Что же так встревожило руководителя российского судебного присутствия? В то время, как мы готовимся к принятию новой Конституции России (устанавливающей, в частности, независимость суда, неприкосновенность и несменяемость судей), Министерство внутренних дел, похоже, планирует полицейскую облаву на неблагонадежных судей. В этом списке 111 судей, чьи приговоры вызывают немалые и частые доказательные сомнения».

Секрет этой операции открыл сам Виктор Ерин, смелый министр, получивший недавно за операцию против «сидельцев» «Белого дома» высокое звание генерала армии и не менее высокое звание Героя России. Теперь он взялся наводить порядки в судебном присутствии. В интервью корреспонденту «Курантов» он заявил: «Преступность растет и наглеет, а судьи зачастую проявляют, мягко говоря, либерализм. (Далее идут уже процитированные слова «о списке 111 судей».) Но судьи у нас неприкасаемы. Кстати, не слишком ли широкие категории должностных лиц имеют у нас правовые гарантии безнаказанности?»

19 ноября все та же газета «Известия» выступила с продолжением разговора на эту тему. В новой статье писалось: «После направления письма А. Казаннику В. Лебедев отправился к министру юстиции Юрию Калмыкову. Около часа руководители ведомств говорили наедине, в том числе обсуждали и слова В. Ерина о списке «неблагонадежных судей». Принятое ими решение не оглашается.

На первый взгляд, консультация В. Лебедева с министром юстиции, коллегой В. Ерина по правительству, выглядит нелогичной. Правительство считается одной командой с едиными правилами игры. Но, с другой стороны, Верховный Суд крепко связан организационными нитями с Министерством юстиции: последнее финансирует судебную систему, подбирает кадры для судов. Иначе говоря, выпад В. Ерина впрямую направлен и против Ю. Калмыкова…

В Министерстве внутренних дел выступление «Известий» получило разные оценки. Одни поддерживают нас. Некоторые офицеры склонны стать на сторону министра, но сожалеют по поводу некорректных министерских формулировок при постановке вопроса о судьях…

Что касается «списка 111 неблагонадежных судей», то начальник ЦОС МВД РФ полковник Владимир Ворожцов объяснил, что природа появления этой цифры такова: по сведениям оперативных служб, практика судебного обжалования прокурорских арестов вызывает много нареканий из-за своего несовершенства. Главный порок правового для нас новшества – решение этого сложного вопроса судьей единолично.

«Так вот, оперативные службы, – разъясняет В. Ворожцов, – располагают сведениями о сомнительном освобождении 111 обвиняемых из-под стражи, часто под крупный залог. А некоторые из освобожденных – признанные воры в законе. Но обжаловать решение судьи милиция не может».

26 ноября «Известия» продолжили развитие этой темы и опубликовали статью под названием «Делом о 111 «неблагонадежных» судьях занялась Генеральная прокуратура». В ней, в частности, писалось: «Председатель Верховного Суда продолжает уклоняться от комментария сложившейся ситуации. Удалось поговорить лишь с его помощниками. Введение института судебного обжалования ареста в российском законодательстве (широко распространенная в мире практика) сразу же вызвала волну недовольства среди следователей и оперативников. Судье ведь все равно, кто перед ним – авторитет, вор в законе, понятия, кстати, не правовые, а публицистические. Судье подавай доказательства, ибо только на их основании он может сделать вывод о законности и обоснованности заключения под стражу или продлении срока содержания под стражей. Судья ведь не должен верить «аргументам» оперативников: пусть маленько посидит, а доказательства найдем позже.

Конечно, считают в Верховном Суде, нельзя исключить ошибку при решении вопроса об освобождении обвиняемого из-под стражи, равно как можно ошибиться и подтверждая законность его ареста. И хотя постановление судьи в этой части обжалованию и опротестованию не подлежит, но найди оперативники и следователи достоверные доказательства – прокурор может снова арестовать обвиняемого…

Готовы в Верховном Суде и дальше проверять конкретные факты – сообщения прокуратуры, милиции, публикации в печати. Но речь-то идет не о фактах и конкретных злоупотреблениях, а о целом списке судей, решениями которых оказались недовольны оперативники. Речь идет о том, что министр внутренних дел бросил тень на весь судейский корпус России. Именно это так встревожило В. Лебедева, что он вынужден был обратиться в Генеральную прокуратуру.

В Генеральной прокуратуре уже приступили к проверке сообщения Верховного Суда РФ о формировании в МВД списка «неблагонадежных» судей. Алексей Казанник поручил заняться этим делом Управлению по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам».

В то время как «Известия» встали на сторону судейского корпуса, другие издания поддержали МВД. Например, «Российская газета» еще в номере за 29 октября словами генерал-майора милиции Г. Ф. Чеботарева (кстати, заместителя начальника РУОП МВД РФ) заявила: «Милиция сможет защитить простого россиянина только тогда, когда дела, идущие по 77-й статье (бандитизм), заберет у прокуратуры. А во-вторых, районных судей пора лишить права изменять меру пресечения всякого рода авторитетам и ворам в законе, половина из которых, кстати, грузины, а то ведь в этом году 111 серьезных преступников оказались на свободе после того, как их годами выслеживали наши сотрудники. Ну и самое главное: 77-я статья должна заговорить во всю свою мощь!»

Между тем Главное управление МВД РФ по борьбе с организованной преступностью насчитало до тысячи преступных группировок, чьи действия вполне логично было трактовать как бандитские и наказывать по 77-й статье (15 лет с конфискацией). Но при помощи прокуратуры, в чью компетенцию входят бандитские дела, через российские суды в 1993 году прошло всего лишь 9 обвинений в бандитизме, то есть на одно обвинение больше, чем в прошлом.

Милиция видела выход лишь в том, чтобы предоставить Следственному управлению МВД возможность осуществлять альтернативные следствия по бандитским делам. Таким образом, в суды будут передаваться фактически два обвинения, что, в свою очередь, будет гарантировать непредвзятость правосудия.

О многом говорили и такие факты: в 1987 году было совершено 1 миллион 200 тысяч преступлений и задержаны 580 тысяч преступников. В 1992 году число совершенных преступлений достигло уже 2 миллионов 760 тысяч, а количество задержанных составило всего 660 тысяч, то есть при увеличении числа преступлений вдвое число задержанных за них практически не изменилось. Так кропотливая работа оперативников сводилась на нет в дальнейшем.

18 ноября в Санкт-Петербурге неизвестные совершили попытку покушения на жизнь руководителя Петербургского отделения миграционной службы Виктора Новоселова. Поздно вечером неизвестные позвонили в квартиру Новоселова. Когда он открыл им дверь, один из них выстрелил в него дважды из пистолета. К счастью, все обошлось лишь ранением. Однако преступников так и не нашли.

19 ноября в Москве был совершен очередной налет на пункт обмена валюты. Теперь пострадал кооператив «Лубянский», что на Никольской улице. Во время этого налета один из бандитов в упор расстрелял из пистолета двух охранников, один из которых скончался на месте, другой умер в больнице. На счету этой банды и до этого было уже четыре налета. Налет на «Лубянский» был последним. Через несколько дней МУР обезвредил эту банду.