На этом месте она остановилась. Она не могла больше думать и сознавала только, что Господь сотворил одно из своих чудес для нее. Роза хотела позвать мужа, но не могла произнести ни звука. Она тихонько подошла ближе. Треск поленьев в камине заглушил ее шаги, и Фредерик ни разу не обернулся. На минуту она остановилась, дрожа от страха, но овладела собой. В конечном счете, он ведь приехал! Сердце Розы стучало так сильно, что молодая женщина все время слышала этот звук. Она подошла совсем близко и прошептала:

— Фредерик…

Он быстро повернулся и воскликнул:

— Роза?

Она обвила его шею руками, прижалась щекой к щеке и прошептала ему в ухо:

— Я знала, что ты приедешь. В глубине души я всегда, всегда верила, что ты приедешь!

Глава 21

Мистер Арбитнот был ужасно удивлен этой неожиданной встречей, но он никогда не обижал людей, если мог этого избежать. Поэтому он решил притвориться, что ничуть не удивлен, и постепенно выяснить, что произошло. Обнимая жену и машинально отвечая на ее поцелуи, он пытался понять, в чем дело. Судя по всему, Лотти ждала его приезда. Она прижималась к нему и шептала слова любви, чего не случалось уже много лет. Растерянный, он понимал только одно: что снова держит жену в объятиях и ощущает нежный запах ее духов. Поскольку ему все-таки не хотелось ее обижать, он ответил на первый поцелуй почти так же нежно, на второй — еще нежнее, а потом и вовсе забыл обо всем и полностью погрузился в ощущения. Эти поцелуи ощущались как самая естественная вещь на свете, как будто не было прошедших десяти лет и они снова стали моложе, Роза еще не начала мучить его своими представлениями о том, что можно и чего нельзя делать и не сделалась холодной, излишне религиозной и… нудной. Тогда он не мог достучаться до нее, как ни старался. Ей все казалось, что Господь смотрит на них. Всю свою жизнь она соразмеряла с требованиями мнимого благочестия. Это было невыносимо: отец Фредерика был приходским священником, так что ханжества он еще в детстве нахлебался досыта.

Он не понимал, почему Роза снова стала для него желанной, но это было сказочно приятно. Теперь уже он начал шептать слова любви ей на ушко, которое прикрывали волосы с чудесным, родным запахом. Держа жену в объятиях, он почувствовал зарождение полузабытого чувства, которое не смог сразу определить и лишь немного позже понял, что это было чувство безопасности. Не надо беспокоиться о свой фигуре и отпускать шуточки по этому поводу. Если нужно будет подниматься на холм, не придется думать о том, как он после этого выглядит в глазах молоденьких женщин: «джентльмен средних лет, который слишком любит женское общество».

Розе это было безразлично. Она любила его таким, какой он есть, и не замечала грустных перемен, которые приходят с возрастом и становятся все очевидней с каждым годом.

Фредерик окончательно забыл обо всем, еще крепче прижал к себе жену и продолжал ее целовать. Меньше всего в этот момент он был способен думать о леди Каролине и обо всех сложностях, связанных с приездом сюда. После того, как любимая жена чудесным образом вернулась к нему, все забылось. Ее нежный шепот над ухом, признания в том, как она любит его и как соскучилась, лишь на секунду вызвали туманное воспоминание о Крошке, но только на секунду. Давно уже было сказано, что женщина, которая рядом, куда лучше той, что далеко. Увлечение прошло как сон. Фредерик перестал думать о чем бы то ни было, кроме любимой.

— Когда ты выехал? — прошептала Роза ему в ухо. Она не могла ни на миг разжать объятий, даже чтобы поговорить.

— Вчера утром, — ответил он, также не отпуская ее.

— О, значит, сразу же! — прошептала она.

Фредерик ничего не понял, но ответил: «Да, сразу же» — и поцеловал ее в шею.

— Как быстро дошло мое письмо! — закрыв глаза от счастья, промурлыкала Роза.

— Да, — ответил он, также с полузакрытыми глазами.

«Так. Значит, она мне писала. Думаю, что скоро все прояснится, а пока… Господи, какое счастье снова обнять ее!»

Возвращение Розы вызвало в нем прилив такой нежности, что гадать о причине ее совсем не хотелось. Нельзя сказать, что Фредерик был несчастен все это время. Не в его характере было горевать, ведь кругом было столько друзей, столько молодых хорошеньких женщин, которые восхищались его книгами и с радостью помогали забыть немолодую, некрасивую, слишком религиозную жену! Каждая попытка объясниться с ней кончалась тем, что она снова спрашивала, думает ли он то, что пишет, и готов ли предстать перед Богом со своими книгами в руках. Однажды Роза сказала:

— Никто не должен писать книги, которые постыдился бы показать Господу. Подумай об этом, Фредерик.

Тогда его разобрал истерический смех, он выскочил из дома и убежал, не собираясь возвращаться назад. Но женщина, которую он сейчас обнимал, была его Розой, его любимой женой, с которой были связаны все планы и надежды. В молодости они вместе мечтали, смеялись и любили, их жизнь была поэтичной и простой. Счастливые дни сменялись восхитительными ночами, когда они засыпали, обнявшись, и так же просыпались, даже во сне не в силах оторваться друг от друга. Удивительно, как легко это все вернулось от простого прикосновения. Удивительно, что Роза смогла вернуть ему молодость.

— Милая… милая, — шептал он, в свою очередь все крепче прижимаясь к жене.

— Муж мой любимый, — отвечала она, замирая от счастья.

За несколько минут до гонга мистер Бриггс в поисках леди Каролины забежал в комнату и был очень удивлен тем, что увидел. Он был уверен, что миссис Арбитнот вдова, поэтому его удивление было вполне простительно.

«Что за черт», — думал молодой человек, всматриваясь в пару у окна. В этот момент мистер Бриггс был так потрясен, что вышел из состояния восторженной отрешенности, в котором находился весь день, и начал мыслить отчетливо.

Вслух он сказал: «Прошу прощения» — сильно покраснел и задумался, не стоит ли вернуться к себе в спальню и оставить этих двоих наедине.

Если бы мистер Бриггс промолчал, его еще долго не заметили бы, но, услышав слова извинения, Роза подняла глаза и посмотрела на него так, как будто не сразу узнала. Ее муж тоже с