– Разведгруппа немцев в составе восьми солдат и офицера, с радистом, решили взять мою группу. Видели, что без оружия, из госпиталя идем. К счастью, мы повстречались с командой трофейщиков. Устроили засаду, частично уничтожили, частично пленили немцев.

– Ясно. Пленных они патрулю сдали. Да, лейтенант, во время того боя, где вы потеряли память, вы уничтожили четырех немцев из личного оружия, согласно рапорту старшего лейтенанта Телегина, командира минометной батареи. Это так?

– Так точно, трех солдат гренадерской дивизии, один, к сожалению, штыком ранил девушку-санинструктора, что меня вернула с того света. Еще танкиста. Вылезал из горевшего танка.

– Вас представили к награде. Решили в госпиталь не отправлять, она вас ожидает тут.

Сам начштаба награждать не стал, для этого подошел комдив, генерал-майор Фогель, он и выдал коробочку с наградой и само наградное удостоверение. Неожиданно это оказался орден Красной Звезды. Думал, медаль будет. Вот так поблагодарив, мне один из штабных офицеров помог прикрепить награду где положено, саму коробочку и орденскую книжицу я убрал в хранилище и дальше уже работал по созданию этого минометного усиленного взвода. Там, похоже, еще и конь не валялся. Подразделение создается, комдив вполне мог это сделать своей властью, а в списках личного состава, что составляли, я пока был в единственном числе. Ничего, будут еще и люди, и техника. Для меня стало неожиданностью такое назначение, но я даже рад. Понятно, за мной приглядывали, но видя, что я вполне тяну, за счет пополнения, как из маршевых рот, так и тех, кто возвращался из госпиталей, и был создан этот взвод. Четыре грузовика, все четыре после ремонта. Понятно, не наши грузовики, трофеи. «Опель-блиц» с крытыми кузовами. Уже покрашены в цвет хаки, и с большими красными звездами на дверцах кабин. Даже номера нанесены. Как пояснил главный снабженец дивизии, чтобы, если что случится, были под рукой машины-доноры. Две недели шло формирование, а дивизия наступала и взяла Бобруйск, окружив и переварив немало войск противника. Не одна понятное дело, в составе нашей армии.

Я в этом не участвовал, а старательно создавал боевое подразделение. Машины не числились за сто семнадцатой автотранспортной ротой, что была у дивизии, именно что были закреплены за взводом. Четыре, конечно, маловато, но что есть. Двух недель хватило, была еще и приемка, мы лихо выезжали на поле, разворачивали орудия и готовились открыть огонь. Никто мины тратить впустую не собирался, боевой опыт получим на передовой, так что взвод все – считай на боевом дежурстве. До этого нас не трогали, хотя разные ситуации случались. Всего во взводе тридцать один боец при одном офицере. По восемь солдат в расчетах, командиры орудий входили, это двадцать четыре, потом четверо шоферов, трое бойцов с радистом, это корректировщики. Ну и я. Вот и получается тридцать один солдат и офицер в списках личного состава. Тылового подразделения нет, куда бы нас ни направили, там присоединимся, временно, к какому-либо другому подразделению, где нас будут кормить, поить и одевать. Ну и боеприпасами снабжать. Как-то так.

В этот же день мой взвод направили на усиление триста тридцать четвертого гвардейского стрелкового полка. Там немцы выбили немало наших минометов, явно работали опытные слухачи, что на этом собаку съели. Именно выбивали наши минометы. Полковые и батальонные. По звуку работали. По прибытию я представился командиру полка, получил приказ разобраться с противником, очень мешают, нас поставили на довольствие, и дальше я начал работать. Надо сказать, остаток светового дня пустил на разведку, а ночью, максимально близко подведя минометы к переднему краю, сам в окопах был, мне сюда телефонный кабель кинули, связисты полка расстарались, и вот так держа связь с расчетами, корректировал огонь. У немцев тут было девять таких же минометов, что и у меня, и порядка двух десятков батальонных, ротных не считаю, довольно плотный огонь днем вели. Немцы же тоже не дураки, меняют позиции часто, но для «Глаза» их маскировка ничто, и вот так и стали мы методично и скрупулезно выбивать как сами минометы, так и расчеты. Даже скорее сначала по расчетам били. Самостоятельно миномет не стреляет. Да, противник пытался нам что-то противопоставить, но только понес потери. Причем, когда мины стали подходить к концу, мы даже позиции не меняли, я не опасался, что нас накроют, а некому, артиллерия да, может, но до них дело дошло, когда машины уже забрали орудия и увезли в тыл. Всего полчаса плотной стрельбы с часто меняющимися целями, и дело сделано. Более того, «Глаз» засек в пяти километрах неплохой такой склад, и маскировка у него чудо как хороша была. Я и накрыл его. Там с третьей мины произошла детонация. Это с боеприпасами склад был. Зарево на весь горизонт. Вся деревня не спала. Где там, с такой-то стрельбой? Я же доложился комполка, что приказ выполнен, немецкие минометы уничтожены, если кто завтра и откроет огонь, то это единичный случай, после чего к телефону вызвали меня.

Это комдив был. Злой как черт. Приказал сдать взвод минометной батарее полка, пополнить состав ее, а мне прибыть в штаб дивизии за новым назначением. Честно говоря, «Глаз» занят был, я не отслеживал, что в землянке происходило, но тут был капитан, командир батареи полковых минометов, по штату их там шесть орудий, остался один. Еще один в ремонт отправили. Немцы хорошо поработали. У того повязка на руке, думаю, он и наболтал что-то против меня. Больно уж неприветливо и неприязненно поглядывал. Ну да, я действовал не совсем так, как работают минометчики. Так для меня главное эффективность, а не как принято это делать. У меня в прошлой жизни был как раз такой трофейный миномет в личном хранилище, и надо сказать, я не раз его использовал, были такие ситуации. То есть я не новичок и работал с минометом пусть один, но толково и вполне действенно. Да лесных братьев побил пару раз, когда прочесывал местность на Западной Украине, и один раз охотников на меня одной из стран. В общем, кому-то не понравилось, что было. Доказать, что немцев я повыбил, сложно, завтрашний день покажет, а вот взрыв только глухой не слышал, да слепой не видел. Подтвердив получение приказа, я сообщил о нем комполка. Тот отложил его выполнение на утро, мол, пока отдыхать. Поэтому, вернувшись ко взводу, машины были укрыты в кустарнике, леса тут не было, даже рощи, замаскировали пока ветвями, я стал устраиваться на отдых. Отбой уже был, командир первого расчета, старший