Над ним взвился Пожиратель. С его клыков капала пена. Мередит шарахнулся в сторону, зверь не отставал от него.

В дверях дома Шэнноу прицелился, но теперь другие звери уже смыкались вокруг доктора. Мередит повернулся к ним спиной и зашагал к дому. У Шэнноу пересохло во рту, ладони стали скользкими от пота. Доктор споткнулся, но удержался на ногах и продолжал идти. Когда он начал подниматься на крыльцо, Шэнноу отступил в сторону, пропуская его в дом, потом стремительно последовал за ним, захлопнул дверь и заложил тяжелый засов.

Снаружи раздался оглушительный вой. Ставни окна проломились внутрь, и зверь просунул в раму голову и плечи. Шэнноу прострелил ему лоб. По его трупу вскарабкался второй. Шэнноу дважды прострелил ему грудь, и он повис в окне, заливая кровью земляной пол.

Молодая мать вскочила на ноги с воплем:

– Не пускайте их ко мне!

Дверь царапали могучие когти, вырывая щепки. Уоллес Нэш сбежал на несколько ступенек вниз и приложил дробовик к плечу. Филенка поддалась, внутрь всунулась когтистая лапа. Уоллес выстрелил из обоих стволов. Лапа дернулась, обагрилась кровью. Шэнноу выстрелил сквозь дверь.

Раскаты выстрелов замерли. Шэнноу подошел к окну и убедился, что звери отступили.

– В жизни не видел, ничего подобного! – воскликнул Уоллес Нэш. – Черт-те что! Это сколько же нервов требуется!

Мередит не слышал. Он стоял на коленях над лишившейся чувств Исидой, и его слезы капали ей на лицо.

Шэнноу закрыл ставни. Засов сломался пополам. Он прижал их, вогнав нож в подоконник. Для Пожирателя – не препятствие, но это хотя бы давало иллюзию безопасности.

Он все еще не мог поверить в то, что видел своими глазами. Мередит, чья паника погубила Иеремию, только что совершил немыслимый подвиг.

По лестнице спустилась Бет. Младенец заплакал, и она взяла его на руки. Мать выхватила его у нее из рук и убежала наверх. Бет подошла к Мередиту. Белокурая девушка, над которой он склонялся, ранена как будто не была.

– Что с ней, доктор? – спросила Бет.

– Она страдает болезнью, которая разрушила ее иммунную систему. Очень редкая болезнь. Даже в старом мире она поражала горстку на миллион. – Он поднял голову и увидел, что Бет ничего не поняла. – Наши организмы обладают… э… защитным механизмом. Когда мы заболеваем, у нас вырабатываются антитела против каждой данной болезни. Взять для примера корь. Как правило, ребенок, перенесший ее, больше не заболевает, потому что организм уже знаком с возбудителем болезни и надежно себя защищает. Понимаете? Ну а у Исиды ее защитный механизм избрал целью ее же внутренние органы и медленно их разрушает. Болезнь Аддисона, так она называется.

– И ничего нельзя сделать? – спросил Уоллес.

– Ничего. В старом мире использовали так называемые стероиды, но мы не знаем, как их вырабатывают.

– Но откуда она? – спросил Уоллес. – Как она добралась сюда? Прошла мимо всех этих зверюг?

– Ее привезли мы, – ответил Мередит. – Она была в фургоне. Мы решили, что она вот-вот умрет, и, к моему вечному стыду, я оставил ее там.

– Че-ерт! – сказал Уоллес. – Но почему они не тронули ее? Они ведь прямо-таки набились в фургон. Мередит пожал плечами.

– На это у меня ответа нет.

– Но у нее есть, – сказал Диакон вполголоса. Опустившись на колени рядом с ней, он положил руку ей на лоб.

– Вернись к нам, Исида! – прошептал он. Мередит с изумлением наблюдал, как мертвенно-бледное лицо порозовело. Пульс под его пальцами стал более ровным и сильным. Исида открыла глаза и улыбнулась.

– Рада вас видеть, Джейк.

– Как вы себя чувствуете?

– Чудесно! Отдохнувшей, освеженной. – Она села и поглядела по сторонам. – Что это за место?

– Ферма неподалеку от Долины Паломника, – ответил Шэнноу.

– А где Иеремия? Шэнноу помог ей встать.

– Вы помните зверей в фургоне? – спросил он, будто не услышав ее вопроса.

– Да. Такие большие! Они ваши, Джейк?

– Нет. Они дикие и свирепые. Они убили Иеремию и еще многих. Вопрос в том, почему они не убили вас?

– Иеремия погиб? – Тут она заметила завернутое в одеяло тело. – Ах нет, Джейк!

Исида нагнулась, откинула край одеяла и замерла, глядя на лицо старика.

Мередит подошел к Шэнноу.

– Она… исцелилась?

– Полностью. – Шэнноу кивнул. – Но мне необходимо разобраться со зверями.

– Отложите! – вмешалась Бет. – Она столько натерпелась!

– Откладывать нельзя, – ответил Шэнноу. – Когда эти звери нападут всем скопом, нам не уцелеть. Если Исида знает способ усмирять их или успокаивать, мне необходимо выяснить, как и почему. Вы слышите меня, дитя? – спросил он у плачущей Исиды.

Она кивнула и укрыла лицо Иеремии краем одеяла. Затем встала и обернулась к Диакону.

– Я не знаю, почему они меня не тронули, – сказала она, – и не могу вам помочь.

– Мне кажется, можете, любовь моя, – возразил Мередит. – Животные ведь никогда на вас не нападают? Потому что, как вы мне когда-то объяснили, вы их всех любите. Но дело ведь не только в этом, верно? Вы… можете… вступать с ними в общение. Помните тот случай, когда вы объяснили Иеремии, что его передние волы застудили легкие?

– Я… не могу с ними разговаривать, обмениваться мыслями, – сказала Исида. – Я просто… сливаюсь с их сознанием.

– И что вы обнаружили в их сознании? – спросил Диакон, указывая на окно.

– Все очень неясно. Словно их мысли – это рассерженные осы, которые все время их жалят.

– Они бегут к дому! – завопил Уоллес.

* * *

Когда они перевалили через гребень и начали длинный спуск в Долину Паломника, Ос Хонкин от усталости почти забыл про страх. Весь день они шли и шли, но нигде не замечали никаких признаков чудовищных волков. Почти все время ветер дул им в спину, и уже начинало казаться, что от зверей они спаслись. Фрей Уилер несла Эстер, и Ос про себя злился. Сопливым девчонкам всегда достается все самое лучшее! Вот и на ферме с папой было так – если комната у них была в беспорядке или какая-нибудь домашняя работа оставалась недоделанной, влетало Осу – всегда Осу, и только ему.

И вот теперь Эстер несут на руках! Про то, что он на десять фунтов тяжелее Эстер и на три дюйма выше, двенадцатилетний мальчик попросту не думал. Жизнь несправедлива – и точка.

И у него живот подводило от голода. Ему все время мерещился вкус яблочного пирога, и сахарной пудры, и сладких медовых лепешек, которые испек их отец, когда они нашли в лесу дупло диких пчел.

Фрей Уилер остановилась и опустила Эстер на землю.

– Мне надо чуточку передохнуть, детка, – сказала она. Опушка была совсем близко, и Ос заметил, что Зера вглядывается в лес. Она понюхала воздух, потом сплюнула. Ос удивился: дамам не полагается плеваться. Эстер немедленно последовала ее примеру, и Зера рассмеялась.