О том, что зверь с легкомысленным для такого чудовища прозванием является псевдокристаллической информационной матрицей, наподобие самого Стража, огневиков и теневиков, они узнали в одном из первых разговоров со Стражем. А вот то что Лизун – самое опасное создание во множестве Вселенных, узнали и поняли, лишь спасая Юстину.

Пользуясь узлами миров, зародыш Лизуна мог проникнуть на любую планету. И сожрать на ней все живое. Да и часть неживого схавать, к примеру, любил он обсасывать не извергающиеся, но дымящиеся вулканы. Соли из морей потреблял едва не до полного опреснения. Но это когда сам уже становился размером, сравнимым с планетой.

До определенного момента его основным питанием была чистая энергия. Любая! Потому его и привлек Провал с мощными радиоактивными излучениями. Там Лизун поднабрался сил, подрос – вылез-то он совсем крохотным, метров двухсот в длину – и впервые отправился на охоту. Где и подвернулась ему обитаемая пещера. Но Страж ставшего активным Лизуна обнаружил, но так просто отогнать такую тварь он не мог. Вот и пришлось ему обитателей пещеры изолировать грудой камней. А Лизун тогда удрал в Туман. Он оказался единственным живым существом, которому Туман был не опасен.

Подобно бабочке, которая появлялась из куколки, а в куколку превращалась гусеница, в свою очередь, выросшая из личинки, Лизун проходил целый ряд сложных этапов в своем развитии. Достигнув определенного размера, он начал неспешную трансформацию из полупризрачного существа в существо материальное. Теперь ему нужно было наращивать массу и постепенно обретать плоть.

Будь он на безжизненной планете, он бы столетиями собирал буквально по атомам нужные ему элементы и строил из них молекулы, а из молекул выращивал тело. Но все равно это был тупиковый для него вариант. Но там, где жизнь кипела, он напрямую пользовался биомассой. То есть жрал все подряд от микробов до деревьев и крупных животных. Ну и рос быстро. Умение напрямую подпитываться энергией он сохранял. А еще умело поглощал информацию, содержавшуюся в мозгах съеденных или плененных животных, что позволяло ему поднять свою выживаемость до труднопредставимых пределов.

Съев, к примеру, подчистую целый лес со всеми обитателями и набрав определенный вес, он начинал делиться. Но каждая новая особь оставалась частью целого, при нужде могла слиться с другими. Если вдруг пища заканчивалась и было нужно, скажем, преодолеть горы или пустыню, Лизуны запросто начинали питаться друг другом. То есть Лизун сам собой питался, поскольку он был один, но со множеством отдельных тел. А добравшись до хлебных мест, эти тела или порой одно оставшееся тело вновь начинали размножаться делением. Для защиты себя Лизун умел выращивать сверхпрочную броню, ставить щиты, прокладывать энергетические тоннели в пространстве мира. На начальных этапах развития часто использовал существ с достаточно развитым мозгом в качестве разведчиков, помощников, слуг, добытчиков еды. Ну и знания их использовал, чтобы не сунуться, куда не стоит, чтобы пользоваться всеми их эволюционными достижениями. Потому что совсем уж неуязвимым он не был. Особенно в период перехода от энергетической структуры к телесной.

Попытка уничтожить Лизуна в стадии матрицы обернулась провалом. Стоило атаковать его со всех сторон разом, как он, почуяв опасность, ужался весь в крохотный комочек и куда-то бесследно исчез. А вот подсовывать ему мелкие пакости получалось уже не в первый раз. Обычно растеряв часть недавно набранной массы и израсходовав энергию, он отправлялся либо в Провал заряжаться, либо на ближайшую равнину с растительностью и всяким зверьем – пастись.

Но в Провале его теперь раз за разом встречал Страж и изгонял, тем более что опасался за некие хитроумные энерголинии, созданные для поддержания деятельности защитного периметра. Лизуну оставляли один вариант – пастбище, то есть любое место с растительностью и живностью. Тем более что там он получал и материал для тела, и энергию, и информацию.

Лизуну было правильнее не спешить набирать биомассу, но его именно к этому и подталкивали. Приживется, поумнеет за счет других – пойди останови его! А если масса его достигнет пятидесяти тонн, то он вынужденно осядет на земле, и вот тут-то с ним станет возможно сразиться на равных.

Понятное дело, тут возникал вопрос, а чего же они так старательно этой самой массы Лизуна лишали? Да оттого, что понеся потери, он забывал о необходимости до поры «соблюдать диету», развивать себя постепенно, соблюдая баланс биологической и энергетической составляющих, и начинал жрать в десять глоток. Позавчера, после первой удачной атаки, в нем осталось около тонны весу, а вернулся он уже с пятью. Сегодня в нем было пятнадцать, и полутора его лишили – наверняка к вечеру приползет к своей норе, набрав тонн под сорок.

Смотреть, как он пожирает, словно языком слизывает целый лес, было жутко, но ничего умнее они не сумели придумать.

Опять же занимался он питанием с таким усердием, что в его гнезде можно было копаться без опасений.

Лизун отправился прямиком на пастбище, а Семен нырнул обратно в свое тело, без остановки переместился в заранее приготовленного клона и телепортировался в гнездо. Через минуту его догнали Войцек, Настя и Эльза, и он сумел расширить и укрепить с их помощью защитную сферу. Без нее здесь делать было нечего, агрессивная среда Тумана разъедала и разрушала все. Кроме Лизуна, ему-то здесь было явно вольготно. И это очень сильно настораживало.

– Опять яйца откладывал, – Войцек яйцами называл пойманных животных, упакованных в живом виде в «консервные шарообразные банки». – Украдем?

– Обязательно, – согласилась Эльза. – Но дай мне их проверить.

– Боишься, он нам тоже бомбу подсунет?

– Хочу разобраться, как он скорлупу делает. Это ведь не чистая энергетическая сфера, это оболочка невероятной прочности. Если пойму, как он это делает, многое станет проще. Если сама научусь…

– То тебе вообще цены не будет.

– Ну и Юстину пора освобождать, – добавила Эльза.

Семка отвел глаза. Понятно, что не буквально, а в переносном смысле. Ему было очень стыдно, потому что он-то знал, как Юстинку освободить. Но не спешил этого делать. По трем признакам. Во-первых, полагал существование тоннеля очень ценным для них, а еще считал, что едва Юстина станет свободна, Лизун его разрушит. Потому что Юстина была для него ценнее всех остальных обитателей пещеры. Причины были до конца не ясны, но ведь именно Юстина поддалась на его зов, и никто иной. Во-вторых, ну очень ему не хотелось от нее же самой услышать какой-нибудь упрек, как это было после ее вызволения из узла миров. А она обязательно что-то ляпнет. Скажет, к примеру: «И как это тебе, Кольцов, не надоест всех спасать?» Точно скажет! Ну и в-третьих, себе он в этом отчет отдавал, очень он был на нее обижен. А также на Джона, Кима и Инезу. И в какой-то степени ему хотелось всех их помучить, отомстить за свою обиду. Пусть ему было очень стыдно за такие мысли, особенно перед Джоном. Парень извелся от тревоги, ходит вечно бледный, с запавшими глазами, а скоро, наверное, станет прозрачным, как клон. Короче, если Эльза или кто другой сегодня эту проблему не решат, придется ему срочно «придумать» решение и потихоньку кому-то сказать. Кто его не выдаст.