– Ты ведь закончила двенадцать классов? Ну вот и хорошо. Поступай учиться. Будешь медсестрой. Платить ничего не надо, только покупать все нужное. Потому что, пока учишься, работаешь забесплатно. А потом можешь поехать куда угодно и там устроиться на работу. Куда хочешь, в любое место.

То же когда-то говорила и Марго. Но теперь медсестрой должна была стать Анита, а не Марго. Она приняла решение в тот день. Но знала, что это – лишь запасной вариант. Она предпочла бы быть избранной. Она предпочла бы, чтобы ее пригвоздил к месту мужчина, его желание, судьба, которую он ей уготовил. Она предпочла бы оказаться в центре скандала.

– Ты хочешь знать? – спросила Марго. – Хочешь знать, как я на самом деле заполучила этот дом? Ну да, я стала требовать дом, только когда мы уже могли себе это позволить. Но ты же знаешь, как бывает у мужчин – всегда находится что-то поважней. Я уже по горло была сыта житьем в трущобах. В одном месте, где мы жили, там, на полу, была только эта штука, ну знаешь, такая, которую кладут под ковролин? Коричневая, волосатая, похожа на шкуру какого-то зверя? На нее только посмотришь – и сразу чувствуешь, как по тебе что-то ползет. Причем меня и так тогда все время тошнило. Я была беременна Джо. Мы жили позади автосалона «Тойоты», только тогда салона там не было. Руэл знал владельца дома. Разумеется. Поэтому мы снимали по дешевке.

Но однажды, продолжала Марго. Лет пять назад. Дебби еще не ходила в школу. Это было в июне. Руэл собирался уехать на выходные – на рыбалку на север Онтарио. Куда-то на Френч-ривер, в северном Онтарио. А Марго позвонили по телефону – и она никому не рассказала об этом звонке.

– Это миссис Голт?

Да, сказала Марго.

– Миссис Руэл Голт?

Да, сказала Марго, и голос – женский, а может, девичий, приглушенный, хихикающий – спросил, не желает ли она знать, где будет ее муж в следующие выходные.

– Ну, скажите, – ответила Марго.

– Вам стоит заглянуть в мотель «Сосны Джорджиан-Бэй».

– Хорошо, а это где?

– О, это кемпинг, – ответили в трубке. – Очень милое местечко. Вы его не знаете? На берегу возле Васага-Бич. Обязательно съездите туда.

Ехать предстояло около сотни миль. Марго договорилась на воскресенье. Ей нужно было найти кого-нибудь посидеть с Дебби. Она не могла воспользоваться услугами своей постоянной бебиситтерши, Ланы, – та собралась в Торонто на выходные, поразвлечься, вместе с другими участниками школьного оркестра. Марго нашла подругу Ланы, которая в оркестре не состояла. Марго была рада, что дело обернулось именно так, поскольку ожидала застать с Руэлом мать Ланы, Дороти Шлут. Дороти вела бухгалтерию Руэла. Она была разведена и прославилась в Уэлли своими любовными похождениями – до такой степени, что мальчишки-подростки иногда кричали ей из машин: «Дороти Шлут, где поймают – там и прут!» Иногда ее называли «Дороти Шлюх». Марго жалела младшую Шлут и именно потому стала приглашать ее посидеть с Дебби. Лана явно не унаследовала красоту матери, была застенчива и не слишком сообразительна. На каждое Рождество Марго дарила ей какую-нибудь мелочь.

После обеда в субботу Марго поехала в Кинкардин. Ее не было только часа два, так что она попросила Джо и его подружку захватить Дебби с собой на пляж. В Кинкардине Марго взяла напрокат другую машину – ей подвернулось старое синее ведро с гайками, фургон наподобие тех, в которых ездили хиппи. Еще она купила дешевых тряпок и дорогой, очень натурально выглядящий парик. Все это она бросила в прокатном фургоне и оставила его на ночь на стоянке у супермаркета. В воскресенье утром Марго приехала туда на своей машине, припарковала ее, пересела в фургон, переоделась, напялила парик и накрасилась. И двинулась на север.

Парик был красивый, светло-каштановый, с кудряшками сверху и длинными прямыми волосами сзади. Одежда – розовые джинсы в обтяжку и бело-розовый полосатый топ. Тогда Марго была не такая толстая, как сейчас, хотя и не худая. Плюс к этому – босоножки на танкетке, висячие серьги, большие розовые очки от солнца. Все дела.

– Я ничего не упустила, – рассказывала Марго. – Накрасила глаза под Клеопатру. Наверно, меня и собственные дети не узнали бы. Только я ошиблась со штанами: они оказались тесноваты, и в них было ужасно жарко. Я чуть не умерла в этих штанах и парике. Потому что жарило как в пекле. И еще я не очень ловко парковалась в этом фургоне, я раньше никогда не водила фургон. А так все шло отлично.

Она ехала по шоссе 21, по направлению к городку Блюуотер, опустив окно, чтобы ветерок обдувал и длинные волосы развевались по ветру, а радио играло рок – она специально поймала эту станцию, чтобы войти в нужный настрой. Настрой на что? Она понятия не имела. Она курила сигареты одну за другой, пытаясь успокоиться. Мужчины-водители сигналили ей. Конечно, на шоссе оказалась пробка, а на пляже яблоку негде было упасть – еще бы, в такой солнечный жаркий июньский день. На подступах к пляжу машины еле ползли. Запахи жареной картошки и полуденного барбекю давили, как тяжелое одеяло. Марго не сразу нашла кемпинг, но все-таки нашла, купила однодневный пропуск и въехала на территорию. И принялась ездить кругами по стоянке, высматривая машину Руэла. Но той нигде не было. Потом ее осенило: эта стоянка только для дневных посетителей. Марго нашла место и припарковалась.

Теперь ей предстояло обследовать весь кемпинг пешком. Сначала она обошла ту часть, где стояли жилые прицепы и палатки. Снаружи у прицепов и палаток сидели люди, пили пиво и жарили мясо на жаровнях, то есть занимались примерно тем же, чем занимались бы и дома. Посредине была игровая площадка: дети качались на качелях, скатывались с горок, дети постарше кидали тарелку, а помладше – копошились в песочнице. Рядом стоял передвижной ларек, и Марго взяла себе кока-колу. Есть не хотелось – от нервов. Она очень странно чувствовала себя одна в окружении всех этих семей.

Никто не свистел ей вслед, не выкрикивал похабных словечек. Кругом кишели длинноволосые девушки, одетые гораздо откровенней, чем она, и притом в куда лучшей кондиции, если честно.

Марго пошла по песчаной тропинке под соснами, удаляясь от палаток. Тропинка привела ее в другую часть кемпинга – судя по всему, более старую, существовавшую еще до того, как люди изобрели жилые прицепы к машинам. Здесь росли высокие сосны – Марго с облегчением нырнула в их тень. Земля под ногами была коричневой от опавших игл – утоптанная глина сменилась мягкой, пушистой пылью. Здесь были домики для отдыхающих, двойные и одиночные, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Рядом с домиками – столы для пикников. Обложенные камнем ямы для костров. Кадки с цветами. Очень мило.

У некоторых домиков стояли машины, но ни одна из них не принадлежала Руэлу. Марго не видела ни души, – видимо, здешние постояльцы все дни проводили на пляже. Через дорогу была небольшая площадка со скамейкой, фонтанчиком питьевой воды и урной для мусора. Марго села на скамейку отдохнуть.

И тут он вышел. Руэл. Вышел из домика прямо напротив того места, где сидела Марго. Прямо у нее под носом. В плавках, через плечо перекинуты два полотенца. Он шагал лениво, сутулясь. Над поясом плавок навис валик белого жира. Марго хотелось заорать: «Пузо втяни!» Интересно, почему он так сутулится – понимает, что обманывает, и ему стыдно? Или утомлен приятным времяпрепровождением? Или он давно уже сутулится, просто Марго не замечала? Большое сильное тело дрябнет и превращается в кисель.