Успели, пользуясь ночью, снять часового, я это сделал из своей винтовки, намотав на ствол специально приготовленное старое одеяло. Звук был приглушён, вроде небольшого хлопка. Пуля, пролетев метров сто, попала в голову часовому, стоявшему на посту, на въезде на огороженную ферму. Работники и охрана жили тут же, сначала мы нейтрализовали полицаев, просто закидав сторожку гранатами и добив штыками, там не я работал, командиры, потом осмотрели и пересчитали работников. Те сами вытолкнули из своей толпы двоих, активно сотрудничавших с немцами и выполнявших роль надсмотрщиков. Они последовали за полицаями, предателей командиры не жалели. Два русских парня, бывшие красноармейцы, попавшие летом в окружение, стали помогать приводить машины в порядок, они были водителями. Более того, от них мы узнали, что дороги действительно чистились, на ферме был свой трактор, из трофеев, его ещё утром забрали, тракторист из наших, русских, и он где-то на трассе занимался расчисткой. То, что дорогу до трассы он почистил, мы и так видели, на подходе ещё. Два командира остались, они присмотрят, а мы пробежали на лыжах около километра, где на берегу небольшого озера и стоял бывший санаторий, вот уже как два месяца принадлежавший немецкому армейскому чину. То есть, его резиденция можно сказать. Захват произошёл тихо, тут на часах были немцы, те самые нестроевые, но при этом службу несли как надо. Так же я снял издалека часового, он прогуливался возле колонн с карабином на плече, а потом мы обнаружили и уничтожили трёх других. Вернее пока я с позиции двигался к зданию, четверо командиров зачистили особняк, осмотрев его. В некоторых помещениях ещё шли отделочные работы, но правое крыло было жилым. Кстати, в здании был свет, одна женщина из русской прислуги показала, где стоит генератор, и мы его запустили. Да будет свет.

— Похоже, этого немецкий полковник несколько наших музеев обворовал, — пробормотал я шокированный увиденный.

Командиры тоже заканчивали с осмотром. Они нашли четырёх солдат, один на часах был, трое спали, пятого и денщика хозяина особняка, что жил тут отходя от полученного ранения, не было, прислуга тоже не знали где они. Возможно, спрятались, а возможно куда уехали.

— Пусто. Всё осмотрели, — входя в большой зал, сказал полковник, это с ним мы ходили к селу и с ним действовали при захвате фермы и особняка. — Ого.

— Это да.

Тут я рассмотрел у шкафа новенькую гармонь, как будто только из магазина и рванул к ней, восхищённо осматривая. Аккордеон был в идеальном состоянии, и я попробовал наиграть, накинув ремни. Получилось неплохо, со слухом у меня всё в порядке, но требовались тренировки, ничего, займусь и этим. Чехол от инструмента нашёлся тут же, так что я убрал его и отложил в сторону, пояснив полковнику и вошедшему так же в зал одному из командиров:

— Трофей.

Те уже знали, что это такое, какое это сладкое чувство, и стали обходить зал, с интересом осматриваясь, а взять было что. Тут я обнаружил большой фарфоровый столовый сервиз на двенадцать персон, девяносто предметов. Женщина, что нас сопровождала, сразу же пояснила:

— Это личный подарок самого Гитлера нашему хозяину. Он им очень городился. Не дай бог разбить хоть один предмет, насмерть запорет.

Майор, что так же гулял по залу с полковником, тут же поднял винтовку, чтобы обрушить приклад на расписные тарелки как я с воплем бросился вперёд и накрыл их своим телом.

— Ты чего? — удивился тот, с трудом остановив удар.

— Знаю я вас, всё что принадлежало Гитлеру и чего он касался уничтожите и ничего не оставите потомкам, — вставая, сказал я сердито, но всё ещё прикрывая посуду. — Нет уж, я его сохраню и потом передам в музей, мол, геройскими ребятами захвачен столовый сервиз, принадлежавший ранее Гитлеру. Да и красивый какой, вот приедете вы ко мне в гости, а нам и выставить на стол из посуды нечего, а тут из красивых тарелок поедите. Вот супница какая расписная. Не дам бить.

— Ты же в музей хотел отдать? — сказал, улыбаясь, подошедший полковник, он до этого изучал грампластинки у электрофона.

Здоровая такая деревянная тумба, внизу был виден прикрытый обрешёткой большой динамик, чуть выше ручки настройки мощного радиоприёмника, а выше, уже сам электрофон. В будущем такое оборудование назовут проигрывателями. Я пытался найти такой в Москве, но не смог, а тут стоит новенький с табличкой года изготовления, в этом году сделан. Красивый, ореховым деревом отделан. Килограмм сорок весит, не меньше, я пробовал его приподнять, но смог лишь наклонить.

— Это потом, сначала моя семья попользуется, пока мы такой же гарнитур не приобретём, — отмахнулся я. — Кстати, а вы этот радиоприёмник будете брать?

— Взял бы, — сожалением обернувшись, сказал полковник. — Но сам знаешь, до передовой придётся на своих двоих идти, не унесёшь, тяжёл.

— Тогда я себе его заберу. Никто не против?

— Никто, — ещё шире улыбнулся полковник. — Интересно было бы посмотреть, как ты это всё унесёшь.

— А я и не собираюсь. Я для этого носильщиков нашёл.

— Это где же? — удивился тот.

— А под нами. Кто-то там прячется и сопит простуженным носом, — подойдя к едва заметному люку в полу, он так был сделан, что не сразу бросался в глаза и, постучав по нему, крикнул. — Алярм! Гранатэн! Хенде хох.

Полковник с майором насторожившись, тут же взяли винтовки наизготовку, но снизу закричали чтобы мы не стреляли люк откинулся и вылезли два немца в форме.

— Ого, какие здоровяки, вот они моё новое имущество и понесут, а гармонику ладно уж, сам буду носить.

— Ты поторопись, пора уходить, — осмотрев пленных, прежде чем выйти, велел полковник.

— Хорошо.

Женщина лучше знала немецкий язык, чем я, она и переводила. Делала это легко и свободно, так как за тот разгром, что мы тут учинили, ей не поздоровится, поэтому она уходила с нами, полковник разрешил, машин хватало, мест тоже. Те два водителя с фермы тоже с нами уезжали. Остальные работники из местных, решили остаться. Оказалось проигрыватель привезли недавно, и недели не прошло, укупорка была тут. Немцы её принесли из сарая, и основа упаковали проигрыватель. Более того, хозяин особняка был завзятым охотником и охотничьи санки, как и лыжи, тут были. Да и коллекция охотничьего оружия и ножей, всё это я тоже забрал. Так что приёмник мы поставили на санки, а весь столовый гарнитур несли в вещмешках оба немца, толкая санки. За полчаса управились. Однако не только у меня полные мешки трофеев, остальные тоже прибарахлились, как и женщина. Вот так мы и двинули к ферме. Там уже всё готово было, все четыре грузовика стояли с прогретыми моторами. Поэтому мы загрузились и, покинув ферму, поехали к трассе. Двигались не просто так, водители все переоделись в немецкую форму, взяли в особняке в помещении, где жила всё это время та охрана из пяти человек. Мы из-за неё особняк и брали. В первой машине, она открытой была, другие крытые, стояло три коровы, вроде как мы везём их на мясо в войска на передовой, так что нас пропускали без разговоров. Лишь в паре мест постоять пришлось, пока расчистят дорогу по шире. Такое в низинах бывало, где надуло много снега. Машин было огромное количество, дорога перегружена, на это мы и рассчитывали, решив затеряться, так что проскакивали дальше без помех. Не останавливали нас. А если остановят, то в передней машине один из командиров что неплохо владел немецким языком, в форме полковника Вермахта. Эту форму мы взяли в шкафу спальни хозяина особняка. Запасной ношеный комплект там был. Отбрехался бы. Да и постов пока не было, просто дорогу уступали, деревенские в основном, но были и немецкие тыловики. Наконец место встречи. Уф-ф, к счастью сани и все наши с генералами были уже тут, как выяснилось, два часа ждали. Дождавшись просвета в плотном потоке, незаметно покидав мешки с секретным грузом в отдельную машину, в неё же и генералы с адмиралом погрузились, мы покатили дальше.