Я мог бы ему сказать, что он ошибается.

Днем должен был состояться костюмированный спектакль в джамелийском стиле, с использованием марионеток. Я не очень представлял, какой в этом может быть интерес, но лорд Голден заверил меня, что он видел немало таких пьес в южных городах и они производят неплохое впечатление. Он с нетерпением ждал спектакля, а когда увидел прибывших на корабле актеров, обрадовался еще больше. Война Бингтауна с Чалседом мешала морской торговле и путешествиям. Судя по всему, флот Чалседа потерпел поражение, поскольку сразу два корабля с юга вошли в порт Баккипа. Моряки рассказали, что вскоре прибудут и другие суда.

Я видел, как обрадовался лорд Голден этому известию. Он рассуждал о войне как об ужасном неудобстве, мешающем пополнять его запасы абрикосового бренди, но я не раз замечал, что корабли, которым удавалось обойти патрули Чалседа, привозили ему не только бренди, но и пакеты с письмами, и тогда Шут немедленно уединялся в своих покоях. Я подозревал, что его тревожила не только поставка бренди и денег. Однако он ничего не рассказывал мне о содержании посланий, а я старался не задавать лишних вопросов. Проявление любопытства всегда приводило к тому, что Шут замыкался в себе.

В результате я провел несколько часов, стоя у него за плечом в затемненном зале. Пьеса была истинно джамелийская, в ней повествовалось о священниках, аристократах и интригах, а в конце появилось двуликое божество, чтобы навести порядок и восстановить справедливость. Пьеса скорее сбила меня с толку, чем развлекла. Я никак не мог привыкнуть к актерам, игравшим разные роли. У куклы нет собственной истории, она лишь изображает судьбу отдельного человека.

Меня ужасно отвлекало, когда я узнавал актера, который только что играл слугу, а теперь вдруг являлся в роли священника. Впрочем, мне было трудно следить за развитием событий не только по этой причине. Страдания принца распространялись по залу, как миазмы, атакуя мой разум. Он не пользовался Скиллом нарочно, но его тоска просачивалась наружу, точно вода из прохудившейся фляги. Актеры на сцене жестикулировали, что-то кричали и принимали эффектные позы. А принц сидел рядом с матерью, одинокий и несчастный.

Он наконец-то познакомился с молодыми людьми своего возраста, в замке появилось много новых лиц, благодаря Сивилу он узнал о дружбе, впервые начал флиртовать. А теперь ему пришлось от всего отказаться ради политического союза, который пыталась заключить его мать. Я ощущал, как он размышляет о несправедливости судьбы и необходимости жертв – ему недостаточно просто жениться на нарческе Эллиане, он вынужден сделать вид, что сам сделал выбор.

Однако он не выбирал Эллиану.

Позднее мы провели несколько часов наедине с лордом Голденом. Я переоделся в более привычную одежду и вышел прогуляться в город. Ноги сами привели меня в «Заколотую свинью». В свете увиденного в замке я решил проявить терпимость и не мешать Неду ухаживать за Сваньей. Быть может, рассуждал я, шагая под хлопьями падающего снега к таверне, ради мира стоит позволить Неду то, что недоступно принцу.

В «Заколотой свинье» было тихо. Я достаточно часто бывал здесь и уже узнавал постоянных посетителей. Они и сегодня пришли в таверну, но случайных людей практически не было. Непогода заставила многих остаться дома – кому захочется выходить на улицу, подставляя лицо ветру и снегу. Оглядевшись, я нигде не нашел Неда. Настроение у меня немного улучшилось – быть может, он вернулся домой и улегся спать. Быть может, привык к жизни в городе и теперь старается ложиться пораньше, чтобы сохранить силы. Я уселся в углу, полюбившемся Сванье и Неду, и заказал пиво.

Мои размышления неожиданно прервало появление краснолицего мужчины средних лет, в обычном камзоле, без плаща, его темные волосы были засыпаны снегом. Он сердито тряхнул головой, чтобы избавиться от снежинок и капелек воды, застрявших в бороде и волосах, а потом бросил мрачный взгляд в мою сторону. На лице у него появилось удивление – он явно не ожидал встретить здесь меня. Повернувшись, он что-то негромко спросил у хозяина таверны. Тот пожал плечами. Тогда незнакомец сжал кулаки и резко задал еще какой-то вопрос, хозяин таверны торопливо показал на меня и что-то ответил рассерженному незнакомцу.

Мужчина повернулся ко мне, прищурился и решительно зашагал в мой угол. Я быстро поднялся на ноги, но остался стоять так, чтобы между нами оставался стол. Он ударил обоими кулаками по выщербленной столешнице и угрюмо спросил:

– Где они?

– Кто? – на всякий случай уточнил я, с ужасом понимая, кого незнакомец имеет в виду.

Сванья была немного похожа на отца.

– Ты знаешь, кто. Хозяин сказал, что ты здесь с ними встречался. Моя дочь Сванья и порождение дьявола, сельский щенок, который оторвал ее от родительского очага. Твой сын, если верить тому, что говорит хозяин, – в словах Хартшорна прозвучал жестокий упрек.

– У него есть имя. Нед. Да, он мой сын. – Я мгновенно рассвирепел, но гнев был холодным.

На всякий случай я встал поудобнее, готовясь к схватке. Если он бросится на меня, его встретит нож.

– Твой сын, – с презрением произнес он. – Мне было бы стыдно в этом признаться. Где они?

Неожиданно я услышал в его голосе отчаяние. Что ж, Сваньи нет дома, нет их и здесь. Куда они могли пойти в холодную снежную ночь? У меня уже не осталось сомнений относительно того, чем они занимаются. Сердце сжалось у меня в груди, но я продолжал сохранять спокойствие.

– Я не знаю, где они. И не испытываю ни малейшего стыда, признавая Неда своим сыном. Больше того, я не верю, что он «оторвал» твою дочь от родного очага. Скорее, наоборот, твоя дочь Сванья учит моего сына городским нравам.

– Как ты смеешь! – взревел он, поднимая мясистый кулак.

– Перестань орать и опусти руку, – ледяным тоном посоветовал я. – Первое спасет репутацию твоей дочери, второе – твою жизнь.

Только теперь взгляд Хартшорна скользнул вниз, и он увидел висящий у меня на поясе меч. Гнев в его глазах не исчез, но осторожность взяла вверх.

– Сядь, – предложил я, но мой голос оставался холодным. – Возьми себя в руки. Нам нужно поговорить как отец с отцом.

Он медленно отодвинул стул, продолжая пристально наблюдать за мной. Я не торопился садиться на прежнее место и поманил к себе хозяина. Мне не нравилось, что на нас смотрят посетители таверны, но изменить я ничего не мог. Тут же к моему столику подбежал мальчишка и водрузил перед Хартшорном большую кружку пива. Отец Сваньи бросил презрительный взгляд на пиво.

– Неужели ты думаешь, что я буду с тобой пить? Мне необходимо срочно найти дочь.

– Значит, ее нет дома, – сказал я.

– Нет. – Он поджал губы. Следующие слова дались ему с трудом, его гордость была уязвлена. – Сванья заявила, что отправляется спать на сеновал. Позже я заметил, что она не сделала то, что я ей поручил. Я крикнул, чтобы она спустилась и закончила работу. Когда она не ответила, я поднялся по лестнице на сеновал. Сваньи там не оказалось. – Его гнев улетучился, оставив лишь отцовское разочарование и страх. – И я сразу же пошел сюда.