Народ проникся. Правда, по-разному — если дед иВиталий Михайлович обрадовались появлению в арсенале боевого крыла нового по-настоящему мощного заклинания, аЮмми зябко поежилась, тоМаришка застрадала из-за того, что владеет только одним сродством из двух необходимых, и обиженно выпятила нижнюю губу:

—Ну вот, опять все самые веселые плетения достаются Баламутищу и его бабам!

—Так переходи в его крыло!— предложил ее благоверный и конечно же, вызвал «жуткую вспышку ревности»:

—Ах, вот оно, значит, как? Мелкую — в койку, а меня под благовидным предлогом — на свалку истории?! Нет, я, конечно, уйду! Но перед уходом так громко хлопну дверью, что у тебя и этой нахалки отвалятся все выдающиеся достопримечательности!!!

Тут дед изобразил раскаяние, Юмми, уже разобравшаяся в характере «злобной бабки», ему подыграла, а мы сТверитиновым заржали. А потом у ротмистра завибрировал комм, иВиталий Михайлович, вывесив перед собой «Око», посерьезнел:

—Прошу прощения за то, что прерываю семейную сцену, но«клипса» Авьен снова на ее столе. Причем повернута креплением к правому дальнему углу.

Я вывел на экран своего коммуникатора программу, конвертирующую время Шеллема во время Замка, произвел несложные вычисления и озвучил ответ:

—Раймс ждет нас к шестнадцати двадцати трем, то есть, через пятьдесят две минуты.

—Твои девки в порядке?— спросила Степановна, не забывшая о том, что Шахова сДолгорукой только-только обрели новое сродство, соответственно, могли и не восстановиться.

Я утвердительно кивнул, выслушал два немаловажных дополнения к ценным указаниям, полученным после анализа первой беседы сИмператором Ярташем, затем нахально заявил, что осмотреть поместье рода ТаКальм на предмет появления групп захвата, маньячных ученых или особо продвинутой электроники «научники» смогут и без нас, «боевиков», открыл «зеркало» и умотал к себе. Расслабляться перед очередным визитом в«мир будущего». А там попал. По-крупному. «Прокравшись» на кухню, обняв со спины Ларису, нарезавшую салат и, конечно же, «не обратившую внимания» на мой силуэт, показанный чувством леса, и поцеловав ее под ушко: обрадованная женщина мгновенно забыла о том, чем занималась и, стремительно провернувшись в кольце из моих рук, замкнула свое. После чего вернула поцелуй сторицей, причем с таким нешуточным пылом, что мгновенно выключила мне голову вспышкой воистину безумного желания. А через несколько секунд… хм… вступления к чувственному безумию вдруг отстранилась и… рассмеялась:

—Рат, я понимаю, что ты тоже страшно проголодался, но помидоры лучше резать, а не давить! Впрочем, если тебе захотелось томатного сока, то моя задница все еще в твоем распоряжении.

Я сдвинул Язву вбок, благо, как оказалось, успел подхватить ее под колени, посмотрел на алую кашицу, появившуюся на разделочной доске моими стараниями, представил, во что превратились футболка с трусиками, и виновато вздохнул.

—Нашел, из-за чего переживать!— догадавшись, о чем я подумал, мягко улыбнулась она.— Я получила море удовольствия от этого порыва и вот-вот потребую меня качественно отмыть. Само собой, компенсировав моральные издержки еще более страстными порывами, чем этот!

—Отмыть — отмою…— вздохнул я еще раз.— А особо качественной компенсации не обещаю — Раймс снова приглашает нас в гости, так что уже минут через двадцать пять нам надо быть у деда. Кстати, а где остальные красотки?

—Ушли на кухню за куриным бульоном. Своим ходом. Вернутся от силы минут через пять-семь, так что уединиться в ванной и позабавиться тет-а-тет, увы, не получится…

…Даша сМашей вернулись через полторы. Как потом выяснилось, переместившись на кухню из лифта. «Просканировав» покои чувством леса и обнаружив нас в душевой кабинке, разделились: Бестия, раздеваясь на ходу, рванула к нам, а скромница-Хельга занялась устранением последствий моей неловкости.

