неведомого ей отталкивающего материала. Теперь, когда вокруг не было сторонних наблюдателей она уже не сдерживала своих слез. Они хлынули по её щекам как стремительные и неудержимые потоки воды по руслу реки, стекающей со скалистых гор. На неё вдруг снова нахлынуло невероятное чувство одиночества и собственной брошенности всеми вокруг. Дыхание участилось. Упершись руками в приборную панель, она попыталась успокоиться. «Я смогу. Я это сделаю. Возьми себя в руки! Ты ведь храбрая, правда?». Она вновь вспомнила о своей матери. О том какой сильной она была и как ничто казалось не могло сломить её при жизни. Наверное, она всегда оставалась примером для неё все эти годы, и она всегда хотела быть хотя бы отчасти похожей на неё.

— Я смогу. Я это сделаю… — негромко повторила она вслух. Она старалась дышать все глубже, чтобы заглушить свою внезапно охватившую её паническую атаку. Постепенно её пульс начал приходить в норму. С экрана тем временем послышался звук оповещения. Таня подняла глаза и увидела надпись на языке серафов: «Загрузка завершена». Она вызвала меню реестра данных и стерла из него все свои последние операции, для того чтобы нельзя было отследить что и кому она передавала, после чего снова свернула его. Открыв карту, она еще раз сверила точное расположение главного генератора на станции и маршрут патрулей серафов. Запомнив и проговорив про себя еще раз порядок действий, который ей нужно было совершить она открыла вторую дверь, ведущую из управляющей кабины и отлепив датчики управления со своих висков положила их на приборную панель.

*****

Продвигаясь по извилистым коридорам станции, которая в общем плане представляла собой форму большого кольца при виде сверху, Таня шла, осторожно перебирая ногами стараясь не шаркать по полу похожему на вид на вымощенный темный мрамор своими серыми потертыми кроссовками. Она старалась двигаться как можно тише опасаясь, что её заметят снующие вокруг патрули серафов. Хотя она и знала, что сможет в случае чего обезвредить их сама, встречаться с серафами теперь, когда она одна на чуждой казалось всему человеческому и отталкивающей своим внешнем видом станции ей очень не хотелось. К тому же если по ней начнут вести огонь звуки выстрелов могут привлечь другие патрули и тогда её затея может оказаться под угрозой. Отсутствие яркого освящения и общая атмосфера станции наводили на неё довольно жуткое впечатление. На стенах прямо в странном темном как сама ночь и отдающем синеватым оттенком материале были выгравированы необычные руны и различные иероглифы, значения которых было трудно расшифровать. Внешне они чем-то напоминали те же иероглифы, что использовали когда-то египтяне в древности описывая на стенах внутри своих пирамид богов и рассказывая свою версию истории возникновения мира. Однако внешне они были лишь отдалено похожи на них. Значение же этих иероглифов оставалось для Тани загадкой, а их возраст как ей представлялось, был гораздо старше египетских. Кое-где прослеживались необычные изображения существ, которые судя по всему были объектами поклонения для расы серафов. Судя по наскальным живописям на стенах, они были вдвое выше ростом среднестатистического серафа, с большими продолговатыми головами не пропорциональными их телу и от них всегда в разные стороны как будто исходило некое свечение, которое уходило яркими священными потоками к стоявшим у их ног зеленоватым человечкам. Сами стены как будто были выполнены искусными мастерами с идеальной геометрией и без единого шва, усыпанные красивейшими узорами по всей поверхности коридора, потолок которого достигал в высоту нескольких метров.

Пробираясь вглубь станции, в её центр где собственно и находился генератор, Таня слышала едва различимые голоса, доносящиеся из разных уголков станции. Должно быть, это были голоса патрульных серафов, а возможно кого-то еще, определить было трудно. Спустя несколько минут напряженной ходьбы, осторожно обходя все посты охраны и датчики слежения Таня, наконец подошла к центральному помещению станции, из которого доносились странные звуки скрежета каких-то механизмов и яркое свечение, что из далека казалось, переливалось необыкновенно красивыми цветами непривычными для глаз человека. Еще на подходе она обратила внимание, что даже воздух здесь был несколько другим, как будто более насыщенным различными частицами чем в других частях станции. Широкий вход охраняли две величественные статуи существ непохожих ни на людей, ни на серафов, сделанные все из того же темного отталкивающего материала, что и стены. На них были надеты необычайной красоты доспехи, закрывающие их шеи и плечи, все исписанные узорами такими же как на стенах станции, а в руках у них находилось оружие на вид напоминающие скипетры какой-то необычной формы. Головы этих статуй, облаченные в защитные шлемы невиданной для человека красоты, были такие же огромные, как и у существ, изображенных на стенах и высотой они были почти шесть метров. У одной из статуй шлем представлял собой причудливую форму, напоминающий из далека огромные вертикальные уши как у волка или собаки. У второго шлем был похожей формы, но его «уши» несколько отличались от шлема первого. Возможно отличающаяся форма их шлемов говорила о нахождении этих существ в разных званиях или принадлежностях к разным фракциям. Проходя мимо них Таня как будто чувствовала на себе их холодный взгляд, пробирающий её до мурашек.

Зайдя в помещение откуда исходило необычное свечение, она немного осмотрелась вокруг. Оно представляло собой большой круглый просторный зал, с высоким потолком почти под десять метров в высоту и более шестидесяти метров в диаметре, хотя из-за темных оттенков стен и потолка, который поддерживали несколько величественных колонн, расставленных по периметру помещения, было трудно сходу определить его размеры на глаз. В центре этого зала находилось то, что издавало столь необычные звуки и переливающиеся необыкновенными цветами потоки света. Это был какой-то сложный механизм, который по своей форме напоминал сферу, несколько метров в диаметре, состоящую на вид из тысячи составных частей. Они двигались по поверхности сферы как пазлы, издавая небольшой скрежет каждый раз, когда они соприкасались друг с другом, постоянно изменяя и трансформируя её форму, а из-под них, откуда-то изнутри через щелки пробивались потоки яркого и необычного свечения. Сама эта сфера находилась на своего рода пьедестале, к которому шли несколько ступенек и на самом деле он представлял из себя множество подведенных к ней снизу труб, что разветвлялись от неё в разные стороны зала. По-видимому, центральная широкая труба, что была прямо под этим механизмом, подавала энергию в сферу, а из неё эта энергия уже распределялась по остальным трубкам, ведущим в разные уголки зала и уходящие