— Выход найдется тогда, когда я скажу, — холодно бросил джьерн. — Я прекрасно осознаю лежащее на мне бремя, артет. Но мне не кажется, что ты его понимаешь. Ты только что утверждал, что сожжение этого элантрийца предрешено Джаддетом, а ты всего лишь исполняешь его волю. Так что дальше? Будут ли унесенные восстанием жизни на моей совести, или же станем считать их волей божьей? Почему ты называешь себя невинным слугой в руках судьбы, в то время как я должен принять полную ответственность за жителей Каи на себя?

Дилаф шумно выдохнул. Жрец знал, что проиграл, — он поклонился и скрылся под сводами часовни.

Даже после его ухода Хратен кипел от злости. Действия артета повлекли за собой глупый риск. Оставалось выяснить, нарочно ли он пытался подорвать авторитет джьерна или просто переусердствовал в рвении. Если верно последнее, то вина за едва предотвращенный мятеж лежала на Хратене; он позволил гордости за успехи Дилафа ослепить себя.

Джьерн покачал головой и испустил огорченный вздох. Сегодня ему удалось побороть артета, но напряжение между ними нарастало. Им ни в коем случае не стоило пускаться в споры на людях: нельзя допустить слухи о расколе в рядах Дерети.

«Придется с ним что-то делать», — обреченно решил Хратен. Дилаф становился все большей обузой.

Приняв решение, он собрался уходить. Но тут его взгляд упал на сожженные останки элантриица, и джьерна пробрала дрожь. Покорное смирение, с которым Дирен встретил казнь, разворошило старые воспоминания. Перед глазами встали с трудом забытые картины боли, жертв и смерти — наследие Дахора.

Верховный жрец решительно повернулся к пеплу спиной и вошел в часовню. Сегодня ему предстояло решить еще одну задачу.

Откликнувшийся на приказ Хратена сеон послушно висел над ящиком. В душе джьерн ругал себя за то, что собирался прибегнуть к помощи нечистого создания второй раз за неделю. Ему бы следовало изо всех сил избегать сеона, но он не мог придумать другого способа для достижения желаемого. В одном Дилаф был прав — время поджимало. С прибытия в Арелон прошло четырнадцать дней, а перед Каи он потратил неделю на путешествие. До назначенного срока оставалось семьдесят дней, и, несмотря на сегодняшнее количество прихожан, Хратену удалось обратить всего лишь крошечную толику Арелона.

Успокоением ему служил тот факт, что вся знать Арелона сосредоточивалась в Каи. Держаться вдали от двора Йадона равнялось политическому самоубийству: король раздавал и отбирал титулы по малейшей прихоти, и для сохранения своего положения требовалось мелькать у него на виду как можно чаще. Вирну было все равно, обратит Хратен народ или нет; стоит знати склониться перед дереитами, и страна последует за ними.

Так что у верховного жреца оставался выбор, но ему предстояло много работы. И важная доля ее ложилась на человека, с которым он собирался связаться. Он не был джьерном, что делало выбор связи через сеонов несколько необычным; с другой стороны, вирн ни разу не выражал четких запретов против подобного образа действий.

Сеон ответил быстро, и вскоре перед джьерном повисло крысиное, лопоухое лицо Фротона.

— Кто это? — спросил он на отрывистом диалекте фьерделла, свойственном Хровеллу.

— Это я, Фротон.

— Лорд Хратен? — удивленно переспросил он. — Давно мы не виделись.

— Знаю. Надеюсь, дела идут хорошо.

Собеседник довольно рассмеялся, но вскоре смех перешел в сипение. Фротона мучил постоянный кашель; Хратену казалось, что виной тому разнообразная курительная дрянь, которую тот очень любил.

— Конечно, господин. Когда они шли плохо? — Фротон всегда оставался доволен жизнью, чему также способствовали травки для курения. — Что я могу для вас сделать?

— Мне нужен один из твоих эликсиров.

— Конечно, конечно. Для чего именно?

Хратен улыбнулся. Гению Фротона не было равных, поэтому джьерн мирился с его нездоровыми пристрастиями. Фротон не только имел сеона, но и преданно следовал мистериям — выродившейся ветви религии Джескера, распространенной в отсталых районах. Хотя Хровелл считался народом Дерети, большая часть страны представляла из себя примитивную, малообитаемую сельскую местность, практически неуправляемую. Многие крестьяне истово посещали службы Дерети, а потом с не меньшим рвением отправлялись на полуночные мистерии. Фротона считали в его городке язычником, хотя при встречах с Хратеном он выдавал себя за верного последователя Шу-Дерет.

Джьерн подробно объяснил свои пожелания, а Фротон запоминал и повторял за ним. Хотя он часто находился под действием наркотиков, Фротон обладал талантом в области снадобий, ядов и эликсиров. Даже в Сикле Хратену не встречались ученые, равные ему в мастерстве. Одна из смесей чудака вернула жрецу здоровье после отравления, в то время как остальные утверждали, что противоядия от медленно действующей отравы не существует.

— Затруднений возникнуть не должно, господин, — заверил с сильным акцентом Фротон. Даже после долгих лет знакомства Хратен с трудом понимал его речь. Он был уверен, что большинство жителей Хровелла не подозревали, что во Фьердене существует более чистый и правильный вариант их наречия.

— Хорошо, — откликнулся он.

— Все, что мне надо сделать, — это смешать два состава, а они у меня уже готовы. Сколько вам нужно?

— По меньшей мере две порции. Я заплачу, как обычно.

— Мне достаточно сознания, что я послужил лорду Джаддету, — как по писаному ответил Фротон.

Хратен подавил смех. Он знал, как привержены мистериям жители Хровелла. Мистерии представляли из себя безвкусицу, где надерганные из дюжины различных верований понятия мешались с ритуальными жертвоприношениями и обрядами плодородия, добавленными на потеху толпе. Но с Хровеллом можно будет разобраться позже. Страна исправно выполняла приказы вирна, ее правительство не отличалось дальновидностью, и ожидать неприятностей для Фьерденской империи от него не следовало. Конечно, их души оставались в опасности — Джаддет не отличался милостью к неверным.

«Настанет и их черед», — утешил себя джьерн.

— Когда господину потребуется снадобье?

— В том-то и дело, Фротон, оно необходимо мне немедленно.

— Где вы сейчас находитесь?

— В Арелоне.

— А, неплохо. Господин решил наконец-то обратить этих язычников.

— Да, — усмехнулся жрец. — Арелон пользовался терпением дереитов слишком долго.

— Ваше светлость при желании не могла бы забраться еще подальше. Даже если я закончу эликсир сегодня, пересылка займет не менее двух недель.

Хратен осклабился при мысли о промедлении, но другого выхода не было.

— Значит, через две недели. Я возмещу затраты на срочность.

— Истинный последователь Джаддета отдаст все силы на становление его империи.

«Как минимум этот лицемер знаком с уложениями», — мысленно передернул плечами джьерн.