chitay-knigi.com » Историческая проза » Мемуары фельдмаршала. Победы и поражение вермахта. 1938-1945 - Вильгельм Кейтель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 88
Перейти на страницу:

Я начал отбывать свой срок как военнопленный с 13 мая 1945 г. в Мондорфе; 13 августа меня перевели в тюремную камеру в Нюрнберге, а 13 октября 1946 г. я жду своей казни.

Закончено 10 октября 1946 г.

Глава 9ПОСЛЕДНИЕ РАЗДУМЬЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ КЕЙТЕЛЯ О САМОУБИЙСТВЕ

САМОУБИЙСТВО: как часто оно вставало передо мной со всей серьезностью как возможный выход и только для того, чтобы я отверг его, поскольку – а самоубийство это всегда напоказ – подобные действия все равно ничего бы не изменили и не исправили. Скорее наоборот, вооруженные силы, чьим советником и посредником я так часто был, должны назвать меня дезертиром и заклеймить печатью труса.

Гитлер сам выбрал смерть, что было для него предпочтительней, чем принять на себя ответственность за действия ОКВ, генерал-полковника Йодля и меня. Я не сомневаюсь, что он отдал бы нам должное и был бы полностью солидарен с моими высказываниями; но он – как я узнал позднее – предпочел самоубийство, когда понял, что он проиграл, таким образом избегнув своей собственной наивысшей ответственности, на чем он всегда делал такое сильное ударение, и которое он безоговорочно возлагал на одного себя, вместо того чтобы самому сдаться противнику; и оставил своему подчиненному отвечать за его диктаторские и деспотические действия, – эти два недостатка так и останутся для меня непостижимыми. Они стали моим окончательным разочарованием[51].

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОСЛЕДНИХ ПИСЕМ

Своему старшему сыну, подполковнику Карлу Хейнцу Кейтелю, 12 января 1946 г.

Ты, наверное, уже знаешь, что со мной произошло. Судебный процесс закончится еще только через несколько недель; это суровое испытание для моих нервов, и мой последний долг перед нацией и Историей...

Своему защитнику, д-ру Нельте, 21 мая 1946 г.

Моя защита перешла в новую стадию и при совершенно изменившихся условиях, в результате разрушительной атаки гросс-адмирала Редера на мою личность и мою роль на службе. Можно защитить себя от нападок и голословных утверждений объективного характера, или от посторонних людей, или, по крайней мере, заслужить уважение суда, пытаясь защитить себя; но Редер никогда не говорил мне ни о каких моих пороках [во время войны], несмотря на его святую обязанность сделать это, если у него действительно были серьезные основания полагать, что мое поведение подрывает интересы вооруженных сил. В Берлине я часто присутствовал на министерских дискуссиях с ним, где поднималось множество всевозможных вопросов, и я вместе с фюрером участвовал во многих его совещаниях по военно-морскому флоту, поэтому у него было достаточно возможностей либо прямо сказать мне об этом, либо намекнуть мне, что в моем должностном поведении он видит угрозу, особенно когда я несколько раз приезжал к нему за советом, стремясь укрепить его доверие ко мне.

После всего, что было теперь сказано обо мне на процессе, моя репутация, видимо, так прискорбно замарана самым высшим представителем вооруженных сил – принимать которого нужно все-таки весьма серьезно, – что мне больше не стоит и надеяться встретить какое-либо понимание данного суда ввиду неустранимого противоречия между тем, что я сам искренне желал, и моей полнейшей сокрушительной неспособностью делать или не делать что-либо по своей собственной инициативе [как начальника Верховного командования].

Поэтому ведение моей защиты кажется мне теперь менее легким, чем когда-либо. Я в полной мере оцениваю благородные мотивы, которые вдохновляют вас выступать здесь в мою защиту, но если я могу хоть как-либо облегчить вашу ношу в принятии решения, тогда я бы хотел, чтобы вы знали, что я всецело пойму вас, если вы теперь более серьезно подумаете о том, не отказаться ли вам от защиты такой сомнительной личности, как я[52]. Мне слишком стыдно говорить вам об этом лично.

Луизе Йодль, жене генерал-полковника Йодля, 9 июня 1946 г.

Я чувствую, что должен и обязан написать вам и сказать, насколько я был удовлетворен ходом защиты на прошедшей неделе. Сила духа и достоинство [вашего мужа], а также те методы, которыми он оберегает свою честь солдата, были так же впечатляющи, как и убедительны его блестящие и неоспоримые ответы. Огромные усилия, которые вы приложили к этому с вашим участием, возместились во сто крат. То, что я не сумел сказать или забыл упомянуть, теперь является зарегистрированным фактом, и то, что, по моему мнению, было наиболее опасным обвинением, он с успехом опроверг. Я буду вспоминать этот исторически незабываемый день с глубоким удовлетворением и чувством благодарности.

Своему защитнику, 1 октября 1946 г.

Смертный приговор не стал для меня сюрпризом, но я весьма огорчен тем способом, каким он будет приведен в исполнение. Я прошу вас в сложившихся обстоятельствах еще раз оказать мне содействие своей бескорыстной помощью и помочь мне с просьбой об изменении приведения в исполнение приговора на достойную солдата казнь через расстрел. Я полагаю, что бессмысленно просить чего-то более этого. Моя вера в вашу защиту и во всевозможные советы, что вы давали мне, все так же совершенно непоколебима. Ни один другой защитник не относился к своему клиенту с таким бескорыстием, неутомимостью и близким участием.

От г-жи Лизы Кейтель – доктору Отто Нелъте, защитнику фельдмаршала, 1 октября 1946 г.

Я только что закончила писать последнее письмо моему мужу; я надеюсь, что вы еще сможете передать его ему. Мы слышали приговор, и он оказался таким, каким мы и ожидали. Я надеюсь, что просьба моего мужа о военной казни будет удовлетворена для него и Йодля. Кроме того, пожалуйста, никаких просьб о помиловании[53].

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности