– Он лучший из лучших. Единственная проблема, что он считает себя умнее тебя, и с этим тебе нужно справиться.

– Тяжело признавать, но он действительно прав. Может быть, в руках такого опытного воина, как мой отец, он и становится идеальным боевым конем, но для меня он слишком своевольный, Харакаш. Я не смогу… – Уныло разглядывая рыжую гриву, я хотела только одного – вернуться в замок. Тело после удара о землю болело, понимание, что своенравная скотина под седлом считает меня ничтожеством за проявленную слабость, больно язвило самолюбие, а лицо покалывал морозный ветерок, еще и несущий в себе острое, мелкое снежное крошево, посыпавшееся с небес.

Мастер меча отбросил соломинку в сторону, спрыгнул с ограды и подошел ко мне, кладя руку на шею коня.

– А я не спрашиваю, сможешь ты или нет. Ты должна, защитница веры, или можешь просто пойти и проплакать в своей комнате вплоть до приезда твоего женишка. – В его голосе было столько неприкрытой издевки, что я аж задохнулась от накатывающей на меня волны гнева. Харакаш, впрочем, этого и добивался. – Ну? Попробуешь еще раз? Землица нынче мягкая, если что. – Он отвернулся, трусцой быстро пересек поле, отбежав примерно на то же расстояние, что разделяло нас в первый забег Гаратэ, и поманил меня рукой.

Я, все еще ощущая тлеющий в душе уголек гнева, чуть поелозила в седле, возвращая себе правильную посадку, медленно выдохнула и послала коня вперед. Гаратэ вздохнул почти по-человечески и снова начал набирать скорость, а я, закусив почти до крови губу, чуть пригнулась к его шее, пытаясь перебороть страх.

Чем ближе мы были, тем более насмешливым становилось выражение лица у мастера меча. Он явно ждал, что я снова осажу коня. Возможно, уже готовил очередную речь о том, что и кому я должна. Да я и без него знала эту простую истину лучше, чем он себе представлял, потому что я должна себе самой в первую очередь! Себе, не божеству, не народу Андарии, не Рудольфу! Да гори этот мир синим пламенем, если я дам какой-то строптивой скотине пустить псу под хвост мои планы – слишком многое стоит на кону!

Ветер яростно хлестал по доспеху, а я чувствовала жар, растекающийся из груди по всему телу. Харакаш отскочил в самый последний момент, и я, не медля, чувствуя какое-то торжествующее злорадство, потянула повод в левую сторону, одновременно давя левой ногой и подпинывая правой. Гаратэ вместо поворота взмыл в свечку, после чего тут же развернулся на задних ногах и сделал длинный скачок вперед… остановившись буквально в полуметре перед мастером меча и ощутимо толкнув его головой в грудь.

Харакаш не скрывал своего удивления и удовольствия:

– Молодец. – Он поднял на меня взгляд. – И ты, принцесса, тоже молодец.

«Вот засранец!» – подумалось мне, и через мгновение я поймала его веселый взгляд и рассмеялась, чувствуя, как напряжение уходит.

– Пируэт, который Гаратэ сделал, очень хорош для повторного наскока на противника. Как ты понимаешь, тяжелая конница применяется именно для сражений с пешими боевыми единицами, так что это один из базовых и часто используемых элементов.

– Не ожидала, что он так сделает, если честно. Хорошо, что этот конь умнее меня и останавливается тогда, когда нужно. – Отсмеявшись, я покачала головой и аккуратно погладила коня по рыжей гриве. Гаратэ всхрапнул и дернул головой в сторону, очевидно, выражая недовольство моими девчачьими ласками.

– Просто Гаратэ знает меня очень давно, я пригнал его жеребенком и подарил своему лучшему другу и первому ученику – твоему отцу. Я – его друг, но если бы на твоем месте был король, он бы не остановился. – Харакаш похлопал коня по настойчиво тыкающейся ему в грудь морде, и тот снова толкнул его, а потом, тряхнув гривой, перемялся с ноги на ногу, выпуская пар изо рта.

– Ну так что? Теперь, когда ты смогла пересилить свой страх, продолжим дальше?

И мы продолжили. Харакаш объяснил мне ту самую разницу между «наездник просто наклонился» и «наездник что-то хочет», показал несколько способов ведения повода одной рукой, предложив выбрать более удобный, и продемонстрировал сравнительную разницу в маневренности, скорости и прыжках. Гаратэ, к моему удивлению, проигрывал невзрачной серой тонконогой лошадке мастера меча практически во всем вышеперечисленном.

– Разве степные кони не считаются самыми лучшими?

– А что для тебя значит самый лучший конь? Для меня это означает, что он верен своему хозяину и умен достаточно, чтобы самостоятельно принимать решения тогда, когда это нужно.

– Но я думала, что степные кони должны быть быстрыми и маневренными, Вольный народ в основном же луками пользуется и много кочует…

Харакаш согласно кивнул, но поправил меня, сказав, что не каждый конь из Вольных степей выращивался как конь степняка.

– Они уже давно поняли выгоду, которую можно получить, разводя тех животных, что более востребованы. Степной конь – это, считай, как одна большая порода, внутри которой есть несколько дроблений. Есть аш’за – это выносливые и верткие животные, которыми пользуются сами степняки. Есть урлаз’атан – это впряжные кони, тягловые, тяжелые. Их мало, так как покупать таких коней дорого, а использовать по назначению можно в основном лишь в хозяйстве. Потому их держат как племенных для скрещивания с нашими лошадьми и выращивания фар’атан, таких, как Гаратэ. Может быть, он и не может прыгнуть так высоко, как моя Фай, но в длине прыжка ее превзойдет, просто сейчас мы его уже порядочно погоняли, так что предлагаю возвращаться в замок. Основы вы узнали, а остальное будете познавать в дороге. – Мастер меча снова вернулся к уважительному обращению к моей персоне, подчеркивая, что мои (и Гаратэ) мучения подошли к концу.

Я, взяв пример с Харакаша, аккуратно похлопала коня по шее, и тот, фыркнув, в этот раз уже не дернул головой в сторону. Ну чем не маленькая победа?

На обратной дороге мы практически не разговаривали – Харакаш, кажется, исчерпал свой дневной лимит, а я чувствовала себя настолько уставшей, что мерный шаг коня погружал меня в полудрему, и подозреваю, что только высокое седло не дало мне свалиться в момент особенно навалившейся усталости. Потому сейчас, лежа в воде и слушая тихое мурлыканье Миры, что рассказывала Марии какую-то интересную и поучительную сказку о коте и мышатах, я была Харакашу благодарна – пусть он и дальше язвит, играет на моем самолюбии и злит меня до пелены перед глазами. Он делает это во благо мне, а значит, лучшего я и желать не могу.

Вытряхнув почти задремавшую меня из ванной и отобрав мой полюбившийся «конный» костюм, Мира, сжалившись, облачила меня в более домашний наряд из атласного нижнего платья пыльно-розового цвета и суконного верхнего достаточно скромного силуэта, бордового цвета, с золотым шитьем по подолу и горловине. Мягко, тепло и никаких сложных покроев, складок и вырезов. Подтянув шнуровку по бокам, расправив длинные рукава и накинув мне на плечи белую, похожую на пушистое облачко шаль, служанка сообщила, что пришло время ужина и король уже наверняка ждет меня в зале.