Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В месте предполагаемой встречи Исаева с братом на спутниковой карте угадывалось какое-то строение, закрытое густыми кронами деревьев. Может, руины. Может, вообще показалось. Нужно ехать на место.
И времени нет.
Ему хотелось спать, но вместо этого Андрей начал собираться. Нельзя упускать ни минуты.
На всякий случай он перерыл одежду Исаева. После погреба воняло от нее еще как. Ничего интересного не нашел, кроме зажигалки. Черная с золотом. Странно, вроде Исаев некурящим был. Покрутил в руках, щелкнул, вызвав огонек, и забрал себе. Нашел перцовый спрей, патроны к пистолету. Жаль, к «винторезу» ничего не было — только то, что у Исаева забрал.
Последняя не засвеченная машина — старый черный «форд», был спрятан в гараже спального района. Туда Андрей добрался за час со всеми предосторожностями. Пакет с оружием спрятал в потайное место, чтобы при беглом осмотре не нашли.
Выехал на дорогу, хорошо поддав газа — «форд» только так ехал. Он закурил, прикидывая, как будет выбираться. В городе облава, видно, машину придется оставить, и идти по маршруту пешком. Почти всю ночь придется провести на ногах.
Первой решил проверить точку с постройкой.
Прошел через холодный лес. Пахло по-осеннему — пряной листвой, немного хвоей и влагой. Вспомнил, как его рвали собаки, в этот раз он это учел, если что, собьет со следа.
Поднялся на пригорок и лег в высокую сухую траву. Пару секунд просто лежал, вдыхая горький запах старой полыни. Затем быстро собрал «винторез» и приник к окуляру.
Черные очертания дома на зеленом фоне нашел быстро.
Есть постройка.
Забор, вспомогательные здания. Палец рефлекторно напрягся на скобе, когда на перекрестии прицела появилась фигура — мужчина с собакой обходили территорию. Андрей заставил себя расслабить палец. Глубоко вдохнул, чуть не кашлянув от запаха полыни.
Осмотрел двор, окна первого этажа и надстройки, напоминающей мансарду, ворота… Его кольнуло предчувствие. По дому, где он провел в заложниках шесть дней, его водили с мешком на голове, не считая подвала. Но пытаясь сопоставить внутренний план дома, который он видел, и схематичные направления, по которым его водили… Кажется, маячок привел его к тому же месту, где держали его.
В этом была логика: держать пленников в одном месте.
На сто процентов Андрей уверен не был.
Долго рассматривал мужика с собакой, пытаясь понять, не тот ли это инструктор, что называл его мразью. Через прицел ночного виденья и с такого расстояния лицо плохо различимо.
Изучил двор, отсутствие света в окнах, количество машин.
Выходило, что людей в доме немного. Непривычно, когда Андрей сидел в подвале, охраны хватало. Часть снялась — почему?
Богданов снял охрану.
Либо Артема здесь уже нет — но что тогда охраняют? Либо охрана понадобилась в другом месте, если план Богданова на исходе.
Не узнаешь, пока не попробуешь.
Андрей замешкался, глотая пар. Вместо кожаной куртки он надел теплое пальто, но стылая земля все равно брала свое. Утром на траве будет иней.
Других точек не было. Со строением одна, не считая банка… Нужно штурмовать дом или отказаться от идеи. Это возможно. Сам заляжет на дно, а Лена улетит с дочкой…
Он прикусил кожаную перчатку.
Лене он не поможет, если его застрелят сейчас.
Но заляжет на дно или погибнет — исход для Лены один. Подождет и улетит в Турцию. А вот он… Как будет жить? Затихарится, как крыса, навсегда упустит возможность другой жизни.
Жизни, которую он вел раньше, до тюрьмы. Хотя бы как в то время, когда его личность была скрыта, а в распоряжении властей не было отпечатков пальцев и биообразцов. Последние годы он так хреново жил и себя чувствовал, что этот шанс казался единственным проблеском в полной никчемности. Без него нет будущего. А то, что светит — зачем оно ему надо?
Кольцо под перчаткой мешало стрелять — цеплялось.
Он положил «винторез» плашмя, снял перчатки и надел обручальное кольцо на другую руку. Было странно работать с ним. Непривычно, что женат.
А когда-то говорил Дине, что не забудет ее.
Не забыл, конечно. Ничего не забыл. С Диной оставил часть своей жизни. Дина его сердце забрала, а она — исцелила.
Не так, как другие девчонки.
Дала себя любить. Любила в ответ — открыто и нежно. Без страха. Не упрекая за темное прошлое. Несмотря на боль. На сигареты по ночам.
Невзирая ни на что.
Он привязался к ней, как привязываются к ребенку. Она была одна. Дина без него бы не пропала. У нее был ее мудак. У Лены никого не было. Нежная и слабая — в нее только за это можно влюбиться. Она теперь с ним. Разделила его путь. Родила, не спросив, ребенка. И теперь она с ним.
— Со мной, — пробормотал Андрей, выцеливая лицо противника.
Из пальцев исчезла дрожь, с которой он забивал в магазин патроны.
В магазине их семь. Хватит для любых целей.
Семь — всегда достаточно.
Он вдохнул стылый осенний воздух. С выдохом потянул спусковой крючок. Пар заклубился перед лицом и скользнул по гладкому прикладу. Он за каждую из своих любовей стрелял по разному. За Оксану — с мыслями о возмездии. За Дину, за ее тело и рай, что она обещала, с решимостью. Теперь за Лену — потому что так надо, за ее любовь и ребенка… За ее счастье и жизнь.
Навел на голову «собачника». Пса потом…
Плавный выдох закончился выстрелом.
Он застрелил собаку, подобрал винтовку и бегом спустился к дому. Двор охранял один человек, но кто-то будет внутри. Перемахнул через забор, бесшумно спрыгнул и обыскал труп охранника. Рацию, пистолет, ключи забрал себе и выдвинулся к дому. Слева от крыльца — ряд канистр.
В эфире пока тихо.
Дверь оказалась не заперта. За ней темнота. Андрей вошел, ожидая, что охрана будет за дверью. Никого. В просторном холле на полу веревка и еще несколько канистр. Он сделал шаг вперед, держа под контролем выходы. Ощущения те же — он узнал дом, именно здесь его держали.
По памяти нашел вход в подвал, но не стал спускаться. Постоял, прислушиваясь к дому. Под ложечкой сосало предчувствие. Дом покидают. В подвале никого нет — слишком грузная там тишина, полная темнота. Но кто-то здесь оставался — иначе бы не охраняли, и приготовления наводили на мысли…
Осторожно, под прикрытием стены, он двинулся вперед.
Темный коридор, поворот.
Впереди выбивался
