Ординарец забрал письмо и предложил поесть. Рутковский отказался. Некогда. Надо ехать. Дороги вели к переднему краю. В десятый раз старался проехать и всё увидеть своими глазами. В одном из лагерей бойцов застал за странной игрой. Они так увлечённо смотрели на картонку с обведённым кругом, что не заметили его приход. Он встал за спины и наклонился с высоты своего роста над тем художеством. В голове кружило: "Что за чертовщина? Гадают, духов вызывают что ли?" Но вскоре разобрался- "вшанка". Каждый снял с себя по вше и посадил в центр. Чей скакун первым выбежит из круга, тот и получает "наркомовские 100 грамм" со всех игроков… Таким разъярённым он сам себя не помнил никогда. "Мыться, стираться… Немедленно. Лично проверю", — гремело над лагерем. Досталось и хозяйственникам за холодную пищу, три сухаря и кусок сахара на день. Командира вызвал к себе на особый разговор.

Зная, что здесь находятся войска из-под Сталинграда, фюрер хотел взять реванш за своё поражение и уничтожить своих обидчиков одним ударом. Ведь соедини два выступа и Курская дуга превратиться в кольцо. Значит, нужна твёрдая, нерушимая оборона, чтоб о неё разбились все усилия врага. А ещё лучше упредить этот удар. Против Рутковского были брошены фельдмаршалы Модель и Манштейн. Весна и начавшееся лето тоже работали на руку противнику: буйно разросшаяся зелень замаскировала и укрыла его заграждения и большинство огненных точек. Он готовился и ждал. К тому же чтоб не скучал враг, его военные действия нацелились на изматывание врага, на перемалывание его живой силы. Для этого были созданы и активно действовали диверсионные группы. Всё проверено и прощитано, но вновь и вновь терзают сомнения: вдруг гитлеровцы ударят не с выступа, как он ожидал, а где-нибудь в середине дуги. Сделать всю линию сильной просто не хватит сил. Он шёл на риск, сосредоточив все главные силы возле орловского выступа. Не может быть, чтобы фашисты избрали другое направление удара, именно это выгодно и заманчиво. Вот всё вроде ясно, как божий день, а сомнения тяжёлые и мучительные берут его в оборот. А что, если немцы окажутся не такими расчётливыми, как он или просто перехитрят, прорвут фронт и выйдут в тыл? Хотя разведка и партизаны доносят, что именно у Орла гитлеровцы сосредотачивают свои главные силы. Тогда он прав и главное — оборона. Днём и ночью войска вгрызаются в землю, создавая оборонительный пояс. Всё что известно человечеству об обороне, это: промежуточные рубежи, отсечные позиции, траншеи и ходы сообщения, противотанковые рвы, минные поля, проволочные заграждения, было применено здесь. Делал всё так, чтоб ни у кого и мысли не возникло о возможности отхода. Штаб, КП, управление и даже тыл фронта располагались в центре курской дуги. Это было сделано для того, чтобы все запасы, необходимые для ведения длительного боя, тоже были сосредоточены здесь. Случись противнику отрезать нас, мы смогли бы удержать Курский выступ. Местное население верило в наши силы и не думало об эвакуации. Здесь у него новый позывной Костин. Немцы опять, поди, как в Сталинграде ломают голову, кто таков?

Он вышел на воздух. В небе ярко горело сброшенное вражеским самолётом "паникадило". Ветер гнал его вдоль фронта. Зелёные отсветы ракеты зловеще играли на обрывках туч. "Юлия, милая, я опять не сплю. Подремлю в машине и всё. Спозаранку вновь в пути. Утро здесь чумное. Поют, заливаются соловьи. Так поют, что не наслушаешься. Не понимают птахи, что скоро не только нам, но и им жарко придётся. А пока поют и поют теребят душу. Солдаты слушают на передовой, глаза отрешённые, дом, женщину любимую вспоминают. Сегодня был на переднем крае, беседовал с людьми. Они главное. Сталь плавится, они нет. Много сталинградцев и участников боёв под Москвой. Значит, выстоим. Солдаты научились драться и побеждать. А ещё радует, что пошла в войска новая техника, самолёты и оружие. Теперь нас точно не сломить. Юлия, держи там оборону с Адой, я не могу тебе сейчас помочь. Разгребу здесь, прилечу, разберусь".

