Воздух был все еще наполнен дымом, горелой плотью и расплавленным металлом, но ни Эрик, ни его спутники не обращали на это внимания. Они вслушивались в гробовую тишину наверху, пытаясь различить голоса Дмитрия и «истинного». Однако с каждой новой ступенью к призрачному ощущению радости внезапно начала добавляться тревога. То, что Лесков выжил, было точно — теперь Альберт уже отчетливо ощущал биение его сердца, его спокойствие, какую-то нетипичную для него расслабленность. Ученого невольно поразило то, что Лесков не боялся находиться рядом с «истинным», не трепетал перед ним, словно они были равны.

Наконец Эрик вскарабкался на разрушенную вершину, где когда-то находился роскошный отель, и нехотя подал руку Вайнштейну.

— Лезь давай! Еще не хватало тебя из воды выуживать, — фыркнул он, наблюдая за неловкими потугами ученого покорить свой первый Эверест. К счастью, Руслан в этом плане оказался проворнее.

— Как же здесь воняет! — не удержался от комментария Одноглазый. И вскоре все трое поняли, что так отвратительно примешивалось к запаху горелой плоти. Это панцирь одного из «костяных». Тело ящера буквально расплавилось и безобразной черно-белой массой расползлось по обуглившимся камням. Всё на поверхности скалы было сплошь обращено в золу и пепел.

— Это какая же должна быть температура, — вырвалось у пораженного Альберта.

— Явно не четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту, — нервно усмехнулся Эрик, осторожно ткнув ботинком расплавленную кость. — Ну и где они?

В тот же миг Альберт резко остановился, а затем бросился к каким-то обломкам. Опустившись на колени, он поспешно начал раскапывать угли, открывая взору присутствующих человеческую руку. Руку, на безымянном пальце которого темнел след от гайки, что была взята из лаборатории Рудольфа Зильбермана.

— Господи! — в отчаянии вырвалось у Вайнштейна, когда он понял, кто перед ним лежит. Одежда на Дмитрии отсутствовала, однако всё его тело было сплошь покрыто чешуей. Открытыми остались лишь левая сторона лица и фрагмент правой руки, по которому Альберт визуально определил местонахождение друга.

— Дима, — в тревоге позвал он, сжимая ладонь Лескова в своей и поражаясь тому, насколько слабая у него энергетика. — Ну же, давай, просыпайся!

— Твою ма-а-а-ть! — донеслось до Вайнштейна потрясенное восклицание Эрика. Врач обернулся на него и Руслана, не понимая, что вызвало у Фостера такую реакцию. Не менее пораженным выглядел и Руслан. Как выяснилось позже, вся вершина скалы представляла собой черное пепелище из расплавленных тел «костяных». Этих тварей здесь насчитывалась добрая пара сотен, отчего их трупы невольно создавали вокруг фигуры Лескова подобие кольца. Чуть дальше дымился расплавленный беспилотник.

— Что здесь произошло? — пробормотал Руслан, но затем, словно опомнившись, бросился к Дмитрию. — Черт возьми… Почему он в чешуе? Где его одежда?

— Меня больше беспокоит, где кайрам? — произнес Эрик, внимательно оглядываясь по сторонам. Затем он медленно приблизился к Лескову. Присев перед ним на корточки, наемник бесцеремонно перевернул Барона на спину. Чешуя уже медленно сходила с лица Дмитрия, и на его скуле уже темнела внушительных размеров ссадина.

— Что? Поплавал, теперь решил позагорать? — мрачно пошутил Фостер, после чего коснулся шеи своего «начальника». — Пульс есть. Кайрама нет. Что, черт возьми, здесь творится?

С этими словами Фостер испытующе уставился на Вайнштейна.

— Ты же сказал, что рядом с ним — кайрам? — ядовито передразнил он Альберта. — Куда же он делся? Он что, такой скромный, что, едва дождавшись, когда к Барону прибудет МЧС, помчался прочь?

— Я не знаю, — в голосе Альберта послышалась озадаченность. — Я отчетливо слышал энергетику кайрама.

— Может, это была энергетика Лескова, но в чешуе? — предположил Руслан.

— Нет, — Вайнштейн отрицательно покачал головой. — Кайрам точно был здесь. Ханс тоже чувствовал его присутствие. А чешуя у Лескова оттого, что он упал с огромной высоты в воду. Или потому что попал под струю огня. Защитная реакция организма.

— Ладно, в любом случае надо валить отсюда, — хмуро заметил Фостер. — И да, к вашему сведению, на себе я Барона не потащу, так что разбирайтесь с ним сами.

С этими словами Эрик первым направился к ступенькам, всем своим видом давая понять, что и так сделал слишком много.

— Повезло еще, что Димка — не комплекции Лосенко, — улыбнулся Руслан, стряхивая с Лескова остатки угля и пепла. — А это еще зачем? Думаю, мы успеем переместиться раньше, чем чешуя сойдет полностью.

Он заметил, как Альберт снял с себя форменную рубашку и принялся обвязывать ее вокруг бедер спящего.

— На его месте мне было бы комфортнее, чтобы мои друзья хоть немного позаботились о моем внешнем виде, — с усталой улыбкой пояснил Вайнштейн.

Перемещение произошло спустя десять минут. С помощью телекинеза Кристоф помог своим спутникам спуститься на нижнюю ступень, после чего те один за другим прошли в телепортационную кабину. В какой-то момент яркая вспышка света поглотила их фигуры, и шум прибоя остался далеко позади…

Дмитрий пришел в себя уже на больничной койке. В который раз за этот чертов год он открывает глаза и видит проклятый белый потолок местного госпиталя? При этой мысли стало особенно тошно. Затем к первым эмоциям «счастливого спасенного» добавился остальной комплект, а именно — боль в ключице, в предплечье, в районе скулы и колена. Острые камни, расположенные у подножья скалы Калифорнийского полуострова от души «погрызли» свою жертву, но почему-то оставили ее в живых.

— Как ты себя чувствуешь? — услышал он встревоженный голос Воронцовой. Она сидела подле его постели с планшетом и записывала туда какие-то химические формулы, когда боковым зрением заметила, что Лесков пошевелился.

— Пытаюсь понять, где у меня не болит, — улыбнулся он, приятно удивленный присутствием своей гостьи.

— Губы тоже болят? — спросила Эрика, и, не дождавшись ответа, поцеловала его.

— Как ты думаешь, что я могла подумать, когда ты вернулся домой позже остальных, без одежды и, главное, без кольца?

За шутливым тоном она пыталась скрыть свою обеспокоенность, и у нее это получилось. Лесков улыбнулся, но затем улыбка исчезла с его губ, когда он вспомнил, что из троих упавших в воду выжил только он один.

— Как они успели вытащить меня? — неуверенно спросил Дима. С того момента, как он очутился в воде, воспоминания представляли собой огромную дыру, и, единственный вариант, который казался ему более-менее логичным, был телекинез Кристофа.

— Это… не они тебя вытащили. Неужели ты снова ничего не помнишь?

Лесков медленно покачал головой, и тогда девушка рассказала ему предположение Альберта.

— Бред какой-то, — еле слышно произнес он. — Если «истинные» действительно вступили в войну, то почему они не помогают по-настоящему. Почему, обладая такой силой, они не разнесли эту проклятую Океанию?