— Я уверен, что Тереза не держит на вас обиды, — с сочувствием произнес Джестер. — Главное, что ей больше не больно.

— Надо признать, никто кроме инквизиторов не умеет так ловко обращаться со словами, — задумчиво протянул в этот момент барон Гейб. — Ведь Джестер сейчас говорит чистую правду. Но при этом создается полное ощущение того, будто он вместе с Петером оплакивает твою безвременную кончину.

Да, призрак был прав. Джестер в этом разговоре ни разу не покривил душой. Каждая его фраза была четкой и тщательно выверенной.

Эх, Петер точно поверит ему. Но что за спектакль ведет Джестер? Зачем ему все это понадобилось?

— Спи спокойно, Тереза, — с прерывистым вздохом проговорил Петер. — Я всегда буду помнить о тебе. Если мне когда-нибудь повезет встретить достойную девушку и создать с ней семью, то, клянусь, я назову дочку твоим именем!

Обрадовал так обрадовал. Не представляю, каким бы образом это меня утешило, будь я на самом деле мертва. И, к слову, зовут-то меня в действительности Лариса.

— Жизнь продолжается, барон, — произнес Джестер. — Я абсолютно уверен в том, что вы скоро обретете свое счастье. И тем более уверен в том, что Тереза лишь обрадуется этому, наблюдая за вами с расстояния.

И опять Джестер не солгал.

Мне нравился Петер. Да, я не любила его, но относилась к нему более чем хорошо. Если он вновь женится на ком-нибудь — то мне-то какая от этого беда? Напротив, с удовольствием выпью за здоровье молодых.

— Я покину замок сразу после погребения, — словно невзначай обронил тем временем Джестер.

Что? Это о чьем погребении он заговорил? Неужели о моем?

Ох, что же получается, я была права в своих опасениях? Нет, не хочу! Не хочу в сырой темный склеп, где мной вскоре полакомятся могильные сороконожки да наглые крысы. Гадость какая! Это же похлеще любого фильма ужасов по мотивам произведений Стивена Кинга!

— Я сообщу в столице о найденном вами сокровище, — размеренно продолжал Джестер. — Инквизиция обязательно вышлет к вам специалиста, который за разумную плату снимет родовое проклятие. Странно, конечно, что ваш отец пошел на такие ухищрения, но дело его, как говорится. После этого вы получите полную власть над своим наследством. Только обещайте, что до приезда мага не пожелаете вновь насладиться видом драгоценностей.

— Клянусь! — с жаром воскликнул Петер. — Да я этот подвал прикажу заколотить! Хватит мне одной смерти. Не приведи небо, пострадает еще кто-нибудь.

— Ну, заколачивать не надо. — В голосе Джестера послышалась усмешка. — Полагаю, тех запирающих чар, что я наложил на лестницу в подвал, вполне хватит. Однако проследите, чтобы ваша дочь не околачивалась лишний раз около спуска. Да и сами без особой надобности не прогуливайтесь мимо. Любые чары со временем истончаются. Мало ли. В таком важном деле никакая предосторожность не будет лишней.

— Я понял, — потерянно согласился Петер. — Агнессу я и близко не подпущу, не переживайте.

— В общем, ждите гостей примерно через неделю, — резюмировал Джестер. — И после этого вы станете самым богатым человеком в Орленде.

— Только меня это совсем не радует. — Петер опять шумно задышал, видимо, из последних сил сдерживая очередной приступ рыданий. — Слишком большую цену я заплатил за это.

— А мой сын и впрямь умудрился влюбиться в тебя, — отметил Гейб. Сделал паузу и горько исправил себя: — Точнее сказать, мой племянник.

Если честно, мне сейчас было совсем не до душевных терзаний младшего барона Теоля. И уж тем более не до семейной драмы старшего представителя рода, который из-за этого так и не обрел покоя после смерти.

Что со мной-то будет? Если Джестер прикажет похоронить меня заживо, то я призову на его голову самые страшные кары. Превращусь в самого мстительного призрака и до скончания лет его буду являться в кошмарах и мучить.

«Блажен, кто верует, — фыркнул внутренний голос. — Боюсь, моя дорогая Лариса, ты умрешь гораздо быстрее, чем в полной мере познаешь дар некромантии. И к тому же смешно думать, будто у такого человека, как Джестер, не продумана защита от подобного. Врагов у главного инквизитора наверняка хватает. Вряд ли ты первая ведьма, которая мечтает каким-либо образом покарать его».

— Идите, — негромко, но с нажимом проговорил Джестер. — Приведите себя в порядок, барон. Церемония будет уже через несколько часов. Вам надо успокоиться и немного отдохнуть.

— Я хочу остаться здесь, — заупрямился было Петер. — Хочу посидеть рядом с Терезой и поговорить с ней. Подумать только, я вижу ее в последний раз. Такая молодая, такая красивая… Она выглядит так, как будто не умерла, а просто очень и очень глубоко заснула.

Милый мой, ты как никогда прав. Давай, выгони навязчивого инквизитора, проверь у меня пульс, отыщи целительницу Лию. Одним словом, спаси меня!

— Идите, — уже тверже повторил Джестер. — Барон, вам необходимо быть сильным в столь тяжелый момент. Ваши слезы уже ничего не изменят. Подумайте о том, что ваши страдания терзают несчастную Терезу, которая не в силах облегчить их. — Хмыкнул и с едва уловимой иронией добавил: — Эдак вы рискуете обзавестись призраком в вашем замке. Души усопших вполне могут сбиться с дороги в лучший из миров, если их постоянно окликают.

— Наверное, вы правы, — после недолгой паузы согласился Петер. — Я… я в самом деле очень устал. Я пойду?

В последней фразе прозвучал вопрос, и я мысленно скривилась.

Как все-таки Джестер ловко манипулирует людьми! Его приказы и распоряжения не подразумевают никакой возможности протеста. На редкость тяжелый человек.

— Я позову вас, когда все будет готово, — заверил его Джестер. — Ни о чем не переживайте.

Долгий протяжный вздох. Затем скрип половиц и звук закрывшейся двери.

Я вся обратилась в слух, силясь уловить, что же сейчас происходит в комнате. По всей видимости, Джестер остался здесь. Неужели он не сделает ни малейшей попытки объясниться со мной?

— Тереза, сейчас я сниму заклятие, — в этот момент заговорил он. — Но прошу тебя — не лезь в драку. Сначала выслушай меня. Иначе мне придется вновь зачаровать тебя. И ты тогда будешь вынуждена провести несколько часов в неведении о твоей дальнейшей судьбе. Честное слово, это слишком суровое испытание. Я бы не хотел мучить тебя неизвестностью.

Ишь, не хотел он меня мучить! А как иначе назвать все то, что он творит? Это же была самая настоящая пытка!

— Кричать, впрочем, можешь, — с усмешкой добавил Джестер. — Тебя все равно никто не услышит. Но помни: чем больше ты кричишь — тем меньше я говорю. У нас не так много времени на беседу один на один.

Опять какие-то условия ставит. Ну что он за человек такой?

— На счет три. — Джестер принялся мерно отсчитывать: — Раз. Два. Три.

В этот же миг я осознала, что вновь могу дышать. Было такое чувство, будто меня с силой выдернули из вязкого болота на свежий воздух.