Вывести его из себя не просто, но в этот день злится с самого утра. Чёрт, хлопот полный рот, а тут ещё достала опять Седова. Он думал, что у неё та блажь давно выветрилась, но оказалось Люлю права. По-видимому, удар по её самолюбию был нанесёт ужасный. Иначе уже можно было и угомониться. Кто бы знал, как ему сейчас не до неё. Сначала она писала письма, он даже не открывал. Теперь прикатила сама с артистами. Мол, для поднятия боевого духа. В этот раз Рутковский был умнее и держал её на приличном удалении от себя. Она как всегда всей силой своей спеси и характера жала на его зама с целью провести отдельное выступление в штабе фронта. Он отмахнулся, этого ещё ему не хватало. Достаточно и того, что пустили на фронт. Людям нужна отдушина, хоть немного отвлечься от войны. Концерт с участием той, которая "умела ждать, как никто другой" будет хорошей разрядкой и поднимет им дух. Нет, с этой барышней надо кончать. "Так что, жёнушка моя маленькая, не волнуйся. На сей раз, я был молодцом". Пройдёт вся эта канитель с наступлением, и придётся сделать, как предлагал Казаков. Не совсем вежливо, но тут Костя согласен с ним по — другому с мадам нельзя. Не откладывая в дальний ящик, он связал письма актрисы тесёмкой, написал записку с просьбой больше не писать и, приготовив, положил в ящик. Казаков отправит своего сына Виктора с этим деликатным поручением, заодно он заскочит к Юлии, отвезёт посылку и письмо. Сына Казаков перевёл под Курск весной 43 го. Естественно, боялся за его жизнь и будет рад его командировке в Москву. Но, как запланировал не вышло, поездку из-за непредвиденных обстоятельств пришлось отложить…

Военные будни держали его в своём плену с самого рассвета и до нового рассвета. Он вгрызался в войну на ходу осваивая новые для него направления. Довелось познакомиться с руководителями партизанских отрядов и соединений, они после Московской конференции собрались у него. Здесь обсудили вопросы совместной работы. Познакомили партизан с последними образцами нового оружия, изготовленными специально для них. Всех их потом удачно перебросили в свои районы. Теперь он с партизанскими штабами поддерживал постоянную связь. Его диверсионные группы пробирались в тыл врага с задачей уничтожения штабов, нарушение связи, подрыва зданий с размещёнными в них фашистами, засад на дорогах, поэтому эта кординация для Рутковского очень важна.

В мае и июне активизировалась немецкая авиация. В небе шли воздушные бои. Он наблюдал ту волнующую картину со своего КП. Часто стали появляться вражеские самолёты и над селом, где располагалось оно. Жили они в крестьянских домах. Обычно вечером он посматривал шифровки, а в этот раз Казаков организовал опять ужин с гостями, вызвав их подружек к себе. Это было в столовой Военного совета, которая находилась рядом с домом Рутковского. Галина немедленно прикатила, захватив, естественно, "воробушка". Шифровальщик ровно в 23 часа принёс ему туда депеши. Над селом закружили немецкие самолёты. Услышав свист бомб, он успел лишь подать команду "ложись". Все упали на пол, и тут же прогремел оглушительный взрыв… Комната наполнилась пылью от осыпавшейся штукатурки. Вылетели стёкла. На нём ни царапины. Казакову немного досталось, ерунда, а вот Шишманёва тяжело ранена. Она сидела спиной к окну и осколки стёкла угодили в неё. Казаков заметался с Шишманёвой, он застыл на "воробушке", смотрел как её трясёт и ни мог ничего сделать. Надо было привести её в чувство, она медик, а Шишманёвой нужна помощь. Но сделать это оказалось не так просто, в полуобморочном состоянии она висела на его руках и в себя приходить не желала. Не просто было вывести её из шока. Пришлось постараться с утешениями. К тому же в свой дом он её не мог взять, его просто снесло. Отправил вместе с раненной в госпиталь. "Юлия, что это? Спасаешь ты меня или так грозно предупреждаешь?" А Шишманёвой так и не смогли помочь, через две недели она умерла. Казаков был подавлен, несмотря ни на что, он был привязан к ней. Их отношения тянулись с ещё его предвоенного попадания в госпиталь. Любовница со стажем. К тому же — женщина заводная, интересная…