— Необходимо, так берите, — огрызнулась Наташка, передала щенка Ольге и принялась стряхивать с меня излишки дождевой влаги. Потом сменила тон: — То есть как «с поличным»? На месте преступления, что ли? А кого убивать будут? Мама дорогая! Ир, кажется, Костик собирается на нас отыграться… Так, мы все поняли! Сейчас же вернемся на балкон, а оттуда — домой. Вот только… Блин, этот дождь! Ир, мы же ждем шантажистов. Как-то неудобно принимать их через стекло…

— Каких шантажистов?! Вам же Чернов русским языком сказал — сидеть на даче и не высовываться!

— Связь была некачественная, я никаких конкретных указаний не слышала, тем более что он в основном либо бредил, либо орал. А когда он орет, я его вообще не воспринимаю, — плохо слушающимися губами прошелестела я, начиная понимать, что произошло. И, противореча самой себе, тихо добавила: — Ничего страшного. Мы шантажистам не откроем, мобильники отключим, время встречи перенесем на неопределенное время. Двадцать тысяч нам не к спеху, поскольку на фиг не нужны. Могу прямо сейчас им позвонить. Убийство гораздо важнее шантажа. Если надо, влезем в шкаф. Хотя втроем не поместимся. Господи, кажется, кого-то еще несет. Уже принесло. Минуточку! Сейчас нас с Натальей быстренько вынесет…

Найд тихо зарычал. Я напряженно прислушалась к звукам извне, отсортировывая их от шума ливня, и облегченно перевела дух:

— Рекламная пауза! Это явились в соседнюю квартиру. В гости к Инессе, которой дома нет. Господа, если вы рассчитываете на бесшумную жизнь, копите деньги на пластиковые окна и двойные двери. Будут вас грабить, никого не побеспокоите…

— Ирка, заткись!

Наташкин голос звенел от напряжения. И у меня в ушах звенело. Резонанс, наверное.

— Заткнулась, — покорно доложила я и посмотрела на Костика, сделавшего пару шагов к коридору и застывшего в стойке гончей собаки, хорошо натасканной на дичь.

— П-памятник б-браконьеру, — пролепетала Наташка, указывая на него пальцем, и попыталась улыбнуться. Довольно криво.

Навязывать ей свое мнение я не стала. Сколько людей, столько и мнений. Истина! Судя по выражению Ольгиного лица, Костик вообще виделся ей в образе рыцаря, только без лат. И правильно. Во-первых, в латах героя не видно, а во-вторых, металл — вещь тяжелая, да и скрипит…

Кивком головы Костик указал нам с Наташкой на балконную дверь. Подруга тут же пояснила, что волноваться не стоит, мы ее закрыли. Опасности с воздуха нет. Мимика и жестикуляция актера массовых сцен стали настолько выразительными, что слов не требовалось. Вскочившая с дивана Ольга молниеносно распахнула перед нами дверь балкона. Предательница!

— Твой шеф не стоит такой суеты! — процедила я и удовлетворенно отметила, что в ее глазах плеснулся ужас. Слегка сбитый с толку Костик проявил намерение подойти ко мне, но я гордо шарахнулась на балкон. В силу укоренившейся привычки споткнулась о высокий порожек. Попав в добрые руки подруги, сразу расслабилась и присела, невольно усадив и ее. Ничего страшного, ибо в ногах правды нет. Убедившись, что с нами все в порядке, Ольга закрыла балконную дверь.

— Замуровали, — проворчала Наташка.

— У нас нет другого выхода, — взглянув на экран мобильника, тяжело вздохнула я. — Ползем налево до упора, дальше дублируешь мои действия. Мы не можем бросать мошенников на произвол судьбы. Костик либо вообще тупой, либо именно в данный момент находится в ограниченном радиусе действия соображения. Своего. Где радиус действия Чернова, пока не ясно. Кажется, актер тебя плохо понял. Или совсем не понял. Ну, в плане намеченной нами встречи с шантажистами. А может, решил — блефуем, чтобы не вымокнуть. Надо рекомендовать Ольге застеклить балкон.

— На фига? Я не собираюсь провести здесь лучшие годы своей жизни.

— Я тоже. Ползи за мной. Желательно на корточках.

Добравшись до старого кухонного стола, вписанного в левую сторону балкона, я легко на него взобралась и также легко перемахнула на соседний балкон. Ничего страшного, тем более что он застеклен, а с другой стороны стоит другой кухонный стол, только новый.

— Пусто! — донесся до меня ворчливый Наташкин голос. Прежде чем последовать моему примеру, подруга заглянула в Ольгин стол. — И тут пусто! — отметила она свое появление на чужом балконе. — И зачем сюда Ольгин котяра шастал? Экстремал!

— Этот вопрос потом обсудим. Только тихо!

Я попыталась открыть чужую балконную дверь — так, ради успокоения. Была уверена, что не открою. Меня вполне устраивала открытая форточка.

— Ну и что дальше? — уперла руки в бока Наташка. — Из одной камеры предварительного заключения в другую.

— Не скажи! — заартачилась я. — Эта с удобствами. Чувствуешь, что над нами не каплет?

Наташка не ответила, просто шмыгнула носом, покосилась на «плачущие» стекла и зябко поежилась.

— Пойдем тем же путем, каким к Ольге иногда лазили Татушка с Дармоедом. Котяра не в счет. Видишь мобильный стул? Они его с собой каждый раз таскали, чтобы было удобнее через форточку фрамугу открывать. Если, конечно, Ольга не оставляла балкон открытым. Я думаю, что Дармоед с Татушкой, прежде чем позвонить в Ольгину квартиру, постараются разведать в ней обстановку. Через балкон. А вдруг мы ждем их в хорошей компании ментов? Слушай, посмотри, за что я там зацепилась?

— За меня. Как-то ты рискованно перегнулась. Нырнешь головой в подоконник. Это тебе не омут.

— Добро пожаловать! — радуясь удаче, я распахнула фрамугу и пригласила сама себя в гости в совершенно пустую, подвергнутую частичному ремонту комнату. Наташка с прибытием не задержалась.

До намеченного времени встречи оставалось каких-нибудь час-полтора. Мы решили провести их с пользой — совершить обзорную экскурсию по жилищу.

Однокомнатная квартира казалась огромной. Кухня своими размерами вполне могла сойти за дополнительную комнату. Она сияла чистотой, свежестью евроремонта и уютной мебелью, чего нельзя было сказать о самой комнате, вызывавшей щемящее чувство тоски и обреченности. Сразу после появления в ней через фрамугу подумалось о теневой стороне грядущего ремонта собственной квартиры и мебели, которую не знаешь, куда передвигать.

В комнате был отремонтирован только потолок, а под ним творилось сплошное безобразие: серые ободранные стены с темнеющими пятнами шпаклевки, застеленный грязной бумагой пол… Дальше я не рассматривала, осторожно прикрыла дверь, отметив, что с собственным ремонтом можно и подождать. Наташка выскочила из комнаты еще раньше.

Татушка и Дармоед заявились на готовенькое — прямо к столу, который мы с Наташкой после некоторого колебания все-таки сервировали бумажными салфетками и галетами, удачно обнаруженными в одном из настенных шкафчиков. Кофе не заваривали, чтобы не спугнуть скромных хозяев его запахом.

Встреча прошла несколько скомканно. Вошедшая на кухню Тата отреагировала на наше приветствие отрывисто и глухо: «А-а-а!!!» и застыла на месте. Я ее понимала. Дармоед по-кошачьи метнулся назад к двери, но мне удалось его перехватить отчаянным криком: «Туда нельзя! Там опасно!» Заглянул он на кухню не сразу. Только после того, как я его заочно убедила в том, что место нашей с ними встречи значения не имеет. Если оно намечено не в отделении милиции или того хуже. Показавшись в арочном проеме, великий махинатор внимательно посмотрел на нас, затем бросил взгляд на окно и усмехнулся.