— Риту вычислили, — как всегда без предисловийвыдал тот.

— И где она?

— Недалеко от Джубги. Бухту Инал знаешь?

— Да.

— Там больше сотни турбаз. На одной из них она ипрячется.

— Я думал, она уже за пределы Краснодарского краявыехала…

— Нет, она, видно, решила, что на дороге ее легчешлепнуть, чем на закрытой турбазе… — В трубке послышался хруст, как будтоЛютый откусил яблоко или огурец. — Ты, может, не знаешь, но, чтобы попастьна территорию турбазы, нужно пройти через три КПП. Сначала дорожная милициядосматривает машины, через два километра еще один пост, где следует показатьпутевки и документы, а еще на самом въезде на территорию стоит охрана.Благодаря такому жесткому пропускному режиму мы Риту и вычислили — сегодня раноутром ее джип тормознули гаишники на первом КПП. Об этом тут же доложили мне. Япослал в Инал своего человека, который выследил девушку. Он и сейчас там,наблюдает за ее домиком (номер дома — три). Пока ты не подъедешь, он останетсятам…

— Как я попаду на территорию? У меня же нет путевки…

— Придется раскошелиться. Такса, насколько я знаю,пятьсот рублей.

— Если туда так легко попасть, то Рита сглупила,спрятавшись там.

— Она же баба, а бабы дуры. Им кажется, что если навъезде стоит будка охраны, то все — они защищены… Ну да ладно! Нам ее глупостьна руку — выбери она другое место, мы ее могли бы и упустить.

— Ты говоришь, там больше сотни турбаз, на которойпрячется Рита?

Лютый сказал.

Андрей записал название на ладони и, поблагодарив, отсоединился.

Оставшись одна, Каролина залпом выпила весь «Вирус». Оназнала, что ей еще предстоит рулить, но ничего не могла поделать с желаниемнадраться. Такого с ней раньше не бывало! Обычно она относилась к алкоголю слегкой прохладцей, считая его не лучшим средством борьбы со стрессами. Напитьсяи забыться — это не ее метод. В отличие от многих, приняв дозу горячительного,она куксилась еще больше, и собственные страдания ей казались во сто краттяжелее, чем на трезвую голову. Но сегодня у нее было такое нестабильноедушевное состояние (варьировавшееся от эйфории до мрачной меланхолии), чтоуспокоить душу мог только алкоголь. Не зря же большинство россиян заливают гореи отмечают радость водкой! Наверное, они знают, что делают…

«Вирус», попав в желудок, растекся по нему, принося приятноетепло, но не больше. Слишком мало в нем было алкоголя, чтобы Каролина опьянела.

— Дайте водки, — обратилась она к бармену. —Стакан! И грейпфрутового сока…

— Тоже стакан? — насмешливо спросил парень застойкой.

— Два! И пачку «Вога».

— А закусить не желаете? В ассортименте есть пирожки игорячие бутерброды…

— Только водки, сигарет и сока. Я хочу надраться!

— Понял, — кивнул бармен и стал наполнять стаканы.

Закурив последнюю сигарету из пачки, Каролина крутанулась настуле и стала наблюдать за людьми в кафе. Их было немного, человек семь. И всемужского пола. Молодые, довольно приятные парни с неглупыми лицами. Но почемуни один из них ее не волнует? Почему при взгляде на них ее сердце молчит?Однако стоит ей посмотреть на Андрея, как оно начинает выдавать серенадыбожественным голосом Лучано Паваротти! А потом бьет, подобно тамтамам, инадрывается, как саксофон Луи Армстронга! Оно поет, стонет, плачет… И ждет ответноймелодии!

Глупое, глупое сердце, разве оно не понимает, что ожиданиепродлится вечно?!

— Ваша водка, — донесся до Каро голосбармены. — Ваш сок и сигареты.

Каролина резко развернулась, схватила приготовленныйбарменом стакан с водкой, поднесла ко рту.

— Эй, ты что делаешь? — послышался над ее ухомгневный голос Андрея. — Тебе за руль садиться!

— Ты поведешь, — буркнула она, припадая губами ккраю стакана.

— Ты что, алкоголичка?

Каролина, опешив, отставила стакан.

— Кто я?

— В «Приливе» ты пила «Столичную», вчера вечером у себядома предлагала мне вина, сегодня ты пытаешься влить в себя мужицкую дозуводки. Что с тобой?

«Сказать ему, что ли? — спросила у себя самойКаро. — Про сердце, про сны, про мечты… Признаться в любви. И, не лукавя,сообщить, что лучше любовника, чем он, в ее жизни не было…»

Интересно, как он прореагирует на ее слова? В лучшем случаескажет: «Ты молодец, я тебя уважаю», в худшем — пошлет подальше. Или простоисчезнет из ее жизни навсегда, оставив на память лишь воспоминания о единственнойночи, проведенной с ним… Так делали все ее «любови» — исчезали сразу, кактолько понимали, что стали центром ее вселенной. Женщина, смотрящая в рот,покорная, всепрощающая, готовая на все, мужчин перестает волновать. Им с такиминеинтересно. Вернее, интересно поначалу — каждому приятно чувствовать себяцентром вселенной, это будоражит, льстит, греет душу, но быстро надоедает…

Мужики любят стерв, тут ничего не поделаешь. А в нейстервозности не было ни капельки. В маме, покойнице, тоже. Из-за этого отец иушел от нее. «Я устал от твоей идеальности, — сказал он ей, перед тем какнасовсем уйти из дома. — Ты никогда меня не ругала, не спорила со мной,прощала все, что бы я ни натворил. Ты любила меня, обслуживала, угождала,предугадывала мои желания. Даже мое хобби тебя не раздражало, хотя другая натвоем месте давно бы разбила мой телескоп о стену, которую я должен былоштукатурить еще три года назад. Ты идеальная жена… Но знала бы ты, как тошно стобой! Женщина без недостатков, как пресная еда — есть можно, а наслаждаться —нет…»

Вот и Каролина пресная еда. Без соли и специй. Постнаялепешка, которой утоляют голод, когда больше есть нечего…

Всегда была такой, но всегда хотела измениться. Может, пораначать?

— Что с тобой? — повторил свой вопросАндрей. — Ты устала, перенервничала, недоспала? Или просто раскаиваешься втом, что произошло сегодня ночью?

— А что такого особенного произошло сегодняночью? — выжав из себя холодную улыбку, спросила Каролина.

— Ты знаешь…

— Ах, ты о сексе? Так не бери в голову! Основнойинстинкт просыпается во всех одиноких девушках… — Каролине с трудомдавались эти циничные слова, но она цедила их, не обращая внимания нанедоуменный взгляд Андрея. Раз уж решила «остервенеть», так надо идти доконца. — Ты очень привлекательный мужчина, и я не могла устоять — у менядавно не было секса… Спасибо за приятно проведенное время, мнепонравилось. — Она с улыбкой отсалютовала ему бокалом. — А тебе?

— Мне тоже, — ответил он, отвернувшись. НоКаролина успела уловить в его взгляде разочарование. Или ей это толькопоказалось? — А теперь отставляй стакан, поднимай свою прелестную задницусо стула и топай к двери. Мы уезжаем.