—Эту дуреху пора совращать…— также, как и я, обратив внимание на маневры последней, вздохнула Шахова.— А то изведется!

—Не давите. Пусть решит сама…— попросил я, закончив намыливать ее тушку и врубив душ.

—Нельзя быть таким правильным!— притворно возмутилась она, а через миг выдала тезис, противоречащий первому:— В смысле, всем остальным. А ты оставайся именно таким, ибо это сводит с ума… как меня, так иБестию!

—Да-да-да, во мне осталось одно Желание!— воскликнула Долгорукая, ворвавшись в ванную и услышав заключительную часть последнего тезиса.— Зато его хватит на вас обо-… Ай!!! У вас совесть есть?!!!

—Откуда?— «удивилась» Лара, в нужный момент врубившая ледяную воду.— Как и у тебя, осталось одно Желание. Но через четверть часа нас ждет переход в«буферный мир», так что приходится остывать!

—Четверть часа?— повторила Даша, сдвинув регулятор температуры воды на любимую отметку и нехотя признала правильность принятого нами решения:— Ну да, если мы сейчас разойдемся — а не разойтись не получится — то уймемся в лучшем случае к полуночи. Э-э-эх…

Желания в ней действительно было хоть отбавляй, и я, благоразумно деактивировав щуп, чтобы не потерять голову снова, пообещал возместить недополученное после полуночи и сдуру опустил взгляд на два комплекта аппетитных округлостей, увенчанных затвердевшими вишенками сосочков.

Нас спасла Язва, успевшая вернуть регулятор в прежнее положение от силы через пару секунд после того, как мои руки и зажили своей жизнью. А когда я убрал их за спину и на всякий случай зажмурился, злобно хихикнула:

—Если выяснится, что Раймс вызвал нас из-за какой-нибудь ерунды, то я ему отомщу. Как — пока не решила, но по дороге наШеллем придумаю какую-нибудь особо вредную гадость!

—Гадостей будет две!— так же воинственно выдохнула Бестия, сделала небольшую паузу и вздохнула:— Ладно, давайте начинать шевелиться, а то опоздаем, а я это дело страсть как не люблю.

Мы, естественно, заторопились, поэтому перешли в мастерскую деда вовремя и потеряли дар речи, услышав, с какой внутренней уверенностью в своей правоте Юмми «прессовала» родную тетку! Кстати, порадовало не только преображение младшенькой, но и реакция Авьен — вместо того, чтобы строить из себя старшую, она вдумчиво выслушала озвученные аргументы, признала, что была неправа, убрала в кольцо какую-то распечатку и… обняла племяшку:

—Я тебя не узнаю, но в восторге от изменений!

—Я себя тоже не узнаю…— заулыбалась та.— Особенно когда смотрю на себя в зеркало!

С этим было не поспорить: Степановна, менявшая «свою девочку» так, как считала нужным, понемногу превращала ее в эталон женской красоты. Да, наш, земной, но он, по утверждениям шеллемок, был поинтереснее того, к которому привыкли они. Вот мы и не спорили. Правда, и не дискутировали — в тот момент, когда «девочка» высказала свое мнение, в дверном проеме возникли мои чуть припозднившиеся родители, и дед приказал открывать «тропу».

В«буферный мир» перешли практически бегом, а там распределили задачи по уже отработанной схеме. Благо, за время моего «отдыха» научники успели осмотреть поместье рода ТаКальм от фундамента до конька крыши и не обнаружили никаких сюрпризов. В общем, в кабинет Раймса я перешел ровно в шестнадцать двадцать три, поздоровался с деловым партнером и экс-Императором, восседавшим в уже отключенном кресле, а затем помог выйти в родной Шеллем Авьен. Ну, аЯзва, по своему обыкновению изображавшая мою незримую тень, нарисовалась в нем сама. И, не вылезая из-под марева, заняла заранее оговоренное место.