и такая красота открылась!

— Здорово, — восхитился Тиррал.

— Как будем делить? — деловито спросил южанин.

— Это вопрос сложный, — протянул Рри. — Господин Бомбар, вы не скажете, кому может принадлежать найденное золото. С, так сказать, юридической стороны вопроса.

— Кому принадлежит золото? — Бомбар оторвался от манускриптов и задумался. — С точки зрения