– Но ведь ты не умеешь петь.

– Я унаследовала это у тебя.

Впервые за все время мы смеемся, и нам становится легче.

– Я всегда удивлялась, почему у Хьюго такой роскошный голос. – Я гляжу на тетю Вив, и мне больше не хочется с ней спорить. – Ты придешь? Мне нужна любая поддержка.

Джейни придет с Полом; Хьюго со своей испанской подружкой Марией, Джим с женой. Все они будут сидеть за нашим столом. Слава богу, я знаю, что Бен придет, потому что Габриэла сказала, что он будет помогать устроителям и встанет за кухонной стойкой.

Тетя Вив тронута и удивлена.

– Конечно, я приду. Только захвачу затычки для ушей.

Мы с Джимом репетируем в школе песню. Джим выключает музыку.

– Я ведь говорила тебе, что не умею петь, – бормочу я, беспомощно улыбаясь.

– Да, ты чуточку отходишь от мелодии, – соглашается Джим, кашлянув.

Я гляжу на него, понимая, что он позволяет себе артистическую вольность, успокаивая меня.

– Ладно, скажем так – тут большой простор для улучшений. Давай еще раз, – настаивает он, когда я хочу спрыгнуть со сцены.

Я нерешительно возвращаюсь в стартовую позицию и беру в руку микрофон.

– Полли, на этот раз не стой как столб. Ходи по сцене, подкрепи свое пение. – Джим скользит по полу, щелкая пальцами, и без усилий запевает мою песню. – Тебе будет легче, когда ты наденешь свое красное платье, тогда ты почувствуешь…

– Ужас.

– Представь, что тебя ждет приз в миллион долларов. Вообрази, что ты знойная, сексуальная. – Джим кривляется, заставляя меня на секунду забыть о своих страхах. – Вспомни, что ты поешь эту песню для Бена. Ведь ты хочешь показать ему, как много он значит для тебя? Верно?

– Да, верно.

– Тогда произноси внятно каждое слово. Подумай о стихах и о том, что они значат для тебя. Старина Фрэнки умел выманивать своим пением красивых женщин в зале и заставлял каждую почувствовать, что он поет только для нее одной. Ты тоже должна это сделать. – Джим нажимает на клавишу. – Думай только о Бене и забудь про всех остальных.

Школьный зал украшен рождественским декором. Круглые столы накрыты красными клетчатыми скатертями, на них горят свечи. Все идут к кухонной стойке и покупают хрустики и дешевое, теплое вино.

– Под каким номером ты в программе? – спрашивает тетя Вив, видя, что я нервничаю. – Хорошо бы тебе поскорее отделаться и спокойно участвовать в празднике.

– Я последняя.

– Ой, – ужасаются все.

– Совершенно верно. – Я гляжу на соседний столик. Там сидит Габриэла с мужем и друзьями, они весело пьют вино и заполняют листок с викториной. Я вижу, как она берет бутылку и наливает себе еще.

Трудно петь перед столькими слушателями, да еще когда ты абсолютно трезвая.

– Добро пожаловать на наш второй тур праздника «Звезды в их глазах», устроенный по многочисленным просьбам родителей, – говорит ведущий в смокинге, с черным галстуком-бабочкой. В руках он держит планшет. – Меня зовут Майк. Я уверен, что вас развеселят и позабавят некоторые сегодняшние исполнители, вы увидите самые-самые неподражаемые номера…

Общий смех.

– …и самые-самые потрясающие наряды, какие только доступны вашему воображению. Так что не будем терять время, давайте поприветствуем нашего первого артиста.

Джейни стискивает мою руку.

– Его еще нет, – шепчу я и думаю, что мне нет смысла петь, если он вообще не явится.

– Придет, – уверяет меня Джейни.

– Главное верить, – добавляет тетя Вив, скрестив пальцы.

Хьюго кивает. Я гляжу на него и Марию, они так уютно сидят, он обнимает ее за плечи. Мне очень хочется увидеть Бена. Где же он?

На сцену выходит Джим.

– Ну, Джим, ты можешь намекнуть нам, кто ты?

– Конечно. Эта песня прозвучала в фильме Квентина Тарантино «Бешеные псы».

– Как прошло твое турне по Соединенному Королевству? Нормально?

Смех в зале.

– Очень даже.

– Ну, Джим, покажи теперь нам, какой ты певец. Нам не терпится узнать.

– Валяй! Ступай и переоденься.

Жена Джима прикрывает ладонью глаза, когда через пять минут он возвращается на сцену в коричневых штанах, полосатой рубашке, с длинными усами, в парике и темных очках и начинает играть на гитаре.

Я забываю про свои муки, мы с Хьюго вскакиваем и свистим. Умеет Джим петь! Но до сих пор держал это в секрете.

Я иду к бару. Бен так и не появился.

– Вы не видели Бена? – спрашиваю я у одной родительницы.

Она качает головой.

– Вероятно, Эмили заболела или еще что-нибудь случилось.

У меня обрывается сердце.

– Он прислал сообщение. Возможно, он придет позже, если увидит, что ее можно оставить с нянькой.

Я сообщаю эту печальную новость.

– Ох, эти проклятые дети, – восклицает Джейни.

– Я не верю, – бормочу я.

Хьюго встает из-за стола и спрашивает, где тут туалеты.

Следующими выступают Габриэла и Вайолет, председательница родительского комитета, обе в шелковых платьях с низким вырезом, открывающим их пышные формы. Габриэла поет божественно. Меня охватывает паника. У всех есть талант, а я что? У Габриэлы великолепный голос. Она не просто активная родительница, занимающаяся благотворительностью. Я гляжу на мам и пап, многие из них с детства мечтали о сцене и сейчас получают свой кусочек славы. Ну а я… просто опозорюсь. Тетя Вив останавливает меня, чтобы я не ерзала и не оглядывалась на стойку.

– Он придет, – говорит она, дотрагиваясь до моей руки. – Но если даже и не придет, у тебя будут и другие возможности показать ему…

После потрясающей версии Ширли Бэсси «Транжира» наша директриса исполняет песню из репертуара Сьюзен Бойл.

– Черт побери, – шепчу я Джейни. – Она тоже неплохо умеет петь.

– Кажется, ей всегда хотелось стать оперной певицей, – говорит Джим.

Я уже теряю всякую надежду на то, что Бен придет.

Джейни сжимает мне руку.

– Ладно, не обращай внимания ни на кого. Просто поднимись на сцену и покажи нам, на что ты способна.

– Тебе обеспечены аплодисменты всех, кто сидит за этим столом, – уверяет меня Мария.

– Точно! – поддерживает ее Джейни. – Кому какое дело, умеешь ты петь или нет? Держись непринужденно, вот и все!

Я послушно киваю, а самой уже дурно от нервов и разочарования, когда ведущий объявляет: