... Бар оказался хорош. В самом центре города, с неброской вывеской и здоровенным жлобом-вышибалой на входе, который, впрочем, никак на инспекторов не отреагировал, беспрепятственно пропустив их внутрь.

Спустившись по маленькой, в три ступеньки, лесенке, друзья, миновав пока ещё закрытую гардеробную, попали в зал, в котором превалировала чудная смесь уюта и пафоса старых английских пабов, а каждый элемент интерьера приковывал к себе внимание, заставляя от чистого сердца уважать неизвестного дизайнера.

Первое, что сразу бросалось в глаза — длинная дубовая столешница, на заокеанский манер протянувшаяся от одной стены к другой. Из-за неё, словно украдкой, выглядывали хромированные пивные краны с чёрными, матовыми ручками, ненавязчиво манящие своей полированной грациозностью и многообещающим содержимым. За ними, на уютных, с лёгкой подсветкой, полках, тесновато расположились разномастные бутылки родом со всего света, задумчиво отражая в своих стеклянных боках лучики приглушённого, продуманно-мягкого освещения.

Ещё выше, почти у потолка, под удобным для обзора углом, пестрел сменяющими друг друга турнирными таблицами плазменный телевизор с весьма внушительной диагональю экрана.

С трудом оторвавшись от завораживающего, с лёгким налётом иллюзии, зрелища, инспекторы осмотрелись по сторонам: десяток на удивление гармонично расставленных, разнокалиберных столиков; на дальней от входа стене — белоснежный экран проектора в обрамлении фанатских шарфов всевозможных команд и многочисленные фотографии известных спортсменов, причём явно сделанные здесь, в заведении; в углу зеленел сукном бильярдный стол. Перед стойкой — шеренга высоких, барных стульев с кольцеобразным упором для ног. Потолок было не разглядеть — умело направленные точечные светильники создавали иллюзию звёздного неба, уходящего в мрак мирозданья.

В общем, даже при беглом осмотре становилось понятно — заведение не из тех, куда после работы забегают рюмашку-другую походя пропустить. Это клуб для своих. Солидный, надёжный, доброжелательный.

Из посетителей в зале присутствовал только один человек. Серьёзный мужчина в деловом костюме и белоснежной рубашке с галстуком сосредоточенно, ни на что не отвлекаясь, пил пиво из бокала. Вкусно пил, медленно, не отводя взгляда от лёгкой пены поверх благородного напитка.

Антон, радостно потирая руки, сразу направился к стойке, голосом Жоржа Милославского из старой комедии заявив:

— Это я удачно зашёл!

Иванов поспешил следом.

Откуда-то сбоку вынырнул бармен — мужчина лет тридцати в простой, бежевой футболке без надписей и профессионально-вежливой улыбкой на лице.

— Добрый день. Что желаете?

— Добрый! — сходу ответил призрак и вопросительно уставился на друга. Сергей понял его без слов, попросив:

— Пару пива. Лучшего.

Пока бармен вдумчиво наполнял бокалы, инспектор извлёк фотопортрет Юргена и, аккуратно расправив немного измявшуюся в кармане бумагу, положил его на стойку.

Закончив священнодейство с пивом, мужчина ловким движением фокусника материализовал перед друзьями бирдекели с логотипом бара, медленно водрузил на них заказанное пиво, и только тогда, покончив с обслуживанием клиентов, обратил внимание на ксерокопию с паспортного снимка.

А Сергей, наконец, смог заметить неброский бейдж у него на груди, где чёрным по белому значилось:

«Егор»

— Вы знаете этого человека? — вежливо, немного скучающим тоном, поинтересовался Иванов.

Бармен промолчал, сделав вид, будто ничего не заметил и зазвенел чем-то невидимым за стойкой.

— Я повторю вопрос, — нимало не расстроившись, продолжил инспектор. — Вы знаете этого человека?

Мужчина посмотрел на занудливого посетителя грустным, полном тоски взглядом, в котором явственно читалось: «Придётся отвечать. Не отвяжется», а после произнёс, не менее скучно:

— Политика заведения не позволяет мне обсуждать нерабочие моменты с клиентами. Обращайтесь к хозяину.

— Документы показать? — с металлическим скрежетом в голосе поинтересовался Швец, наконец-то оторвавшийся от теперь уже пустого бокала.

— Мне всё равно. Хотите — показывайте, не хотите — не показывайте, — упорствовал бармен.

Сергей окинул взглядом недобро прищурившегося призрака и быстренько пришёл к основанному на личном опыте выводу: возможен скандал, а это в его планы не входило. Наверняка у владельцев имеются такие подвязки в правоохранительной системе, что могут себе позволить и побыковать немного. Тут обаянием брать нужно... или денежкой. Потому парень принял единственно верное решение, потребовав:

— Ещё пару пива моему другу.

Антон удовлетворённо хрюкнул, разгадав план напарника и, похоже, возражать не собирался.

Егор принялся за работу, а Иванов попробовал зайти по-другому.

— Этот человек — Юрген Генслер. Он недавно покончил жизнь самоубийством, и наша задача установить хронологию последних дней его жизни. Родня попросила, — добавил он, снова запуская руку в карман. — Вот.

На столешницу, поверх фотопортрета, легли предусмотрительно захваченные копии снимков с места происшествия. Ловко так легли, каждый отдельно, позволяя в разных ракурсах рассмотреть труп.

Непроизвольно взглянув, бармен вздрогнул, однако пиво не разлил. Всё так же церемонно положил новые подставки перед предвкушающим удовольствие Антоном, поставил бокалы, вытер руки чистым полотенцем.

— Можно рассмотреть поближе? — попросил он, пояснив. — Свет не очень...

— Пожалуйста, — не стал возражать инспектор, с удовольствием пробуя своё пиво. — М-м-м... вкусно...

Егор по очереди брал в руки ксерокопии фотографий, внимательно всматриваясь в каждую. Затем, сложив их стопкой, протянул обратно инспектору. Расстроенно поморщился.

— Беда-то какая...

— Беда, — согласился Сергей, с трудом отрываясь от прекраснейшего, в меру горьковатого, напитка. — Потому к вам и пришли. Может, покойный дружил здесь с кем-нибудь. Хотелось бы пролить свет на случившееся. Понимаете, — тон Иванова стал человечным, доверительным, — Юрген ни записки не оставил, ни аудио или видеозаписи. Ничего, что могло бы хоть как-то объяснить его действия. Подскажите, он дружил здесь с кем-нибудь? Или общался?

Бармен задумался. Инспектор решил ему помочь.

— Если вам нужно разрешение руководства — скажите. Мы обратимся сначала к нему.

Однако Егор лишь отмахнулся.

— Дело не в этом... Жалко парня просто... Да и помочь мне вам особо нечем... Раньше он приходил часто, пил кофе и смотрел игры. Ни к кому не лез, в попойках после матчей не участвовал. По окончании тихо вставал и уходил. Пару раз приходил с девушкой.

— Какой девушкой? — уцепился Иванов.

— Обычной, — пожал плечами бармен. — Я её не запомнил. Посредственная такая, худенькая, волосы в пучок собраны. Как у вас говорят — без особых примет. Мышка серая.